Я вернулась за тобой...

22
18
20
22
24
26
28
30

— Ну как? — Осторожно спрашивает.

— Никак… Домой подкинешь?

— Садись…

Бесконечные недели тянулись словно годы. К Алексу меня больше не пускали, звонки ему были запрещены, от встреч он отказывался, и я даже не знала, как он.

Его адвокат нехотя бросал мне крупицы информации, но толку от этого не было. Вроде как у них есть не плохой шанс скосить немного срок, но судья попался очень принципиальный мужик, который решил устроить показательную казнь в масштабах страны.

День суда начался с истерики дочери. Все валилось из рук. Кофе пролила, ладонь обожгла, дочь не унималась, интуитивно чувствуя мою нервозность.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Шла в зал, словно на эшафот. Алекс увидев меня, недовольно скривился и отвернулся, так больше и не взглянув ни разу.

Когда судья зачитывал нескончаемый приговор, я потерялась среди этих бесконечных «по статье такой-то — не виновен, по такой-то — виновен» и так снова и снова. На финальном решении все застыли, а я… дышать было нечем, сердце не чувствовала, руки ледяные и только набатом в голове:

«Учитывая все обстоятельства материалов дела, суд принял решение: Признать Золотарёва Алексея Владимировича ВИНОВНЫМ в совершении преступления по статье 105 УК РФ и присудить ему меру наказания в виде 15 лет лишения свободы в тюрьме строгого режима…»

15 лет… 15 лет… 15 лет…

Алекс

Нечеловеческий крик и хлопок. Поворачиваю голову влево, и вижу жену… её безвольное тело лежит на полу, а над ней уже склонились какие-то люди, пытаясь привести в чувства.

Дернулся вперед, но преграда в виде клетки не позволила больше ступить и шага. Мертвой хваткой впился в железные прутья до хруста и понимал, что последний раз вижу её…

Следователь поднял Амиру на руки и вынес из зала суда.

Вот и всё… 15 лет…

Амира

Яркий свет больно ударил в глаза. Прикрываю их, и плывут кадры. Ужасные, жестокие, холодящие душу и всё тело… 15 лет…

Не 7, не 10… 15…

Поджимаю ноги и переворачиваюсь на бок. Подушка насквозь мокрая от слёз, а они всё бегу и бегу. Такими ручьями, такие горькие, и кажется, нет им конца.