— Это после ужина с Демидовыми? — усмехнулся он. — А то Женька тоже сегодня вся такая загадочная ходит.
— После него, — вздохнул я. — Князь Демидов умеет произвести впечатление.
— Это точно. Сегодня тебя в общаге опять не ждать?
— Не ждать. — Я покосился в сторону сидящих полицейских. — Меня с губы, похоже, вообще выпускать не собираются. Как, впрочем, и из училища отчислять. Но ничего, я обязательно что-нибудь придумаю, и мы с вами зажжем.
— К пятнице лучше готовься, зажигатель, — улыбался Николай. — И к субботе. А то нам Женька с Тамарой за последние дни уже все уши прожужжали с этим балом, а сами еще недавно идти не хотели.
— Будет исполнено, ваши императорские высочества, — вяло кивнул я. — К пятнице буду в форме. А в субботу на балу так и вообще для вас гопака спляшу…
— Ловим на слове!..
На четвертой паре мы с остальными курсантами, уже начинающими привыкать к тому, что я постоянно нахожусь под конвоем, спустились в подвал учебного корпуса, где, как оказалось, был устроен стрелковый тир. Уразаев, оставив остальных курсантов на инструкторов, повел меня в отдельную комнатку на инструктаж. Выслушав то, что знал и так, я расписался в специальном журнале и был отправлен на исходный рубеж, где и стал дожидаться своей очереди на выполнение упражнения из АПС на пятьдесят метров.
Курсанты, понятно, были возбуждены: хоть какое-то развлечение посреди серых будней постоянной учебы. Я же, настрелявшийся в Ясенево до кругов перед глазами и трясущихся рук, смотрел с улыбкой на заключавших мелкие пари молодых людей и девушек, ссылавшихся на свои предыдущие результаты стрельб и обещавших, что уж в этот раз они сработают гораздо лучше, потому что в лицеях на военке они показывали вообще феерические результаты, а здесь просто оборудование не позволяет им раскрыться на полную.
И доля правды в этих словах была: волыны, видевшие на своем веку бог знает какое количество курсантов и явно произведшие огромное количество выстрелов, имели весьма потертый вид. Уж не знаю, чем руководствовалось командование училища, предоставляя подобный «расстрелянный» инвентарь для тренировок, но в руки «Стечкин» я взял с некоторой опаской.
Три первых пристрелочных патрона, судя по сообщению инструктора, ушли влево в район «семерки» и шестерки», после чего, сделав поправку, я спокойно отстрелял оставшиеся десять патронов.
— Восемьдесят восемь, — озвучил мне результаты инструктор. — Есть одна «десятка», да и кучность неплохая. — Он посмотрел на Уразаева. — Вадим Толгатович, можно выдвигать курсанта Романова на турнир по стрельбе от вашего курса, у вас это пока лучший результат.
— Курсант Романов? — вопросительно уставился на меня тот.
И нахрена я старался во время стрельбы? Вот нахрена? Это же не тренировка в Ясенево, на которой всеми силами хочется соответствовать уровню ротмистра Пасека, способному этими пукалками творить совершенно запредельные вещи!
— Это досадная случайность, господин капитан! — вытянулся я. — Молодой, исправлюсь! А у вас, часом, никаких соревнований по ножевому бою в полный контакт не проходит? Вот там бы я поучаствовал… А это… — я с нарочитым презрением глянул в сторону столика с оружием. — Так, баловство одно…
— Прекращайте юродствовать, курсант Романов! — буркнул Уразаев. — Не проходят у нас подобных турниров, да еще и в полный контакт. Хотя… — он ухмыльнулся, — надо будет как-нибудь устроить ваши показательные выступления с ножом перед курсом. Вы же не будете против, курсант?
— Конечно же нет, господин капитан, — кивнул я. — А еще лучше мое показательное выступление по владению ножом или ножами показать в рамках тренировки по допросу пленных, то бишь по «экстренному потрошению». Уверен, что даже вы, господин капитан, почерпнете для себя много новенького.
Командир курса переглянулся с инструктором и невольно сглотнул:
— Свободны, курсант Романов.
На крыльце учебного корпуса я решил задержаться и подошел к командиру своего отделения:
ebooksa