Траектория ее полета начала искривляться, нос опускался все ниже и ниже, пока она не начала падать вниз, прямо к земле, тараня атмосферу.
Карта на экране с радаром увеличивала масштаб по одной сетке в секунду, в то время как ракета оказывалась все ближе к земле: сначала к итальянскому полуострову в виде сапожка, затем к его носку, затем к островку, по которому, казалось, она вот-вот ударит.
На экране вырастал Палермо. Сначала он выглядел крошечной светящейся точкой, затем стал на четверть больше, потом – размером с чип, яблоко, лицо младенца, ребенка и, наконец, взрослого человека...
Теперь большую часть экрана занимал вид города со спутника, разбитый на сетки и расчерченный шоссе.
Одно из этих шоссе вилось змеей, выходя за пределы города, и вело к сетке поменьше, которую отделяло от города лишь несколько холмов.
– Началось, – сказала Наташа затаив дыхание.
– Началось? – спросил Данте. – Вы шутите? Вы ведь остановите эту штуку? Вы же не собираетесь просто сидеть и смотреть, как она сотрет с карты целый город? – Данте перешел на крик.
Мария не отводила взгляда от экрана.
– Кто-нибудь, сделайте так, чтобы этот ребенок заткнулся.
Ава посмотрела на Данте. Его лицо побелело. Девушка взяла его за руку, а другой рукой взяла за руку Сану.
Наташа отвернулась.
Все смотрели на экран. Ужас происходящего был слишком реальным, чтобы смотреть на него, и в то же время слишком реальным, чтобы не смотреть. Все видели, как город делится на улицы, а улицы – на здания.
Наташа поняла, что бессознательно прижимается к стулу. От напряженного ожидания ее тело скрутило пополам.
Ракета продолжала падать.
Наташа поймала себя на том, что, наблюдая за ней, ведет обратный отсчет. То же самое делали все остальные.
В последнюю секунду, когда, казалось, ракета вот-вот ударит прямо по собору, она начала описывать круги.
– Смотрите, один из плавников движется...