Тройка поджигателей ушла.
Пашка повернулся к Бабке.
— Теперь — мы с тобой… Мы заголяемся, соединяемся и, первым делом, гасим миномётчика. Ты его находишь, я мочу. Потом лупим корректировщика. Того, который на стене. Потом отслеживаем перемещение подозрительных групп. Запоминаем места их засидок и гасим всех. Ты меня подводишь к месту, я луплю по мозгам. Ночка предстоит ещё та… А ещё… Раз мы Векселя найти не сможем… То надо врезать по площадям. Если у Беды сейчас всё получится, то мы его сегодня прихлопнем.
— Так мне, что? Прямо так в халате и ходить?
— Да, Мила. Мне тоже придётся голышом воевать… Так что и я — в халате. Сбегаю за шлемами. Связь надо держать.
Примерно через полчаса вернулись девочки в сопровождении Шила.
— Ну, как?
— Костёрчик разожгла, — ответил Шило и с умилением поглядел на Беду.
— Маша, «костёрчик» это твой предел?
— Нет, Паша. Я осторожничала. Запаса много оставляла.
— Отлично. По моей команде снимаешь куртку и прилепляешься к нам с Бабкой… Пробуем…
Мария округлила глазки.
— Я поняла! Я поняла! Это так интересно!
Но тут ввалилась полиция. Фукс привёл пятерых из своего батальона.
Пашка объяснил людям — что и как делать. Дал им в начальство Бекаса. Вздохнул:
— Вроде — всё. Осталось ждать. Сколько времени?
— Без пяти восемь.
— Шило, Короткий, Тьма… Идите — экипируйтесь. Мне, Бабке и Беде надо быть голыми. Потом бригада пусть вздремнёт. Мы сегодня за день намудохались. В двенадцать разбудите.
— Хорошо, разбудим, — обещал Фукс.
В общем, вышло всё так, как и предполагали.