— Принято, капитан Заварзин.
— И подготовь шлюз.
— Все-таки решили подняться на борт?
— Как только станет более-менее безопасно, так сразу же.
Ждать пришлось около часа — именно столько времени понадобилось десятку функциональных юнитов под чутким руководством Кумо, чтобы более-менее залатать дыры в энергосистеме. Более-менее в нашем случае означало, что от блуждающих коронных разрядов мы избавились, что уже хорошо. Но данное достижение нам обошлось довольно дорого — двух «кракозябр», испепеленных молниями, мы потеряли окончательно и бесповоротно, еще трех пришлось использовать в качестве временных коммутаторов — функциональность они сохранили, да вот беда, покинуть пост не могли. В итоге в обследовании внутренних помещений «Латника» задействовать удалось лишь пятерых. Это серьезно замедлило прогресс — пока я собирался лично навестить корабль, а это примерно полчаса, юниты успели осмотреть лишь прилегающие к шлюзу технические помещения, в частности, один из энергораспределителей левого борта. До чего-то серьезного типа энергоблока они не добрались. Впрочем, меня это не остановило — как показала практика, «Латник» был абсолютно безлюден, хоть и сохранил частичную работоспособность. Таким образом, противостояние с озверевшим экипажем мне не грозило, а от опасностей, скажем так, техногенного характера «кракозябры» все равно бы не защитили.
Откуда знаю? В смысле, про безлюдность? Кумо сказал. И даже показал — пока деловитые юниты сновали туда-сюда по обшивке и близлежащим боксам, не особо заморачиваясь сохранением их герметичности, я, чтобы не скучать, принялся мониторить процесс взлома локалки «Латника». Синхронизироваться с сетью трофея я по-прежнему не позволял, поэтому мини-гексу пришлось самым натуральным образом изгаляться, выискивая обходные пути. Так, он умудрился оживить систему видеонаблюдения — не всю и не везде, причем не только в уничтоженных отсеках — но нам и ее огрызков хватило, чтобы убедиться в отсутствии экипажа. Заодно мы установили, что времени на борту прошло куда меньше сорока лет — слишком чисто, слишком мало пыли, слишком хорошо сохранились всякие мелочи вроде одежды, кухонной утвари и тканевой обивки мебели. Грибков и плесени, как на приснопамятной «Ледяной красотке», тоже не было. Все признаки запустения в наличии, но запустения недолгого — может, лет пять. Точнее установить без синхронизации пока не представлялось возможным. Отчасти еще и по этой причине я намеревался высадиться на «Латник» лично — камеры камерами, а собственными глазами посмотреть куда лучше. Вот выясню точно, сколько по локальному времени корабль проторчал в подпространстве, тогда и синхронизируемся. Раньше никак, вся электроника сразу же скорректирует и даты, и бортовое время.
В общем, минут на двадцать я себя занял, но очень быстро заскучал — Кумо в рандомном режиме выводил на главный экран картинки с уцелевших камер, но вскоре это зрелище приелось. Тем более что главное я уяснил: экипаж, прежде чем исчезнуть, явно проводил какие-то работы. А еще выжившие позаботились о погибших — по крайней мере, я ни одного трупа не заметил. А вот куда потом они сами делись… тайна сие великая есть. Активность на борту нулевая, значит, где-то компактно устроились. А дальше все зависело от длительности пребывания в подпространстве. Если прошли дни или даже недели, можно предположить, что выжившие расположились в каком-то обособленном секторе, потому что так проще поддерживать функционирование систем жизнедеятельности и спасаться от блуждающих токов. Если же годы… то тут только два варианта: или все они отдали богу душу — но почему тогда я не видел трупов? — или забрались в анабиозные камеры. Последних, как не трудно догадаться, на военном корабле было не очень много и располагались они главным образом в медицинском блоке, для тяжелых больных и раненых. Но не на весь экипаж, это точно. Кумо, кстати, их нашел — семьдесят девять активных, но занятых ли — не понять. Из ста возможных. И это при экипаже (с учетом десантуры и пилотов «москитов») в шесть с половиной сотен. Даже со скидкой на полученные повреждения, выжить должно было процентов пятьдесят-шестьдесят личного состава, но никак не одна десятая часть. Если, конечно, в анабиозном отсеке именно члены экипажа. Вполне могло быть и так, что капсулы тупо не обесточены, поэтому сеть их и видит. Вот если бы можно было синхронизироваться… но на нет и суда нет.
Вникать в ход ремонтных работ желания не было, пялиться в экран тоже, поэтому я принялся озираться в поисках хоть какого-то занятия. И, что характерно, нашел, когда наткнулся взглядом на Борисычев подарок. Мысль меня интересная посетила, ага. До того интересная, что я незамедлительно принялся за ее реализацию, не забывая краем глаза следить таки за дисплеем. А еще попросил Кумо вкратце пробежаться по материально-технической базе — что уцелело, а что придется искать где-нибудь еще. Отчет оказался донельзя нудным, да еще и не самым оптимистичным — со слов мини-гекса выходило, что из двух десятков единиц «москитной» эскадрильи осталось всего восемь. Из них три в аварийном состоянии — видимо, в предыдущих заварухах досталось, а отремонтировать толком не успели. Зато рембаза сохранилась процентов на семьдесят, поскольку основные ее мощности располагались по оси корабля. Ангары с пусковыми установками по левому борту уничтожены полностью, а по правому уцелели. Аналогично со складами запчастей и прочих расходников. А вот с системой жизнеобеспечения в этих отсеках совсем беда — придется довольно долго восстанавливать основные коммуникации, и крайне желательно в условиях нормальной верфи, а не в открытом космосе. Еще одна ложка дегтя в маленьком кувшинчике меда — я-то, наивный, надеялся, что получится лоханку подшаманить минимальными силами, да еще и в укромном местечке. Мечты, мечты, как вы прекрасны! Теперь точно придется на Картахену тащиться.
Помимо мониторинга собственного фронта работ Кумо еще и за конкурентами следить умудрялся. Правда, без гарантий — в носовой части сохранилось не очень много камер. А основным поставщиком информации служил ходовой радар самого «Латника», который мини-гекс запустил сразу же, как появилась такая возможность. В общем и целом картинка складывалась занятная, и, что самое приятное, в нашу пользу. Потому что в отличие от нас «гастролеры» еще даже на борт проникнуть не сумели. Чисто технически я тоже не покидал «Набат», но за меня работали функциональные юниты. А этим придуркам только и удалось, что пристыковаться к одному из сохранившихся на баке шлюзов. А дальше бритты уперлись в ранее озвученную Кумо проблему: кодировку россов они не знали, и были вынуждены «ломать» ее по ходу дела. Правда, попытались сунуться напролом — запустили пару человек в скафандрах с ракетными ранцами и плазменными резаками в рваную дыру в корпусе, но обломались: едва техники принялись резать переборку, как случился тот самый пробой. Причем парный, ага. Жаль, не видел физиономию Саффолка, когда от обоих работяг в один миг остался только пепел. Мало того, им еще и на корпус «Уиззла» коротнуло. Но не очень сильно, потому что суденышко лишь мигнуло габаритными огнями, а потом энергосистема восстановила равновесие. После этого никакой видимой активности со стороны «гастролеров» мы с Кумо не наблюдали на протяжении всего того часа, что я торчал на «Набате».
А потом мини-гекс доложил, что опасность поражения электричеством устранена до приемлемых пределов, по крайней мере, в близлежащих отсеках. До полной стабилизации еще примерно час, но юниты уже не нужны — оставшаяся часть работ осуществлялась исключительно программными методами. Соответственно, я принялся собираться на выход. Вовремя, кстати — с тем срочным делом я уже к этому моменту благополучно справился, и снова изнывал от скуки. До такой степени, что принялся пялиться в трехмерную схему «Латника», на которой Кумо заботливо отметил сохранившие герметичность отсеки. Как не трудно догадаться, маршрут прикидывал. Ну да, наобум не хотелось переться. «Латник» это вам не скромная яхта типа «Номад», даже с учетом повреждений по доступным помещениям в одиночку можно неделю лазить. А у меня столько времени нет. Мне надо как-то от непрошенных гостей избавляться. Допустим, можно и не суетиться, ибо как только явится Рин со спецами, ситуация резко изменится в мою пользу. Но кто сказал, что ушлый Саффолк не сумеет до того вскрыть-таки защиту корабля и захватить над ним контроль? Тогда от «Спрута» будет мало толку — не стрелять же по трофею? А хлыщеватый лорд будет над нами глумиться… а вот хрена ему! Воевать, так воевать. Будет нужно, не постесняюсь партизанщину устроить с диверсиями и нападениями из-за угла. Но хочется надеяться, что до этого не дойдет…
Комплект брони, так хорошо себя зарекомендовавший в разборках с дойчами в той истории с крейсером «Эмден», уже и так был на мне, оставалось лишь пополнить запасы расходников, да вооружиться сообразно обстановке, то бишь примитивно и грубо. Впрочем, и обе кобуры не пустовали, хотя, казалось бы, зачем лишнюю тяжесть таскать? Отвечаю — в силу привычки и косности мышления. Да и отцеплять их довольно долго и муторно. А на тяжесть плевать — сервоусилители эту пару килограмм просто не замечали. Зато нож-мультитул заменил на более подходящий — прямой обоюдоострый клинок из сверхпрочной керамики, с рукоятью, рассчитанной на перчатку скафандра. Ножны приспособил на левое бедро, а справа подвесил телескопический пробник, смахивавший на раскладное копье одного известного киноперсонажа, причем, что характерно, обладающий почти такой же пробивной способностью, разве что более компактный. Оправился, хлебнул водички на дорожку, и на всякий случай еще раз уточнил:
— Кумо, уверен, что можно по кораблю шариться?
— Ответ положительный, капитан Заварзин. Перемещения в пределах выделенных зеленым секторов не опасны. Сохраняется небольшая вероятность пробоя, но изолирующих свойств вашей брони достаточно для защиты.
— Хм… то есть тряхнуть может?
— Не более того.
— А электроника не вырубится?
— Только если очень сильно не повезет, сэр.
— Ну ладно тогда…
Памятуя о каилитовом прииске и имея в виду плачевное состояние самого «Латника», в разведку отправился, так сказать, во всеоружии — с загерметизированным скафандром и дыханием по закрытому циклу. На фильтры надеяться не стал, ну его на фиг — кто знает, что может содержаться в затхлой атмосфере поврежденного корабля? Что-то я сильно сомневаюсь, что система кондиционирования и очистки воздуха еще функционирует. Лучше уж потерплю…
Впрочем, шлюз действовал, в чем я и убедился на собственной шкуре, пережив выравнивание давлений и не самую приятную процедуру дезинфекции. Хорошо хоть, из огнеметов прожаривать не стали, ограничились жестким излучением. И все равно посетило чувство дежавю — приключения в системе Кайя-13 еще свежи в памяти. И, подозреваю, еще долго таковыми останутся. А потом потянулись однообразные казенно-безликие коридоры, по которым я шагал, механически переставляя ноги, потому что смотреть особо было не на что, а дорогу искать вообще не нужно — Кумо вывел в «дополненную реальность» «нейра» стрелку навигатора. Само собой, цель мы наметили заранее, на данный момент весьма скромную — стандартный терминал системы контроля, скрытый в технологической нише. Это такая незаметная приблуда, о существовании которой знают исключительно техники, занятые в текущем обслуживании систем жизнеобеспечения корабля. А остальным это просто на фиг не нужно, своих забот хватает. Первым же без таких вот терминалов, как без рук — каждая коробочка с сенсорным дисплеем позволяла мониторить порядочный кусок коммуникаций, где в пределах отсека, а где и целого сектора. Мой путь пролегал к ближайшему такому посту, который Кумо нашел в технической документации на «Латник». Соответственно, дорога много времени не заняла — я всего минут пять попетлял по коридорам, избегая пока что иных помещений, какими бы соблазнительными те ни казались. Дело прежде всего, ага. Впрочем, целеустремленность не помешала мне по пути осмотреться и укрепиться во мнении, что по бортовому времени прошло не так уж и много. Однозначно не сорок лет, и даже не десять, а куда меньше. Газоанализатор тоже работал на полную мощность, но, судя по молчанию мини-гекса, ничего сверхъестественного в атмосфере не содержалось. В принципе, можно было переходить на фильтрацию воздуха, дабы не тратить зря реагент. Кумо так и сказал. Но я все же воздержался — вонь горелого пластика удовольствие так себе.
ebooksa