Пашка чувствовал себя лишним на этом празднике. Наскоро перекусив, он отправился сначала в гараж, добавить «снотворного» валяющимся в подвале телам. Потом в гостевой домик, с намерением завалиться и как следует выспаться. Лечь пораньше, встать попозже…
На крылечке сидел Шило. Он похлопал рукой по месту рядом с собой, приглашая Пашку присоединится.
Ярко иллюминированное небо Улья освещало всё так, что уличные фонари никто и не думал устанавливать. Где–то, со стороны реки, журчал хор лягушек. Лениво перелаивались редкие в Улье собаки.
Посидели, помолчали. Настроение у Скорого было спокойным и умиротворённым.
Впервые, за те пять несчастных суток, которые он провёл в этом сумасшедшем мире, его душа расслабилась и потеплела. Муры, внешники, твари… всё это осталось где–то далеко. А тут… Вполне «земная» обстановка.
Шило, глядя в небо, спросил:
— Скорый, что у тебя с Бедой?
Пашка запаниковал, вскочил.
— Что с ней?! Что случилось?!
— Да успокойся ты! С ней всё нормально… Ты, заполошный, хоть понял — о чём я спрашиваю?
— Ты о чём вообще?! Ты нахрена меня пугаешь?!
Шило вздохнул, помотал огорчённо головой.
— Скорый… Давай сначала… У тебя с Бедой какие–то отношения есть?
И тут до Пашки дошло!
— Ты имеешь в виду… Интим?
— Ну да. Вы ведь спите вместе.
— Шило, ты что — дурак?!… Ты меня чуть заикой не сделал! Разве так можно!
— Ну, ладно тебе. Чё ты завёлся? Ты мне на вопрос ответь…
Пашка глубоко вздохнул несколько раз, чтобы успокоиться. И только потом взялся объяснять:
— Уф… Шило, ты поставь себя на место этой девочки. Пять дней назад у неё погибли родители. Их убил её родной брат. И чуть–чуть не убил её саму. Она, за пять дней, четыре раза побывала на грани смерти… Из нормальной семьи, из нормальной, спокойной, обеспеченной жизни, она попала в этот ад. Представил? А теперь постарайся понять, что она не мужик. Она женщина… И даже — ребёнок. Она банально боится спать одна. Она и жить боится, и умереть боится.