— И не щурься так презрительно! Ты все же щенок, хоть и корчишь из себя матерого волка. Столько лет прожить бок о бок с Германом, и не разобраться в его поведении и мотивации?! Да как ты вообще людьми руководить собираешься?!
А вот это уже обидно, блин!
— Ты инструмент, мальчишка. Просто инструмент в моих руках. Смирись. И пойдем.
— С чего бы?
— Я не оставлю от этой станции камня на камне. Если ты и в этот раз умудришься удрать, я устрою ад для всех. Как думаешь, насколько быстро тебя изловят сами же местные? Или поступлю еще проще — Элизабет Черноу и ее сын Алекс. Я знаю, где они. И знаю, как до них добраться. Ты этого хочешь, Александр Завьялов? Спрятаться за баб и детей? Или возьмешь ответственность на себя, как и подобает аристократу?
— Я не Александр Завьялов, — процедил я, глядя в глаза подполковнику. — Я Алексей Заварзин. И мне плевать на честь аристо. Впрочем, как и тебе. Ты променял ее на жажду мести.
— Это мое святое право!
— Ты думаешь, тебя это оправдывает? Думаешь, это стоит того беспредела, который ты учинил? Стоит карьеры? Превышения полномочий? Убийства, в конце концов?!
— Да! Тысячу раз да! И ты это понимаешь так же хорошо, как и я! Иначе не стал бы присылать тех фотографий! Да ты еще больший подонок, чем Герман! Да и Федор тебе в подметки не годится!!!
А вот про отца ты зря…
Мой кулак со смачным звуком впечатался в челюсть не успевшего отшатнуться подполковника, но развить атаку не удалось — пропустив быстрый джеб, Крамской одним прыжком разорвал дистанцию, сплюнул кровь, засочившуюся из порезанной губы, и с хищным оскалом рыкнул:
— Хочешь поиграть, щенок?! Что ж, твое право!..
Если он думал, что таким нехитрым способом спровоцирует меня на дальнейшие глупости, то очень ошибся — я уже остыл, а потому тоже отшагнул, рефлекторно приняв боксерскую стойку. И на подначку, естественно, не повелся. Впрочем, подполковник уже был на взводе, а потому и не подумал остановиться:
— Знаешь, щенок, что было смыслом моей жизни эти три года? Месть! Я мечтал о мести, вцеплялся зубами в любую возможность хоть на миллиметр приблизить расплату! Вас, Завьяловых, не должно быть. Это закон. Я уничтожу вас всех физически, вплоть до седьмого колена. И остановит меня только смерть — либо вас всех, либо моя собственная. Такова цена за кровь! Так повелось испокон века — участь убийцы страшна. Но у тебя, щенок, есть шанс купить жизнь для твоей женщины и ребенка…
Ну, что я могу сказать? Пробрало до печенок. А еще выяснилось, что словосочетание «аристократическая честь» для меня вовсе не пустой звук. А иначе чем объяснить мой порыв? Не собирался же сам обострять ситуацию, задача стояла спровоцировать подполковника…
Первый натиск — «двоечку» и левый по печени — Крамской отбил шутя, равно как и правый лоу-кик, а вот коленом я до него все-таки дотянулся. И закрепил успех, выбросив хай-кик с правой же, который пробил блок. А вот попытка достать подпола кроссом потерпела полнейшее фиаско — Крамской каким-то чудом увернулся, умудрившись захватить меня за рукав, хитро шагнул, развернулся… и я полетел вверх тормашками, больно приложившись спиной об пол. Хорошо хоть, на кучу железок подпол меня не зашвырнул, а то вообще туго бы пришлось… а еще выскользнувший из-под ремня плазмер улетел далеко в сторону, лишив призрачного преимущества.
Хотя и без того для стороннего наблюдателя картинка рисовалась вполне себе апокалиптическая: двое мужиков — военный и оборванец — кружили по относительно небольшой площадке среди завалов разнообразного железа, кусков механизмов и прочей дребедени. Прямо стим-панк какой-то. Оборванец обрушивал на военного град ударов, тот их стоически держал, а потом изловчился швырнуть оппонента, взгромоздился на него верхом и принялся вколачивать кулаки в голову. В общем, дело швах. Не знаю, как Рин-сан вытерпел и не ринулся на помощь немедленно.
Хотя должен признаться, со стороны все это выглядело страшнее, чем оказалось на самом деле: бил полковник сильно, но странно — я легко заблокировал пару ударов, а потом вколотил ему в нос основание ладони, тут же добавив тычковый удар вытянутыми и плотно сжатыми пальцами другой руки в горло. Кэп подобные техники называл «нуки-тэ» — рука-копье. Самое удивительное, что оба удара пришлись в цель — подполковник Крамской хлюпнул сплющенным носом, а после тычка в кадык еще и захрипел, инстинктивно схватившись за шею. Ну и поскольку контроль над ситуацией он утратил, я его легко сбросил, неуклюже, но быстро поднявшись на ноги.
Подпол тоже времени даром не терял — разорвал дистанцию и утвердился на своих двоих, но не очень уверенно. А еще с огромным трудом оторвал руки от шеи, так и не продышавшись толком. Но на атаку мою все же среагировал, хоть и не так успешно, как прежде — пропустил «двоечку» в корпус и голову, хук по ребрам и сразу же следующий — слева в челюсть. После такого, естественно, на ногах он не устоял, но и добить не получилось — подполковник снова извернулся и умудрился меня уронить, зацепив за голень ступнями. Вроде в борьбе такой прием назывался «ножницы»… не суть. Главное, что снова пришлось разрывать дистанцию.
А когда я в очередной раз поднялся на ноги, выяснилось, что сшибки не обошлись для меня без последствий — тычком в горло я вывихнул пару пальцев на левой ладони, а последний финт подполковника обошелся мне как минимум в растяжение подколенных связок. Сейчас-то еще ничего, но через полчасика точно хана — начну как минимум сильно хромать. Значит, что? Значит, затягивать разборку не с руки. Но и инициативу проявлять что-то не тянуло — Крамской оказался никаким ударником, но очень лютым борцом. Точно! Нечто похожее мне показывал Рин-сан, и называл данный стиль дзю-дзюцу. Только в исполнении кэпа он выглядел более… элегантно, пожалуй. Но и подпол не дурак подраться… ладно, буду держать его на дистанции, нефиг в ближний бой лезть.
ebooksa