–Я так понимаю, что на работу мне ходить нельзя?
–Нет, Вася, пока идёт расследование – нельзя!
–Завтра Вика приезжает…
–Отлично! Влад её встретит, я подтяну им в подмогу головастого следователя и сообща мы раскроем это дело!
–Ага, а я буду семечки на скамейке щёлкать по ночам, а днём дома перед телевизором сидеть!
–Почему по ночам?
–Чтоб людей своей рожей не пугать!
–Вася, я понимаю, что всё это крайне неприятно, но не думаю, что надолго. Прокуратура проведёт расследование, допросят всех, кто имеет отношение к тебе, проведут обыск и всего-то делов!
–Да, Лев Яковлевич, к тому же у меня нет ранения, которое получил маньяк при покушении на Глухова.
–Видишь, это просто временные трудности!
–Но кому я мешаю? Кто хочет мне так сильно досадить? Ведь на моё место претендентов нет и насколько я помню дорогу никому не переходил, никого не подсиживал.
–Придёт время, мы всё узнаем. А сейчас иди домой, займись переездом семьи.
Простившись с Уваровым я зашёл к ребятам, они были огорчены и предлагали любую помощь, убедившись, что те встретят завтра Викторию и позаботятся о ней я поспешил домой накинув на голову капюшон от ветровки чтобы не видеть прохожих. Конечно же Лида была расстроена и не хотела оставлять меня одного без поддержки, но я её убедил. К вечеру мы собрали вещи, и вся моя семья переехала к сватам. Всю ночь я просидел на кухне, пил крепкий кофе и думал, только думы мои ходили вокруг да около и не принесли мне заветного просветления. В пять часов утра я лёг на Лидино место в домашней одежде не снимая покрывала с кровати и уснул. В одиннадцать меня разбудил звонок, какай-то Калинин Ростислав Гордеевич пригласил меня на беседу. Это был высокий мужчина лет семидесяти с густыми седыми волосами, сутулый, одет в классический костюм черного цвета. Держал себя уверенно, вопросы задавал спокойно, никаких эмоций не выражал, по его поведению я никак не мог определить на чьей он стороне и сочувствует ли он моему положению! Калинин буравил меня глазами, казалось, что он видит и знает всё обо мне со дня рождения, под этим взглядом я чувствовал себя неловко. Во время допроса я узнал, что сразу по его окончанию мы едем проводить в моей квартире обыск и почувствовал неловкость за батарею грязных чашек на кухонном столе и разбросанную одежду в спальне.
На протяжении всего времени, что чужие люди рылись в моих вещах я сидел на кухне и пил кофе. Это непередаваемое чувство, чувство унижения, чувство несправедливости и досады, ощущение какой-то грязи и тревоги, когда в твоё личное пространство врываются посторонние и открывают шкафчики, заглядывают под подушки, копаются в грязном белье, светят фонариком под ванную, открывают туалетный бочок, ищут воображаемые тайники, суют свои носы везде и всюду оставляя беспорядок. Обыск проводили очень тщательно, часов в восемь я подписал какие-то бумаги и меня оставили одного.
В шаге от смерти
Мне крайне неприятно было оставаться в квартире и вместо того, чтобы наводить порядок я надел на голову кепку и пошёл в ближайший бар, занял дальний столик и наслаждался окружающим шумом делая неспешные маленькие глотки из очередной кофейной чашки.
–Привет! Ты тоже один?
Я поднял голову на меня дружелюбно улыбаясь смотрел круглолицый молодой мужчина.
–Я не местный и друзей в этом городе у меня нет, хочется выпить рюмочку, но одному как-то неудобно! Составишь компанию?
–Извини… -запнулся я.
ebooksa