Рефери подскочил, вставая между бойцами.
Томи влетел в октагон. Ясуто смерил его насмешливым взглядом. Юноша же ответил ему взглядом, полным пренебрежения чем смутил бойца.
— Садись, — сказал он Аделине, та плюхнулась на стул. Глаза заливали градины пота, по щеке стекала кровь из сечки, вторая щека припухла.
Юноша наскоро обработал рану, приложил лёд к щеке.
— Ты тормозишь, слишком напряжена, — Томи не ругал Аделину, он говорил спокойным голосом, чтобы до неё дошло.
— Я… — посмотрела на него Штрехен. — Я хочу победить.
— Ради похвалы родителей?
— И из–за неё тоже. Ещё… — дышала тяжело блондинка. — Хочу победить… ради себя… ради своих тренировок… ради полученных страданий…
— Хех, — улыбнулся юноша. — Тогда открой своё сердце.
— Открыть… сердце?
— Да. Насладись боем. Не переживай, что проиграешь, просто насладись этим боем.
Аделина смотрела на улыбку Томи, в его улыбчивые добрые глаза. Отчего–то ей стало легче, словно нити, сдерживающие её тело, оторвались. Девчонка приподнялась со стула, чувствуя как неведомый груз проигрыша упал с её плеч. Она попробует насладиться… как и сказал Томи.
БОНГ!
— Секунданты, покиньте октагон!
Томи вышел из клетки.
— Бой!
Жёлтые пояса окутали тела бойцов.
Ясуто, щёлкнув шеей, бросился внаглую на Штрехен, нанося правый прямой.
Аделина немного растерявшись, всё же присела на ноги, и ударила ладонью вверх, отклоняя кулак соперника. Вторая ладонь девчонки пробила сопернику в солнечное сплетение, выбивая воздух…
— Бхаааа… — выдохнул Ясуто, отскочил назад, восстанавливая дыхание.