Одноклассники

Игорь, наконец, выпускает мою руку, встает и выходит за ширму молча, но обменявшись красноречивыми взглядами с Вадимом.

На миг мне показалось, что вот сейчас он не удержится и мой хрупкий мир, в очередной раз, разрушится на мелкие осколки, возможно, где-то, мне этого даже и хотелось сейчас. Но нет. Все обошлось. Вадим, не обращая никакого внимания на Игоря, быстро прошел ко мне.

— Как ты, зай? — спрашивает вроде бы и ласково, но я-то прекрасно чувствую в его голосе напряжение. Не волнение за меня, или от неожиданной встречи с Игорем, а именно напряжение. Недовольство.

Но мне плевать, что он сделает со мной! Лишь бы разрешение на забор крови подписал.

Как он так быстро здесь оказался? Кто ему рассказал, что я в больнице? Неужели снова Вика подставила? Она, что сумасшедшая совсем?

— Хорошо, все хорошо. Где Надя? — говорю охрипшим от волнения голосом и зачем-то прячу руки под простынь. Чувствую, как горят мои щеки, словно муж нас за непотребством каким застукал.

— Я отвез ее к маме. Хотел провести этот вечер с тобой вдвоем, — муж улыбается ласково, подносит мою руку к своим губам, а мне сейчас противно как никогда, почему-то. Но я безумно благодарна Вадиму, что он очень кстати отвез дочь к бабушке, и они с Игорем не столкнуться сейчас в коридоре.

— Хорошо. Очень хорошо. Пойдем отсюда. Я уже в порядке.

— Пойдем, моя золотая, — муж обнял меня за плечи, прижал к себе и бережно повел по больнице. Я старалась не смотреть по сторонам, чтобы не наткнуться взглядом на Игоря и Вику. — Ты почему ингалятором не воспользовалась?

— Не успела. Приступ случился очень резко и остро.

— Бедняжка моя! Ты так разволновалась из-за их малышки?

Я энергично закивала, утирая набежавшие на глаза слезы.

— Не расстраивайся, моя хорошая! Конечно же, мы им поможем всем, чем только возможно!

— Правда?

— Конечно! Разве можно отворачиваться от беды ребенка и горя родителей?! Я бы и сам пошёл на что угодно, если б такое не дай Бог, случилось с моей дочерью! Надюшка и ты, это все самое дорогое, что есть в моей жизни!

Вадим казался вполне искренним, так, что я даже обняла его из чувства крайней благодарности за отзывчивость.

Даже не думала, что Вике так легко удастся убедить его. Вадим не слепой, он прекрасно видит чья Надюшка генетически, но он никогда меня этим не упрекнул. Ни разу за эти годы. Даже пьяным. А как-то я нечаянно услышала его разговор с матерью:

— Сынок! Ну, когда уж вы своего родите-то? Ну, видно ж все всем! Каждый раз, при родственниках, стыдом горю!

— С чего это? — крайне возмутился мкж. — Ну, черненькая девочка, и что с того? У нас папа блондин, а Аленка наша, ярко-рыжая и что, ты хочешь сказать теперь? — решительно отбрил сынок.

Ничего свекровь не ответила. Видя решительность сына, не рискнула вступать в спор.