Обед прошел на должном уровне. В «Розарии» действительно вкусно готовили. И находиться здесь было одно удовольствие. Хозяевам заведения хватило ума не превратить свой ресторан в клумбу роз, отрабатывая название, а со вкусом отделать интерьер, сочетая гобелены, картины, мозаику и живые цветы, чтобы ненавязчиво напомнить посетителям об основной идее ресторана.
За обедом Сэм рассказал ей о своей семье. Так, по его словам, дед-еврей был репрессирован большевиками. После войны семья его матери жила в Сталинграде, а его дед шил на дому мужские костюмы, пользовавшиеся большой популярностью. Но кому-то показалось, что он слишком хорошо устроился, и на него написали донос. После его ареста домочадцам пришлось нелегко, и его маму вместе с другими детьми отправили к тетушке на Украину. Зато фамилия пришла к нему из Прибалтики.
В небольшом прибалтийском городке Раквере его мать встретила свою единственную любовь — Урмаса Витта. Там же был зачат Сэм, но отца он никогда не видел, потому что буквально за две недели до родов Урмас поехал по делам в Литву и погиб в автокатастрофе. Мать, родив сына, уехала с ребенком в Феодосию, к родной тетке, которая растила ее в пятидесятые годы. Потом они все время кочевали — жили то у одних родственников, то у других. Школу Сэм окончил в Казани, а в институт поступил в Нижнем Новгороде. Будучи по профессии инженером, работал в Туле, Саратове, Ставрополе, а потом судьба занесла его в Краснодар.
— Так что — ты птица перелетная? — улыбнулась Марго, поднимая свой бокал. — Тогда давай выпьем за то, что нам все же удалось встретиться в этом мире.
— Я с удовольствием выпью за это, тем более что ты прочитала мои мысли — я сам хотел предложить подобный тост, — откликнулся он.
Они осторожно соприкоснулись бокалами, и раздался тихий звон, заставивший почему-то ее сердце забиться сильнее. Определенно, этот мужчина возымел над ней мистическую власть, которой ей не хотелось противостоять.
Он с большим интересом расспрашивал Ритку о ее семье, и она насочиняла целую кучу небылиц, расписав все в лучшем свете. Он слушал внимательно, живо реагируя на ее рассказ, словно ничего интереснее ему в жизни не доводилось слышать. Периодически он проводил большим пальцем по скуле, словно определяя, не слишком ли выросла борода, и от этого жеста в животе у Ритки что-то переворачивалось.
Она совершенно не устала от его общества, но пора было и честь знать. Поэтому ей пришлось демонстративно взять его за запястье, посмотреть на часы, притворно вздохнуть, словно у нее было дел по горло, спешных и неотложных. Нет, все же сколько приходится играть в этой жизни! Прав был Шекспир, утверждая, что вся наша жизнь — театральное шоу, где каждый выполняет заданную роль.
Попрощались они у своих машин. Сдержанно, но многообещающе. Он поцеловал даме обе руки. Она аппетитно сложила губки, сверкнула очами и что-то проворковала подобающее. Затем парочка разъехалась в разные стороны, обменявшись предварительно номерами телефонов. И Ритка тут же стала набирать номер Ани, желая поделиться с подругой переполнявшими ее впечатлениями.
«Экономь сантимы, франки придут сами», — гласит французская мудрость. Сами же французы делают все, чтобы подобные мысли не возникали в головах у туристов, попавших на «сувенирный» бульвар Османн. Наташа понимала, что, помимо музеев и исторических памятников, женщина, попавшая впервые в Париж, должна побывать в его магазинах, иначе экскурсионная программа будет неполной. Основной целью их похода было приобретение достойного подарка для бабушки, но и вообще было интересно, чем тут французы клиентов завлекают.
— Когда-то здесь была глухая окраина Парижа, — поведала Рите Натали. — Не верится, да?
— Такое предположить можно, но представить трудно, — откликнулась Марго.
Действительно, сложно вообразить запустение рабочего района, когда перед твоими глазами лежит широкий проспект, по которому с ревом проносятся новенькие блестящие автомобили, гудят сиренами двухэтажные автобусы, а по тротуарам толпами шныряют туристы, то и дело забегающие в многочисленные османновские бутики.
— Боже мой, — встрепенулась Ритка, — что это — магазин?
— Перед тобой один из знаменитых гигантов Османна, — расплылась в улыбке Натали. — Le Printemps называют «дворцом торговли». Его создатель был настоящим провидцем, предусмотревшим рост Парижа, он создал настоящий рай для женщин.
Они подошли ближе к дверям «рая».
— Клиентами Le Printemps могут стать только высокооплачиваемые господа, — вещала Наталья. — Ибо на его территории открыли свои магазины ведущие кутюрье мира — Ив Сен-Лоран, Сони Ракель, Кельвин Кляйн, Лакруа, Труссарди и прочие. И если ты не представляешь, сколько стоит носовой платок от Расо Rabanne, то тебе лучше заранее запастись сердечными каплями.
— Боюсь, я еще не могу стать их полнокровной клиенткой, но все равно, давай туда зайдем! Я ведь тоже время от времени занимаюсь моделированием одежды, и мне ужасно любопытно, что там они предлагают народу, — призналась Ритка.
ebooksa