Ты проиграешь Мне

22
18
20
22
24
26
28
30

Не двигаюсь, не отталкиваю, просто жду…

— Много чего было… — Грустно отвечает, отстранившись от меня.

Внимательно смотрит в глаза, и видно, что на языке вертится какой-то вопрос, но задать не решается…

— Олег…

— Я смогу, Лея?

— Что?

— Смогу отобрать тебя у него? — Пару секунд соображаю о ком он говорит, а потом понимаю, что кроме как о Максе и не о ком…

— Олег, я…

— Почему ты такая, Лей? Почему зубы в меня вонзаешь каждый раз, когда я рядом оказываюсь? Я тебя уже спрашивал, но спрошу еще раз… Мы были знакомы раньше? Я тебя обидел?

Хочется орать… Свернуть ему шею, вырвать сердце жестокое, которым пользуется не по назначению. Хочется так больно сделать, чтоб выл, а боль не проходила…

— Нет… Мы никогда раньше не встречались.

— Тогда почему?

— Потому что… да потому что ты вот такой, — обвожу его рукой, пытаясь объяснить, — для тебя ведь девушка — никто! Тебе же на всех плевать. Похоть свою утолить и безразлично, что ты людей ломаешь, а я не хочу. Понимаешь? Не хочу в очереди стоять, а потом в общую яму «ненужности» отправится.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 20

Меня начало накрывать. Какая-то необъяснимая обида поднималась из глубины, затмевая собой другие чувства. А ведь я действительно не хочу так. «Отработанным материалом» быть. И обидно мне не потому что это именно ОН, а потому что не должен мужчина так относится к женщине. Не правильно это! Каждый раз убеждаю себя саму в том, что это истинная причина, а признать страшно, что дело в НЕМ.

— Мне 26, Лея… Это не тот возраст. Это лучшее время наслаждаться жизнью. Семья, дети, верность, любовь — это не для меня. На друзей своих смотрю, и понимаю, что не хочу так. Принадлежать одной… На шею камень ответственности вешать.

— Почему?

— Потому что не оправдаю… Я ничего не оправдываю. Моя семья… скажем так, я в ней лишний. Как в народе говорится «еблом не вышел». Все такие образцово показательные, а я… Когда сын с периодичной регулярностью «позорит» своего отца… это мало кому понравится.

— Ты ведь назло это делаешь?