Я буду рядом

— Мы не были в отношениях, но его кровь потом мне переливали.

— Кровь?

Лицо парня стало не на шутку напуганным.

— Один срочник хотел руки на себя наложить, девушка его бросила или что-то в этом духе. Мы его почти убедили сдаться, уже и автомат опустил, но кто-то хлопнул дверью. Нечаянно, а в санчасти они тяжелые, не придержишь — всё здание ходуном ходит. Он испугался и дернулся. Выстрелил.

Сама того не желая, я напугала парня. Большие глаза смотрели на меня с ужасом. Он просто ждал, что же дальше. Я же, чтобы не быть голословной, подняла край рубашки.

— В бедре пуля навылет прошла, там шрама не видно почти. Вторая попала в живот, был бы калибр больше — перебила бы позвоночник, а так застряла. Я плохо помню, что было после выстрелов. Парни говорили, что кричала, тогда голос и сорвала. Наш военврач сработал ювелирно. Не исполосовав мне весь живот, извлек пулю через небольшой разрез и аккуратно зашил. Пришла в себя уже после операции, на соседней койке сержант лежит. Как сейчас помню бледный, как мел, но улыбается и за руку держит меня. Руководство опасалось за мое здоровье и свою репутацию. Если коротко, из армии я уволилась и какое-то время долечивалась уже здесь. Когда я вернулась домой, меня, словно запихнули в вакуум. Не осталось цели и желания эту цель достичь. Никому не нужная, нелюбимая… А Глеб почти всё время был рядом, всевозможными способами демонстрируя свои чувства и серьёзность намерений. Так ухаживал за мной, заботился, и я почему-то внушила себе, что должна его любить. Ведь он столько для меня сделал. А дальше ты уже знаешь.

Вместо того чтобы проработать свои страхи, разобрать уже ком чувств и эмоций в душе, я цеплялась за болезненные воспоминания и вновь и вновь окуналась в отношения, по итогу не приносившие ничего кроме боли. С упоением ковыряла старые раны, стоило им только затянуться. Нырнула с головой в болото и ныла, что мне мерзко. А ведь вокруг целый мир и тысячи поводов, чтобы быть счастливой… стоит только, поднять голову.

Чувства между растерянностью и смятением, лёгкий шок от внезапного понимания. Всё куда проще, как там в песне? И даже в бетонной коробке можно быть просто счастливым. Нужно, иначе невыносимо.

Это и делал этот парень с не по возрасту серьёзными глазами. Находил поводы, проживал моменты, делающие его счастливым, и делился этим с миром вокруг.

— Я сочувствую тебе, правда, — голос его показался охрипшим. Уголки губ смотрели вниз, брови задумчиво хмурились. Он тихо добавил: — Если могу чем-то помочь, скажи обязательно.

— Прости, не знаю, что нашло на меня. Таким я не делилась ни с кем, — начала оправдываться я, вытирая слезы.

— Ничего, ты можешь рассказать всё, что посчитаешь нужным, — парень улыбнулся, взъерошив мои волосы. — Советчик из меня хреновый, но выслушать я всегда могу. И я, честно, я в шоке немного. Ты такая… твоя мама вырастила тебя прекрасным человеком. Светлый, добрый ангел… Ты невероятная… Я никогда таких не встречал.

Парень едва не задыхался от переполнявших чувств, а я краснела и не находила, что ответить. Столько добрых слов разом.

— Армия… Крутая ты.

Может, и лукавил, но было, похоже, что говорил искренне. Его реакция так разительно отличалась от реакции Глеба. Тот, узнав, что я заключаю контракт, закатил скандал, хотя отношений у нас не было ещё. Через месяц, правда, поостыл, стал звонить и даже приезжал пару раз. Теперь же периодически тыкает этим. А Костя восхищался мной.

— Я… на тебя столько всего свалилось, Ань, но… это уже случилось, и ты пережила — сильная, храбрая девочка. И теперь только жить дальше, только подумай, сколько всего впереди! — смолк, стушевался, но снова поднял взгляд на меня и продолжил. — И если хочешь, я буду рядом.

— Костя, — выдохнула я, легкость на душе нарисовала улыбку на губах.

Слезы высохли. Костя прав, впереди столько всего. И пора уже перестать врать себе и не бояться, и менять свою жизнь. Не плыть по течению, а принимать решения самой.

Одно уже созрело — я и Глеб, нам нужно расстаться.

— Спасибо. Я счастлива, что мы встретились. И что ты есть у меня.