Иду за веселой компанией молодых людей, держась чуть поодаль, и жду удобного момента. На перекрестке ребята прощаются и расходятся по разным сторонам, а я продолжаю двигаться за высокой рыжеволосой девушкой.
Догоняю её у самого подъезда, когда дверь почти закрылась.
— Алёна? — Зову и она оборачивается, недоверчиво сканируя меня взглядом.
— Ты кто? — Хмурит брови, застывая в дверном проходе.
— Лея… Егорова Лея.
— И что тебе нужно, Егорова Лея?
— Хочу спросить тебя о вечеринке… В прошлом году, в доме депутата Яковлева…
Пока не произнесла фамилию, девушка выглядела спокойно, но как только услышала о какой именно вечеринке идет речь, сделала непроизвольный шаг назад.
— Мне нечего о ней рассказать. Вечеринка, как вечеринка.
— Пожалуйста… — Толи моё лицо было настолько жалобным, толи девушка устала хранить чужие секреты.
— Что хочешь знать? — Недовольно спрашивает и выходит из подъезда на улицу.
Протягиваю фото сестры, и понимаю, что рыжая её узнала.
— Ааа, Бэмби… — Как-то грустно произносит и поднимает голову. — Вычухалась?
Напрягаюсь от подобного вопроса, а она продолжает:
— Говорят она в психушке пролечилась, в другой город уехала… И хорошо. Здесь бы ей жизни не было.
— О чем ты?
— Слушай, твоя сестра у нас в универе была, словно, стенгазета. На Чижова запала, у кабинетов караулила, плакала вечно, а он же просто поспорил очередной раз. Зачем только дура из-за козла банального решила вены вскрыть? Все заведение гудело, на нее смотрели, словно на юродивую.
— Что? Какие вены?
— А ты точно её сестра? Какая-то ты не просвещенная… Она, когда о споре узнала, в университетском туалете вены резать начала. Как полоумная раскачивалась из стороны в сторону и бубнила «Я посмешище, я посмешище, я посмешище». Такой и нашли её девчонки с параллельной группы, когда губы красить поперлись. На вечеринку еще эту пришла… совсем баба двинулась. Её и позвали туда, чтоб очередной раз поржать, а она Чижову в рот заглядывала и улыбалась, как блаженная.
— А потом?