— Ну, Бабка, ты не забывай, что и я, и Шило — мулы. Мы сильнее и быстрее даже жрунов. А уж справиться с толпой медлительных пустышей или прыгунов… Мне кажется Шило предложил неплохой вариант. И у нас есть знахарь.
Повернулся к Скорому.
— Скорый, ты на каком расстоянии можешь глушить.
— Не знаю. Примерно метров на тридцать. Не больше.
— А больше и не надо.
Пашка понял идею и взял боевое управление на себя.
— Тогда — так. Собираем всех гостей в кучу. Например, у этих дверей. Витринное стекло они не пробьют?
— Нет. Они просто не понимают, что его можно пробить.
— Ну и отлично. Запускаем тварей по одной и работаем с каждой отдельно.
Шило заржал:
— Индивидуальный подход к клиентам! Гы–гы. Мне нравится. Чур, я у самой двери.
Скорый продолжил:
— Дверь отрывается наружу. Толкаем её. Несколько уродов врывается, остальные своей массой её снова захлопнут. Ну, я надеюсь на это… Короткий — на двери. Шило — на… э… порубочной операции. Я страхую. Женщины у того киоска с бижутерией. В случае чего — стреляют. Но это уж на совсем крайний случай. Приготовились.
— Наружную дверь надо открыть, — подсказал Короткий.
Шило легко оторвал трубу от турникета, вышел в тамбур и заклинил дверь в открытом положении.
Ждали минут десять. Наконец из–за кафе, и из–за гаража, вышла толпа полулюдей, облачённых в какое–то грязное, окровавленное тряпьё. Один толстый мужик шагал в роскошной, и видимо дорогущей шубе, которая сейчас представляла жалкое зрелище. Пашка спросил.
— А чего это они все без штанов?
Шило просветил.
— Так они же серут. Жрут и серут, жрут и серут. А штаны снять никто не догадывается. Вот они и сваливаются… О! Вон — экземплярчик. Видишь?
Действительно. По тротуару брёл унылый бородач, у которого за одной ногой волочилось то, что когда–то было джинсами.