Я помедлил, добавляя драматизма, затем обронил:
— Антидот найден. Вашу дочь можно вылечить.
Сказанное вызвало замешательство у собеседницы. Все-таки удалось пробить брешь в стене беспристрастности.
— Что?! Как?! — ворохом посыпались вопросы.
Но урожденная Волконская быстро взяла себя в руки.
— Это не шутка? Виктор, ты же понимаешь, насколько я сильно люблю свою дочь. Скажи, что это не шутка.
Не верит. Или не доверяет. Что более, верно.
— Это не шутка, — заверил я. — Лекарство есть.
На какое-то время в трубке воцарилось молчание, затем тихо раздалось:
— Спасибо, — и спустя небольшую паузу, — Виктор.
Ну вот и ладненько. А теперь небольшой штрих, ради которого в общем-то и затевался разговор.
— Как вам, наверное, известно, кроме Алисы среди пострадавших еще присутствуют четыре персоны: сестры Глинские, княжичи Шуйский и Нечаев. Не могли вы сообщить их семьям радостную новость?
И опять на другом конце настороженность, ощущаемая чуть ли не на физическом уровне.
— А почему ты не сделаешь этого сам? — с подозрением осведомилась Маргарита Андреевна.
Какая недоверчивая, так и ждет подставы. Справедливости ради — не безосновательно. Я бы с большим удовольствием толкнул эту ухоженную мадам в лужу грязи, а затем еще бы и попрыгал на ее спине.
Терпеть не могу эту мерзкую жабу. Но сейчас не до личных предпочтений.
— Потому что это вам позволит набрать перед этими великими родами очки, — честно ответил я. — Разве не так?
Пауза. Статус вестника добрых вестей позволит выставить себя сопричастным к избавлению от беды. И получить за это искреннюю благодарность от переживающих родственников.
Только за эту возможность придется заплатить.
— Так, — согласилась княгиня. Она не дура, сразу сообразила куда я клоню. — Что ты за это хочешь?