— Да я поняла…
— Когда это было?
— Часов пять уже. Видел бы ты его лицо, когда он мне… хм… просьбу озвучивал! Еле место нашел, где можно «нейр» снять без подозрений!
— Ты к нему в сортир, что ли, ходила?
— А куда деваться?! В общественном в холле «Дроида» пересеклись. Он уже лет пять туда не заглядывал.
— Стресс?
— Судя по количеству истребленного вискаря — еще какой.
— Ладно, передай ему, что я постараюсь управиться побыстрей. Еще может часов шесть…
— Да он раньше ужрется и вырубится!
— Меня это полностью устраивает.
— А меня нет!
— Придется потерпеть.
— Ну спасибо!
— Кушай, не обляпайся.
— Да иди ты!..
Вызов сбросила… вот и поговорили. С другой стороны, сейчас не до сантиментов и тонкой душевной организации отдельно взятых девиц и глав профсоюзов. А Деррик весьма изящный выход нашел — упоролся и храпи себе в кабинете. Какой с пьяного спрос? Молодец. И я это на полном серьезе. Сколько я его знаю, он себе такого никогда не позволял. А тут нужда заставила. Повторяю: какой с пьяного спрос? Даже если Крамской за что-то и зацепится, ничего ему это не даст — адвокаты Деррика не оставят камня на камне от таких предъяв. Именно под тем предлогом, что их подзащитный себя не контролировал и не мог защититься от навета. Теперь главное ему завтра на глаза не попасться, пока он похмельный…
А подпол, получается, начал закручивать гайки. Стало быть, сработала моя затея. Какая? Сейчас расскажу.
Как мы и предполагали, первые четыре часа после моего бегства подполковник Крамской действовал стандартно: выкатил претензии всем, до кого смог дотянуться, параллельно запустив типовую процедуру поиска. А еще взял под контроль все транспортные службы, благо должность позволяла. Тоже логично — в первую очередь надо было лишить меня возможности покинуть Картахену. Поэтому подпол, ни секунды не сомневаясь, объявил полублокаду — в Порт пускали всех, из Порта не выпускали никого. На это его власти хватило даже с избытком, и никто не рыпнулся — с военными шутки плохи. А Картахена, если кто запамятовал, в первую очередь военный объект, и только потом уже все остальное. Столь же надежно Крамской перекрыл кислород и местным каботажникам, а также всем судам, проходящим в настоящее время техническое обслуживание либо стоящим на ремонте. Уже часа через полтора флотские — хоть военные, хоть гражданские — попали под плотный колпак. Крамской замкнул на себя электронные системы распознавания, и при малейшем подозрении корабль-нарушитель (во всех случаях мнимый) попадал под прицел оборонительных систем станции, и пребывал под угрозой уничтожения до прибытия патруля и обыска. Пару мелких лоханок, попытавшихся вырваться из Порта, без малейших колебаний угостили залпом из электромагнитной пушки и повязали вместе с экипажами, на поверку оказавшимися банальными контрабандистами, Крамскому не интересными от слова совсем. Тем не менее, отпускать их не стали, передав в цепкие лапы безопасников Порта. Все остальные намек поняли и больше не пытались шутить с грозным прокурорским.
Я за это время добрался до первой нычки, переоделся, отдышался, и перебрался во вторую, где даже удалось с часок поспать.
На следующем этапе, к исходу шестого часа после моего бегства, люди Крамского взяли под контроль сеть камер наблюдения внутри станции, включая также локальные сети отдельных объектов. Опять же, с молчаливого согласия военных, которым оставалось только скрипеть зубами, созерцая такое непотребство. Как мне потом рассказал Чугаев, его просто достали звонками с руганью и угрозами судебными разбирательствами. До такой степени, что он вынужден был отключить «нейр» от сотовой связи, свалив бремя общения с возмущенными обывателями (причем отнюдь не рядовыми!) на замов и частично на генерала Рихтера. Лично для меня это вылилось в необходимость по возможности избегать этих самых камер, благо недостатка в информации у Влада Пахомова со товарищи, прочно прописавшихся в этой сети уже недели назад, не было. Беда в том, что в некоторых местах при всем желании не мелькнуть в кадре не получалось. Пришлось заморачиваться с маскировкой, да и скорость передвижения снизилась.
ebooksa