- Ну… Если мы освободим депутатов, то это нам только плюс в глазах горожан. Если мы, после этого, поддержим какого-то кандидата во власть, то победа ему обеспечена.
Оглядел собравшихся.
- Кроме того есть возможность устранить несколько бандюков. А я бандюков не люблю… Я их с девяностых годов не люблю.
- А кто их любит? - перебил Шило.
- Поэтому, - продолжил Пашка, - я за силовую операцию. Но, чтобы наверняка. Никакого риска с нашей стороны. Совсем… Абсолютно. Я никого не хочу хоронить. Ясно?
- Так… Ладно… Подводим итог.
Посчитала руки.
- Четверо - за, трое против. Значит проводим силовую акцию. Теперь так…
И Бабка выложила план освобождения. Чётко и детально.
Бригадные приняли его как должное. Фукс тоже не стал ничего говорить против. А вот Алмаз.
- Мила, - сказал он, - я не могу поверить! Что с тобой стало? Откуда такое бессердечие? Я… Я поверить не могу, что ты это серьёзно!
- Что со мной стало?! У меня дочь, Алмаз! Дочь и внучка! На самом деле, у меня своих пятеро с Анечкой, и восемнадцать приёмных. Понимаешь?
- Девятнадцать, - поправила Ванесса.
- Да! Вчера привезла ещё одного. У меня куча детей, которым надо создать нормальные условия. И я не позволю каким-то сукам портить им жизнь. Понятно? Я - мать! И я убью не только тех, кто вредит моим детям, но и тех кто может им навредить. Понял? Ещё не навредил, а только может навредить. Я не могу рисковать моими детьми.
А Фукс тоже высказался:
- Сказать честно - мне тоже не нравится то, что ты предлагаешь. Но я Милу поддерживаю.
- А я не предлагаю. Я вам, бестолочам, объясняю - как бригада сейчас будет работать.
- Но это очень жестоко, Мила. Это - за гранью, - снова запереживал Алмаз.
- Всё, - рассердилась Бабка, - обсуждению это не подлежит. Или так, или никак. Мало того, что там на кону жизнь людей, так я ещё и своими должна рисковать.
Шило смотрел на Алмаза с явным презрением.