— Вы, Короткий и Скорый, помогите Шилу загрузить тварь. Потом заберёте прицеп и… Что там вам ещё надо — разберётесь. Тьма, пойдёшь со мной.
Все занялись делом.
Таня вылезла из машины и на деревянных ногах пошла следом за Бабкой. Сзади, на камуфляжных штанах, темнело мокрое пятно.
Когда в гараже нагрузили прицепы, проверили и перепроверили по списку, всё ли забрали, поехали загружать ценности из подвала.
Шило сидел на кровати и перебирал ворох одежды, отбрасывая проверенное бельё в кучу, а камуфляж и обувь складывая на соседнюю кровать, на расстеленный полиэтилен. Рядом, на белой тряпице, красовалась кучка разноцветных шариков и несколько безделушек, видимо золотых.
Танечка, в новых камуфляжных брючках песчаного цвета, с печальным, просто с убитым видом, кошеварила у плиты.
Пашка спросил у Бабки, кивнув на Тьму.
— Как она?
— Плохо. Переживает… Она описалась, когда рубер на нас налетел. Хорошо, что я сменное бельё захватила. Задницы–то у нас одинаковые.
Пашка посмотрел оценивающе на Бабкину корму, потом на Танину.
— Примерно — да. Одинаковые.
Подошёл к девушке.
— Таня, положи ложечку. Расслабься.
Добавил ей энергии, плеснул самоуверенности, хорошего настроения и жизнелюбия.
— Всё, золотце моё, готовь дальше.
Таня пошевелила плечами, вертанула головой, хмыкнула.
— Нормально… Спасибо. Я думала, надо мной смеяться начнут.
Взяла Скорого за воротник, привстала на цыпочки и чмокнула в щёку.
У Пашки в душе, почему–то, потеплело. Он «успокоил»:
— В таких ситуациях, девочка, прожжённые бойцы в штаны бы наложили. А ты… Ты — первый раз вплотную столкнулась с рубером, и только по маленькому… Ты, Таня, героическая женщина.