Апогей

Мне нужно было бежать, но все тело дрожало и горело, отказываясь подчиняться разуму.

— Черт, узнать бы, как она это делает?

— О, я расскажу. Иду, значит, вчера...

И никогда... никогда эти стервы не использовали имена, потому их нельзя было ни в чем упрекнуть. Что сказать, они веками оттачивали свое гадкое мастерство. Самое забавное, что прислуга тоже знала, что лжет от начала до конца. И все равно не собиралась закругляться. До тех самых пор, пока я тоже не сбегу от них через окно.

— Закройте рты! — Прорычала я, не выдержав.

Вскочив со своего места, я стиснула ладони в кулаки, словно мечтала сжать в них чьи-то волосы. Ну, пусть извинят мою раздражительность, проблемы нарастали как снежный ком, и я знала, что достигну точки кипения рано или поздно. Что ж, это произошло сейчас.

— Вроде бы ваша обязанность — чистота? Так займитесь сначала своими языками!

— О, кажется сеньорите плохо? — Начали лепетать служанки, изображая из себя черти что.

— Надо позвать врача, у вас галлюцинации...

— Вы бредите...

Вылетая из зала прочь, я слышала провожающий меня хохот.

Франси говорила, что единственный способ победить их — показывать свое полнейшее безразличие. Но откуда его взять? Вроде бы безразличие — спутник бессмертных нелюдей, а я не была ни первым, ни вторым!

Боже, я не находила покоя от них даже в медицинском центре.

— Шлюха. — Едва слышно шепнула лаборантка, убирая с моей руки иглу.

— Ч-что?! — Не веря в услышанное пролепетала я.

— Простите? — Как ни в чем не бывало осведомилась женщина, глядя на меня с "искренним" беспокойством.

— Да как вы смеете...

— Я сейчас позову доктора или вашу хранительницу. Вы, кажется, нездоровы. — Показывая лживую заботу и участие, пообещала она, после чего ушла в лабораторию к своей подруге, и я вновь тонула в звуках ядовитого смеха.

Думаю, именно это подтолкнуло некогда Эмили к самоубийству. Вполне вероятно, что сплетни и необоснованная злоба точно так же довели бы и меня до ручки. Но моя судьба сложилась иначе.

— Госпожа, если так продолжится, мне придется сообщить обо всем доктору Мелчиоре и господину. — Проговорила однажды вечером Франси, смотря на нетронутый мною ужин.