Цена твоей ошибки

Наше время

— Отвечайте, Виктор Петрович! Убийство родителей — это Вы? — Подался вперед и поставил руку с пистолетом на стол, направляя на мужчину.

— Нет! Не я… Вы не одни страдали! Не у вас одних было горе. В тот день вы потеряли родителей, а я лучших друзей. Мы столько лет были все вместе. Столько пережили и через столько прошли, а потом их не стало… В один момент от меня оторвали 4 куска плоти, и эти раны… три года они кровоточат и болят.

— И поэтому Вы решили убить сына тех людей, которым сейчас оды поете? — Мой смех разлился по кабинету.

— Я не собирался тебя убивать! Насолить — да! Припугнуть — да! Отвадить от дочери и свести до минимума твоё мелькание перед глазами — да! Но не убить!!! Я злился. Очень злился, что фирма, в которую я вложил столько сил, перешла по наследству какому-то сопляку. Но, даже не смотря на это… я любил ваших родителей, и продолжаю горевать…

— Мило… но, я не верю! — Встал и отошел к двери.

Напоследок обернулся:

— Виктор Петрович… Фирма перешла мне по закону. Я видел документы… Может Вы этого и не помните, но сами подписали единоличное владение в пользу отца. Пока (!!!) я закрою глаза на ваши поступки и разберусь с остальным дерьмом, но хочу предупредить: Тронете моё — уничтожу всё Ваше!!! И я сейчас не о бизнесе…

Глава 53

Покинул дом Бессаевых и захотелось отвлечься. Не раздумывая, поехал на своё любимое место. Парк… Слегка заброшенный, заросший, и очень тихий.

Спустился к кромке воды, присел на траву и устало опустил голову на колени. Это место видело столько моей боли… Всегда сюда приходил, что бы не случилось… Здесь познакомились родители.

— Мне так вас не хватает… — прошептал, поднимая глаза вверх.

Три года прошло, а дыра в груди такая, что не зашить, не заполнить. Всегда больно, всегда тяжело, всегда одиноко.

Сегодня, в доме Бессаевых, у меня был маленький, призрачный шанс все исправить. Если бы во всем, что со мной происходило последнее время, был бы виноват Виктор Петрович… я бы простил… камня на камне не оставил бы от его империи, над которой он так трясется, но его самого бы не трогал… только потому, что он её отец — я бы простил. Отобрал бы её у мужа, всё исправил, вернул бы улыбку на её лицо и до конца своих дней вымаливал бы у неё прощение, но, как всегда, наверху ещё не достаточно поиздевались надо мной. Опасность и риск никуда не делись. Ей будет безопасней рядом с Романовым.

Блять, как же всё это не вовремя.

Телефон загудел в кармане, и я, не глядя, ответил:

— Да!

— Господин Князев, Вы не охренели часом? — Голос друга развеял немного мое мрачное настроение, и я даже смог улыбнуться.

— Чего тебе, птичка? — Чижов воспел оду тому, что я ещё помню имя друга.

— Как на счёт встретится? Мы тебя совсем потеряли…