— Нет его. Соседка сказала, что в такое время он никогда домой не возвращается. Часика через 2 будет.
Кир протянул ему пятитысячную купюру, а мелкий сделал шаг назад.
— Бери, не бойся. Спрячешь и будешь покупать себе еду.
Парень, словно волчонок, посмотрел на Кира исподлобья, но деньги брать не спешил.
— Мне столько не надо. Договаривались на сотню ж…
Я поразился такому ответу. Разве не должен был он схватить бабки и улететь накупать себе разной ерунды, которой был лишен. Ну, колу там, чипсы, или завалиться в Мак? А он еще шаг назад сделал, вроде ему не деньги протягивают, а змею ядовитую.
— Послушай… Это не подачка, а очень маленькая благодарность за твою работу. Поверь, ты нам сильно помог, и возможно благодаря тебе мы сможем спасти мою сестру.
Пацан насупился еще больше.
— А что с ней? Он ей сделал плохо? — Глаза его… Как у взрослого человека.
Человека, у которого отняли беззаботное детство. Человека, который борется за свое выживание и существование. Человека, который лишен родительской любви и ласки.
Он не ребенок, не мальчишка, он мужчина.
— Сделал… Но, надеюсь мы успеем. — Бес опять протянул ему деньги.
Мелкий неуверенно подошел и взял купюру из рук друга.
— Это всё равно много. Давайте я еще что-нибудь сделаю.
Мы с Киром дружно заулыбались, а потом услышали голос. Холодный и серьезный, как и его обладатель.
— Сколько тебе лет? — Перевожу глаза на Влада, а на его лице каменная маска.
— Вам зачем? — Заворчал себе под нос мальчуган.
— Ладно, потом договорим. — Холодов еще раз бросил на парня внимательный взгляд и пошел к машине.
— А это Ваша? — Загорелись глаза, увидев тачку Беса.
— Наша-наша.