— Ну?
— Я думаю в той карте надо периоды с ошибками написать. Ну, плюс–минус двое суток.
— А… Э… Ничего себе! Ах ты, зараза хитрая! Ты слышал, Скорый?!
Пашка тоже немного офигел от такого подхода. Но согласился.
— А что, мысль дельная. Мы, и от всяких мародёров отделаемся, и точная карта останется только у нас. Прикинь, какой у нашей Беды дипломатический ум.
Он обнял и прижал легонько к себе рыжего гения, чмокнул в макушку.
— Давай сделаем её пресс–секретарём группы? Или официальным представителем?
Мария с довольной улыбкой вскинула глаза на Пашку.
— Спасибо.
И Пашка понял — за что. Мария же ментат, и прекрасно почувствовала его гордость, за её гениальный ход мысли. Павел гордился Бедой, как своим собственным ребёнком. И Беда почувствовала, что он всё понял. А Скорый почувствовал, что она всё поняла…
Вот такой замкнутый круг.
Посмеялись.
Сразу по приходу домой заинтересовались:
— Ну, что? Ну, как там? Сколько насобирали?
Шило торжественно встал, откашлялся и зачитал:
— Семь зелёных, ровно шестьдесят красных, четыреста восемьдесят четыре чёрных, тысяча шестьсот шестнадцать споранов, две тысячи четыреста две гороха и триста шестьдесят восемь ниток жемчуга… А? Как?
Все долго молчали. Потом Бабка помотала головой:
— Охренеть.
Шило подначил:
— Может мы уже таво?… Купим уж этот сраный Полис со всеми потрохами?