Проникновенный голос с нотками жалости вызвал у молодого борца за независимость растерянность.
Бьерн грузно поднялся с кресла, жилистые руки сжались в кулаки, тяжело опираясь на поверхность стеклянной столешницы.
— Это не Голливуд с его кино и комиксами, где на помощь всегда приходят супергерои. Это реальная жизнь. Нас раздавят, уничтожат, сотрут в пыль, не оставив следа. Без сожалений. Без колебаний. Четко. Хладнокровно. Безжалостно.
Президент сделал несколько шагов вокруг стола.
— В последнее время я много времени проводил, отслеживая новости в русскоязычной инфосфере. И знаете, что я заметил?
Риторический вопрос. Люди ждали, внимательно следя за лидером.
— Идет целенаправленная подготовка общественного мнения. С утра до вечера по всем каналам, в разных передачах и новостных выпусках обсуждают только одно…
Он сделал паузу, и кто-то не выдержал:
— Что обсуждают?
Бьерн исподлобья взглянул на говорившего.
— Европу, — тяжело уронил он. — Они обсуждают Европу.
Президент сделал еще пару шагов.
— Знаете, о чем это говорит? В каком контексте идет обсуждение?
Первым догадался Эйдур Хинриксон, будучи полицейским он внутренним чутьем уловил куда клонит глава государства.
— Русские собираются напасть на Европу? — не спросил, а утвердительно заявил министр внутренних дел.
Бьерн угрюмо кивнул.
— Судя по общему настрою, именно это они и собираются сделать. Причем похоже речь идет не о банальном завоевании, а о настоящем истреблении. Многие эксперты уже в открытую заявляют, что пора «решить вопрос Европы» раз и навсегда, — президент взял паузу. — Это дословная цитата.
В зале наступило молчание, несмотря на все последние новости, исчезновение Европы, казавшейся еще недавно чем-то фундаментальным и незыблемым никак не хотело уживаться в сознании людей.
— Они не посмеют, — тихо прошептала Берта Сигурдардоттир.
Йон Эйнарссон, молодой задира, злобно ощерился.