Черт! Она же прозрачная, а у меня это… реакция!
— Да не робей, видали и пострашнее, — подлила масла в огонь Лизка. — Хотя при Бобе о данном прискорбном инциденте лучше молчать.
— А он кто?
— Боб-то? Борис Мягков, дядя мой. И здешний главный механик. А по совместительству домашний цербер. Уже половину команды отметелил за любимую племяшку, доверенную не менее любимой сестрой. До сих пор думает, что мое целомудрие стережет.
Ну да, ну да… при таком характере и смазливой внешности, да к такому возрасту — а девчонка, по ходу, моя ровесница или самую чуточку старше — сохранить невинность?.. Крайне сомнительно. И это еще мягко сказано. Хотя вроде не шалава, тех сразу видно — и по поведению, и по блеску в глазах. Просто нормальная здоровая деваха. Учтем на будущее. Сейчас-то вряд ли пригодится…
— Давай пока не будем, — чуть скривился я. — Я еще не готов к очередной порции звездюлин, даже от Боба.
— Да, досталось тебе знатно. Конкуренты?
— Вряд ли. Скорее, просто гоп-стопщики. Сумки им понравились.
— Ну-ну… Рин-сан предупреждал, что ты скрытный.
— Кто бы говорил… а чего он сам не пришел?
— Занят.
— А ты, значит, парламентер?
— Угу. Это моя вспомогательная функция, так скажем. Когда надо плотно и плодотворно с кем-то пообщаться, он всегда меня озадачивает.
— Думает, что его боятся?
— Внешность обманчива…
— Кто бы спорил.
— … но не из-за этого, — закончила мысль девица. — У него убеждения. Он ведь ронин.
Н-да. Это, кстати, многое объясняло. В том числе и загадочную фразу капитана Рина касательно некоего Рэнсом-сана. Родственную душу в Степаныче разглядел.
— Короче, сам он подробностями делиться не желает, по каким-то там своим соображением, а тебе о нем посплетничать не возбраняется?
— Примерно так, — не стала спорить Лизка. — Но исключительно с его благословения. Цени, это он тебе работу облегчил.