— Пока нет. Но ее ищут. Все силы города ищут. Игорь ищет. Найдут, не переживай.
— Кто такая эта Вика? На кого работала? Уже выяснили?
Салынский лишь тяжко вздохнул и сильнее сжал мою руку.
— Игорь сейчас пытается это выяснить, Арин. Наберись терпения.
— Как? Как мне его набраться, если, я знаю, что моя дочь сейчас наедине с хладнокровной убийцей!
Я не знаю, каким чудом я сейчас говорила шепотом, хотя хотелось кричать во все горло.
— Не думай о плохом! Пожалуйста! Молись за хорошее. Наде это сейчас очень нужно! — Салынский говорил очень спокойно, и это невероятно раздражало, почему-то.
— Вадим же в тюрьме? Это ведь не он?
Мужчина слишком уж поспешно отвел глаза, так что я мгновенно напряглась и вскочила с постели.
— Он, что на свободе? Он вышел? Как?? Когда??
— Вчера ночью его увезли в больницу с острыми болями в желудке, а рано утром он сбежал, — мужчина виновато опустил голову. — Его тоже ищут.
— Значит Надя, скорее всего, у него! Слава богу!
Я воистину, счастливо выдохнула.
— В смысле? — Салынский явно не понял моей радости.
— Это же Вадим! Это не кто-то левый! Понимаете? Он не причинит ей вреда! Он ее очень любит!
— Ааа, ну если только в этом смысле! И то, я б так не радовался, на твоем месте! Хрен знает, что у этого психа на уме.
— Скорее всего, он просто попросит снять с него все обвинения.
Виктор Георгиевич покачал головой;
— Он прекрасно понимает, что это уже невозможно, по такой статье. Делу дан ход. Более того — оно уже передано в суд. А за похищение ребенка, десятка плюсом.
Я, конечно, понимала, что просто пытаюсь себя успокоить, но Салынский разбил сейчас и эту хрупкую конструкцию, заставив стучать зубами от нервного озноба.