— Приведите ко мне Лэйси.
— Да, сэр! — гаркнул сержант Трой, бодрой трусцой выбегая из диспетчерской и скатываясь на нижний этаж. — Ну, пошли. — Он отпер дверь камеры и ткнул пальцем в Лэйси. — Поднимайся, давай. Старший инспектор хочет тебе что-то сказать. — Он смотрел, как задержанный берет свой пиджак. — А об этом можешь не беспокоиться, — продолжил он, — никуда ты отсюда не пойдешь.
Майкл Лэйси проигнорировал слова сержанта, торопясь мимо него наверх по каменной лестнице. Трой нагнал его и обиженно попытался занять главенствующее положение. Брайли накануне вечером отказала ему в свидании, что стало для него самым драматическим разочарованием на данный момент, но об алиби Лэйси он еще ничего не знал, поэтому был полностью уверен в своей правоте.
— Сам сейчас все увидишь, и не дергайся!
Задержанный уселся на стул перед столом Барнеби, не дожидаясь приглашения, и с интересом осмотрелся, изучая обстановку. Поглядел на ряд телефонов, крутящиеся карточки, телеэкраны.
— Так вот, значит, где все совершается. Впечатляет. — Он одарил Барнеби самоуверенной насмешливой улыбкой. — Сегодня ночью я буду куда спокойнее спать в своей постели. Я ведь буду спать там?
— Ну, мистер Лэйси, ваше алиби действительно подтвердилось.
Мужчина встал.
— Значит, я могу идти?
— Нет, пока что подождите. — Он снова сел. — Сегодня утром я вернулся в коттедж, чтобы продолжить обыск. — Никакой реакции. Ни страха, ни возмущения, даже малейшей нервозности. «Вот скрытная сволочь», — подумал Барнеби. — Мне показалось, в тот момент, когда вы были задержаны, на мольберте в вашей студии находился большой холст, накрытый тряпкой.
— Это маловероятно. Как вам известно, я только что начал работать над портретом Джуди Лесситер. Я никогда не делаю двух вещей одновременно.
— Тем не менее я в этом практически не сомневаюсь.
— Господин инспектор, вы все-таки ошиблись. А вам понравилось все, что вы там видели? Что вы об этом скажете? — И, прежде чем Барнеби успел ответить, продолжил: — Ладно, я сам могу догадаться. Вы ничего не смыслите в искусстве, но вы точно знаете, что вам нравится, а что — нет.
Уязвленный этим покровительственным тоном, делающим из него просто неотесанного обывателя, Барнеби возразил:
— Как раз наоборот. Я кое-что смыслю в искусстве, и на мой взгляд, вы обладаете исключительным талантом.
Говоря, он наблюдал за Лэйси и видел, как меняется его лицо. Выражение вызывающего высокомерия стерлось, уступая место огромному удовольствию.
— Да, — удовлетворенно проговорил он, — у меня есть талант, я тоже так думаю. — Голос его был искренне счастливым, лишь с едва заметным оттенком сомнения.
— У вас очень уверенная манера. Вы учились где-нибудь живописи?
— Что? — Майкл Лэйси коротко рассмеялся. — Всего один семестр… с меня хватило. Куча надутых кретинов. Единственная возможность научиться чему-то — это сидеть у ног великих. — Полная убежденность тона лишила фразу выспренности[49]. — Я поеду в «Прадо». В «Уффици». В Вену, в Париж, в Рим и в Нью-Йорк. И буду учиться там. — После продолжительного молчания он проговорил: — Инспектор, что-то случилось? Вы выглядите каким-то… эээ… расстроенным?.. — Барнеби так ничего и не ответил. Тогда Майкл Лэйси поднялся. — Ну так… Я могу теперь идти?
— Что? О, — Барнеби тоже встал, — да… можете идти.
ebooksa