Друзья по преступлению

Взяв в руки аптечку, я достала оттуда всё необходимое и намочила ватный диск.

- Дай посмотрю, - сказала я, и дотронулась до тряпки, пропитанной кровью, которую Артур уже успел вновь приложить к своему носу.

Помедлив пару секунд, Артур отнял тряпку от лица, а я тут же положила одну руку на его скулу. Кровь уже перестала идти, да и ссадина была не особо глубокая. На всякий случай посмотрев оттёки под глазами и не обнаружив их, я более-менее успокоилась – у него нет черепно-мозговой травмы.

Кроме разбитого носа у него была так же разбита нижняя губа и начинал появляться синяк на скуле. Он хотя бы когда-нибудь бывает без синяков на скулах?

Я принялась обрабатывать ссадину на носу, стараясь не сделать ему больно. Но, судя по тому, как он разглядывал моё лицо – о разбитом носе он уже давно забыл.

Не сдержавшись, я тихо спросила:

- И это мне ты говоришь о приличии?

- Прости, просто мне действительно чертовски нравится, когда ты так сосредоточена на мне, - так же тихо ответил Артур, а затем его руки пересадили меня к нему на колени. Я даже заметить не успела. – Так же удобней?

Какие-то очень странные вещи происходили с Артуром: он даже не думал шутить о сексе, хотя я была уверена, что он попытается выкинуть что-нибудь, чтобы мы вновь переспали. Два варианта: или он всё же пьян, или он очень сильно устал.

- Почему тебе дали обычную тряпку, чтобы остановить кровь, а Кирану наложили гипс? – поинтересовалась я, продолжая аккуратно обрабатывать ссадину.

- Потому что он английская задница, - просто ответил Артур и тихо хмыкнул. – Ты бы видела это. Когда полиция забирала нас в участок, он кричал что-то типа: «Вы хотя бы знаете, кто мой отец?» Это было так смешно.

- Ты не боишься, что он напишет на тебя заявление о побоях? – аккуратно спросила я, точно зная, что Киран может это сделать. И что он всегда, всю свою жизнь, защищался влиятельным отцом.

- Если и так, то что? – вопросом на вопрос отозвался Артур и слабо пожал плечами, но всё же его ладони чуть сжались у меня на спине. – Я не понимаю людей, которые пытаются любыми способами избежать неприятностей и жить спокойной жизнью. Это же чертовски скучно. И глупо. Отказываясь от чего-либо ради спокойствия, человек теряет самого себя. В детстве все лазят по деревьям, отказываются повиноваться старшим и нарушают обещания, но вырастая они становятся теми, кого больше всего ненавидели – взрослыми. А я не хочу этого. Я хочу прожить свою жизнь на максимум, забрать себе как можно больше всего. Я не хочу в старости сидеть и жалеть об упущенных возможностях, поэтому сейчас я стараюсь делать то, что мне хочется делать, а не то, что ждёт от меня общество. И если бы мне вновь дали выбор, я бы всё равно выбрал эту драку.

Артур поднял руки и взял моё лицо в свои горячие и немного шершавые ладони.

Я, словно зачарованная, глядела в его глаза, которые из-за недостатка освещения стали практически чёрными, но в них плескалась жизнь: жажда приключений, бунтарство, азарт.

- Именно поэтому мы с тобой так похожи, - внезапно хрипло прошептал Артур. – Именно поэтому мы понимаем друг друга так хорошо, с одного взгляда. Потому что ты такая же, как и я. Может быть, ты сама не признаёшь этого, но только подумай: много ли людей перелетело на другой континент из-за того, что был недоволен запретами матери?

Я слабо покачала головой.

- Мы с тобой совершенно разные, Шедвиг, - произнесла я и чуть приподняла уголки губ вверх, чтобы не показаться совсем грубой.

- Ты очень сильно ошибаешься, Эндрюс, - заявил Артур, а затем на его губах вновь появилась та самая ухмылка и он запустил пальцы в мои волосы. - Но я слишком хочу спать, чтобы пытаться переспорить тебя. И к тому же, зная тебя, на это уйдёт не одна ночь.

Закончив обрабатывать его лицо, я отправила Артура в душ, чтобы он смыл с себя остатки крови. Он вернулся обратно в комнату в одних боксёрах, держа в руках свои вещи. По его телу стекало несколько капель воды, которые он не вытер полотенцем.