— Простите, а можно…
— Молчать, — спокойно скомандовала дама.
Пашка расстроено вздохнул.
Наконец его следовательница ожила. Наклонилась поближе.
— У Бабки… У той женщины, с которой вы перемещались по Стиксу, есть нечто…
— Карта, — подсказал Пашка.
Дама даже не оскорбилась на то, что он заговорил без разрешения. Она оживилась.
— Да, вы правы. Меня интересует некая карта. Вы её видели? Говорите.
— Да, видел. Только…
— Молчите. — опять скомандовала женщина.
Пашка успокоил мозг и начал погружать его в сон.
— Что? — забеспокоилась дама. — Вам плохо? Говорите.
— Да я же всё время пытаюсь сказать. Мне надо что–то съесть. И живец. Я теряю сознание.
И он увёл себя в беспамятство. Если бабе нужна информация, то уж пусть подсуетится.
Очнулся от того, что его хлопали по щекам.
Над ним навис молодой парень, шлёпавший его по физиономии.
— Подъём, боец. Обед.
Пашка застонал. Выпрямился на стуле. Потер руками физиономию. О! Руки развязаны.
Перед ним на столике стоял поднос. На подносе открытая жестяная полукилограммовая банка с красной икрой, нарезной батон и здоровенный кусок сыра. Рядом лежала его фляжка с живцом.
Он быстренько всё это смёл, пока не отобрали, черпая икру куском хлеба и ломая сыр и хлеб руками. Запил живчиком, и сразу почувствовал себя намного лучше. Говоря бабкиным языком подумал.