Город сестёр

— Так он что — голубой?

— Нет. Он, как раз, не голубой. У него, в его резиденции, баб — целый гарем. И дети уже есть. А вот дар у него специфический. Я же говорила, — тут как повезёт. Кому–то достанется дар — просто конфетка, а кому–то — полная бодяга. У него — вот так получилось… А второй его дар — «ксерокс». То есть, он может дублировать предметы. Но дар совсем слабенький, он даже патрон на девять миллиметров скопировать не может. Так что… Ладно, я пошла.

И Бабка ушла к себе досыпать.

А Танечка спросила.

— Паша, а Бабка мне сказала, что если бы они меня бросили… Ну, там, у Алтухово… То ты бы со мной остался.

— Ну?

— Что, правда бы остался?

— Конечно бы остался. Танечка, я тогда сам, дней десять назад, то же самое дерьмо пережил. Я просто не смог бы тебя бросить.

— А если бы и тебя, того… Съели.

Пашка хохотнул.

— Меня?! Ну, ты барышня даёшь. Я сам тут любого могу съесть.

И он рассказал ей, как чуть не позавтракал элитником, не зная, что это — человек.

Татьяна смеялась как ребёнок. Потом молча перебралась в Пашкину кровать, прижалась к нему, спросила:

— Не выгонишь?

— Да спи, чего уж.

Глава 28.

На следующий день Полис гудел.

Векселя попытался убить какой–то сумасшедший иммунный. Погибли два охранника этого олигарха и его личный знахарь. Сам Вексель, вроде бы, тяжело ранен.

Все до обеда дёргались как на иголках. Заботила судьба Бекаса. Он же охранял жертву.

На обед пришёл Фукс и «успокоил» народ. Убили «всего–навсего» Кота и ещё одного охранника–человека. Бекас живёхонек. А Векселю пуля попала в шею. Но этот «король голубых» выжил. Только голос потерял. В Улье это несущественно.