Апогей

Он думает, что воспитание не позволит мне спать с ним, если я не буду считать его своим мужем, так? Боже, как это... абсурдно.

В моей голове проноситься череда воспоминаний. Сколько раз с клироса я наблюдала за венчанием, которым руководил мой отец? Жених и невеста... прекрасные, молодые, влюбленные. Чистота их чувств трогала даже самые черствые сердца. И каждая из молодых певчих думала, что однажды "аллилуйя" произнесут и над ее головой, когда рядом будет стоять тот, ради которого готова и на край света. Там будут родители, завидующие подруги, зеваки. Свадебное платье и фата. Кольца...

— Для вас... это ничего не значит. — Пробормотала я, снимая кольцо со своего пальца. — Пожалуйста, не нужно фарса, я и так знаю, чего вы от меня хотите. Для этого не обязательно идти такими окольными путями.

— Знаешь? — Ой, мамочки. Его голос такой тихий и обманчиво невозмутимый, что мне хочется вновь запереться в своей спальной. — И чего же я хочу?

Я прячу свой взгляд, чувствуя, как кровь приливает к лицу. Глава только что заставил меня картинно представить его желания, те самые, что связаны со мной. Он хотел меня, в этом не осталось сомнений после его поцелуя, однако, я не могла говорить об этом с ним... мне было стыдно даже об этом думать.

— Стать моим мужем?

— В том числе. — Его голос не потеплел совершенно.

Я сходила с ума от его непоследовательности. Что не так с этим мужчиной? К чему эта мишура, ведь он мог принудить меня без этого маскарада. И причинил бы тем самым куда меньше боли, чем теперь.

— Я не понимаю. — Шепчу я, следя за тем, как он забирает кольцо из моих рук, возвращая его на прежнее место на моем пальце.

— Готова ли ты, Мейа Арье, стать моей женой?

Невероятно, он, хоть и с опозданием, все же решил поинтересоваться моим мнением.

Сумасшедший, эти слова должны были принадлежать не мне, а прекрасной Адель.

Однако я не сильно обольщалась: в его голосе не было ни волнения, ни предвкушения, ни страха отказа. Ничего из того, что должен испытывать жених, делая любимой женщине предложение.

— Нет. — Бормочу я, исполняя тем самым его просьбу о честности.

— Значит, мы обручаемся заранее. Когда-нибудь ты будешь готова, поверь мне.

Ситуация такая безумная, что я предпочитаю просто плыть по течению, не пытаясь ее анализировать.

— Как пожелаете. — Мои слова не означали согласие совершенно. Хорошо, что он тоже это понимал.

Меня так колотит, что когда я беру в руки второе кольцо, оно едва не выскальзывает из пальцев. Хотя есть ли смысл сейчас верить в дурные приметы?

— Это какая-то шутка? — Я поднимаю на него свой взгляд, и Аман качает головой. — Тогда что вы скажете своей семье? Клану? Ганзе?

— Что я уже большой мальчик.