Одноклассники

Впрочем, до этого ли сейчас? Почему меня это вообще волнует?!

Сдернув кольцо, швырнула его в стену.

На стуле, возле кровати, аккуратно сложенными лежали мои вещи. Трусики сверху.

Меня затрясло.

Перед глазами сразу замелькали ужасные картины, того, как отбивалась, как просила не делать, а он не слушал. Удерживал, придавливал собой, душил. Эти его отвратительно мокрые губы и длинные пальцы, срывающие одежду.

Как же дико тогда захотелось помыться! Смыть с тебя его мерзкие прикосновения! Содрать вместе с кожей!

Говорят — мыться сразу нельзя. Но мне можно. В полицию идти бесполезно. Это точно!

Завыв, вцепилась руками в волосы. Как он мог?! Как мог! Другом ведь себя называл! Другом!

Забыть! Забыть! Как можно скорее забыть! Никому не скажу! Даже Игорю! Ему, даже особенно! Не дай Бог, узнает! Будет смерть! А папаша, за своего выродка, засадит его пополной. Лет на двадцать! Это как пить дать.

Нет! Молчать! Молчать! Молчать! Забыть и молчать!

Вадим вошел в комнату с подносом полным еды. И с обворожительной улыбкой на губах. Словно после ночи взаимной, счастливой любви.

— Прости, котик. Вчера выпил. Был не сдержан. Но, я все искуплю. Обещаю. Колечко не понравилось? Я больше года на него копил. Но если хочешь, пойдем, обменяем на то, что понравится тебе.

Больше года копил?! Он это планировал??!

Я тогда совершенно точно сошла с ума. Повредилась рассудком. Я орала как дикий, раненый зверь. Я это осознавала, но ничего с собой поделать не могла. Перевернула на него поднос, кинула стулом, перевернула стол, запустила вазой.

— Подонок! Мразь! Ничтожество! Как ты мог?

Вадим постепенно притеснил меня к стене и схватил за руки, чтобы не расцарапала его холеную морду. Меня всю трясло от омерзения, что он рядом.

— Да, подонок! Да, мразь! Не сдержался! Не красиво поступил! — говорит, спокойно. — Признаю! Но сколько ж можно надо мной то издеваться, а? Пришла одна, в коротенькой юбченке, с голыми коленками, сисками, считай, что наголо и улыбается, и улыбается! Да тебя б в таком виде каждый отымел!

Я застыла шокированная. Так это я еще во всем и виновата?? Я??

— А, я….. - голос Вадика вдруг задрожал от слез. — Я люблю тебя, Арина! Люблю! Неужели не видишь! Неужели не понимаешь, как мне тяжело быть рядом и не касаться тебя! Зачем провоцируешь так?! Зачем?? Я ведь не хотел! Не хотел я! Понимаешь?

Вадим очень долго и очень успешно управлял мной с помощью чувства вины, которое буквально вдалбливал мне каждый день.