Ниче-ниче… сейчас тебя ожидает вселенский облом, идиот ты несчастный.
Поднимаемся на 23 этаж и …эм… ну как бы вам так объяснить… На его СОБСТВЕННЫЙ этаж, если быть точной.
— А не многовато? — Придурок следит за моими бровями, норовящими перепрыгнуть лоб и, открыв дверь, пропускает вперед. — Напомни, кто твой отец? — Квартира не квартира, а хоромы самые настоящие.
Мраморные полы, белоснежные стены, панорамные окна, минимум захламленности и максимум великолепия в своей простоте.
Крутая лестница на второй этаж, живые цветы и …
— Это… что? — Какая-то бирюзовая хрень зацепилась за мой каблук, а подняв её, ту же швыряю придурку в морду.
— Фуууу…. — Обираю руки о его кофту и морщусь в отвращении.
— Что «фу»? Это просто трусы.
— Чужие, по всей видимости, или я чего-то не знаю..? — Играю бровями намекая на его пристрастия к женскому нижнему белью. — А платьишко есть?
— Иди давай, шутница. Сейчас тебе будет не до веселья.
Когда придурок начинает раздеваться, мне и правда не особо смешно.
— Нет! Стой!!! Стой говорю! Прекрати! Я не хочу его видеть!!! — Пытаюсь остановить его, отвернуться и вообще испариться, так как этот идиот начал стягивать боксеры вниз.
— «Его»? Малышка… если что — это член! — Указывает вниз и я непроизвольно, честное слово, опускаю глаза вниз.
— Мда… Понятно теперь почему ты такой… гм… популярный.
А посмотреть там было на что… Вот прям БЫЛО!!!
— А я тебе говорил… — Корону поправил и опять ко мне идет.
Спину упирается во что-то твердое… Дверь…
Придурок ставит руки по обе стороны от моих бедер, а потом… Потом я вваливаюсь куда-то, так как дверь за спиной исчезает. В лицо мне летят шмотки, и с громким «на 120 минут поставь» деревянное полотно захлопывается прямо перед носом.
— Что…? В смысле? — Спрашиваю сама себя, наталкиваясь взглядом на стиральную машину… — Я так и знала, что ты про стирку!!! Тебя на столько бы не хватило!!!! — Ору от злости придурку, а он лишь заливисто смеется и отвечает, что я еще сама пожалею о своих словах.
Ворчу под нос, но вещи закидываю и свои заодно. Не спеша принимаю душ, мою голову каким-то уж слишком бабаским шампунем и, обернувшись коротким полотенцем, выхожу. В квартире тишина…