Чуть ободрённый паренёк, покосившись на ту троицу, что его прессовала, принимается излагать.
— Пробирался сюда, когда увидел, как эти уроды какую-то женщину зажали в углу и насилуют. Она кричала сначала, так они её вырубили — по голове прутом впаяли, чтобы заткнулась. Я не выдержал, подлетел помочь.
С некоторым смущением, разжимает кулак правой руки, показывая складной нож, испачканный в крови.
— Двоих резанул, но всех не успел — много слишком было. Погнались за мной — едва сюда успел.
Угукнув, интересуюсь.
— И теперь эти трое хотят тебя завалить, как выберешься.
Худощавый спаситель грустно улыбается.
— Как-то так, да.
Интересный парень — не побоялся кинуться со складным ножиком на пятерых противников. Хотя, есть пара нюансов. Глянув на нахмурившуюся троицу, один из которых уже посматривает куда-то в сторону, уточняю.
— Кем та женщина была?
Непонимающе хмыкнувший паренёк, на секунду задумывается.
— Ну…форма продавщицы на ней была. Скорее всего в каком-то сетевом магазине работала.
Киваю ему.
— А если бы на её места была, скажем одна из светских львиц города? Или смазливая репортёрша? Как вариант — просто жена или любовница какой-то крупной шишки?
Замечаю, как быстро мрачнеет его лицо.
— Тогда я бы похлопал в ладоши. Эти суки живут жрут с золота и срут в золото, а у меня сестра загнулась, потому что без страховки осталась.
Цокнув языком, озвучиваю следующий вопрос.
— Ещё родные в городе есть?
Машет головой.
— Мы вдвоём были. Остальные в первую волну погибли, так что росли только вдвоём.