Я буду рядом

— Да-да, слушай старших, — белобрысый бросает с издёвкой. Всё ещё считает себя хозяином положения. Если бы не Олег, разорвал бы его.

— Рот закрой! — он не повышает голоса, но утирающий губы мажор резко замолкает. — Какого хрена ты тут забыл?

— За женой приехал!

Краем глаза вижу, как Аня сжимается и отползает за диван. Олег тоже видит это и отпускает меня. Тут же скидываю мастерку, чтобы укутать девушку. Она дрожит, пытаюсь успокоить, прижимая к себе.

— Тихо-тихо, я рядом, — шепчу ей, самого голос не слушается. Всё, девочка, всё будет хорошо. Не заберет он тебя больше.

— Убери от неё руки, салага! — орёт мне в спину, подрываясь в нашу сторону, от чего Аня крепче прижимается ко мне. Едва не впивается трясущимися руками.

Олег стоит, широко расставив ноги. Преграждает ему путь, но даже не пытается удерживать руками или лезть в драку. Мажор замирает в шаге от него, будто налетает на невидимую стену.

— Она моя! — визгливо выпаливает. — И я без неё не уйду!

— Жена, но не твоя собственность и уйдет с тобой, только если сама этого захочет, — ровный холодный тон, а желваки подрагивают, кулаки сжаты. — Ань, ты хочешь уйти?

Девушка поднимает затравленный взгляд и мотает головой. Белобрысый хищно щурится, глядя на неё в упор. Её начинает колотить, как от озноба.

Внутри всё сжимается в пружину, но изо всех сил давлю в себе желание вцепиться ему в глотку. Руками, зубами рвать — неважно. Чтобы только не было его, чтобы только её не мучил.

— Тебе напомнить наш уговор? — шипит. — Он сядет, поверь мне.

Олег чертовски прав, нельзя его трогать.

Тварь, как смог, как рука поднялась? Меня не запугал, так за неё взялся! Добрая она слишком, знал, гнида, на что давить.

— Я бы на твоём месте, словами не бросался, — прерывает его Олег.

— А что ты мне сделаешь? Что? Вы все пожалеете, узнаете ещё, как это с Глебом Самойловым связываться!

Говорит с усмешкой, смотрит на всех нас свысока. Ощутивши власть над девушкой, он зарвался, обнаглел и поверил в свою безнаказанность.

— Я вызову полицию, — Олег спокойно пожимает плечами. В интонациях появляется что-то неприятное, казённое. И не угроза вроде, но мурашки по загривку бегут. — Мы имеем незаконное проникновение в жилище, побои.

Он оборачивается к нам, беглым, но цепким взглядом осматривает Аню. У девушки рассечена бровь, кровь идёт носом.

— А может и причинение вреда здоровью, — договаривает Олег, одаривая его тяжелым взглядом исподлобья. — А ещё ты в шаге от признания в шантаже и незаконном лишении свободы.