– Мы действительно собираемся это сделать? Использовать десять тонн ядерного оружия как приманку для ловли контрабандистов? Не кажется ли вам, что хвост виляет... китом? – спросил Коулсон. Он вовсе не выглядел убежденным.
– Собакой, – поправил Тони. – Хвост виляет собакой.
Коулсон покачал головой.
– В нашем случае речь о ките.
– Мы будем следить за этими штуками и разберемся с ними до того, как что-нибудь произойдет, – Наташа пожала плечами. – Никаких проблем.
– Подумаешь, ядерные боеголовки в воздухе. Когда это было проблемой? – сказал Тони.
– Я не позволю этому случиться, – ответила Наташа. – Мы не позволим.
– Откуда такая уверенность? – Тони не купился. – Не все зависит от тебя или даже от нас.
– Как еще можно доказать, кто за этим стоит? Как разоблачить дела «Красного отдела»? Как мы увидим конец веревки тех, кто стреляет и почему? Как защитим людей, если понятия не имеем, кого от кого защищать? – голос Наташи звенел.
– Иногда нельзя узнать, кого защищаешь. Иногда вещи просто случаются, подруга, – Тони ничего не добавил, но все в комнате поняли скрытый смысл его слов.
– Это касается не только меня, – ответила Наташа. Она почувствовала, как краска заливает лицо. Это было на нее не похоже и казалось предательством.
– Я просто хочу сказать, что мы знаем, что ты чувствуешь к «Красному отделу» и Сомодоровым. Не переводи дело в личную плоскость, – сказал Коулсон.
– Не говори мне об этом. Конечно, это мое личное Дело! – огрызнулась Наташа.
– Может, тебе лучше остаться в стороне? – мягко предложил Тони.
Наташа разъярилась:
– Кто еще в деле? Капитан? Брюс?
Коулсон одарил ее долгим взглядом, играя краем лежащей перед ним папки:
– Как там Ава? Что насчет нее? Первая миссия, первый выход в поле после всего случившегося?
Никто этого не произнес.
Наташа смотрела в комнату вызывающе.