По ту сторону черты

— Блэр, моя милая Блэр, — голос мамы такой нежный, но в тоже время очень далекий. Она зовет меня, кричит мое имя, но я ее не вижу. Нету той милой, красивой женщины передо мною. Просто какой-то силуэт в тумане, образ, который постепенно исчезает, стоит мне сделать хоть один шаг по направлению к ней.

— Мама! Мама! — кричу, молю Бога дать увидеться с родным человеком, но ничего не выходит. — Мамочка! Вернись! Вернись ко мне!

Я бегу, бегу что есть мочи вперед, не замечая ничего вокруг. Больше никого для меня не существует. Вокруг не видно ничего, только слышатся голоса. Родные, чужие, женские и мужские. Они смеются, плачут, шепчут, кричат. Кто-то даже появляется из ниоткуда, хватает за талию, тянет на себя. Не могу вырваться, повернуть голову и рассмотреть того человека, что тянет меня прочь от мамы. Я удаляюсь от любимого человека, лишь только слышу со всех сторон свое имя. Рот открывается, но ни одного звука не издаю. Как будто голоса лишилась.

Снова вырываюсь, руками дергаю, пытаюсь ногами стать на землю и хоть как-то затормозить, но это не помогает. Человек еще сильнее сжимает в своих руках мое сопротивляющееся тело, от чего внутренности могут превратиться в настоящее желе. Перед глазами все плывет, мир исчезает, кислород не поступает в легкие. Должно быть я умираю, покидаю пределы реальности, где осталась совсем одна среди тьмы и демонов, решивших извести меня окончательно. Дать прочувствовать всю боль этого мира, которая мне доселе была неведома. Стука сердца нет, голоса не слышны, а вот руки теперь какие-то другие. Кто-то прикасается к мне с особой нежностью, что-то шепчет, призывает вернуться. И я подчиняюсь. Распахиваю глаза, кричу громко во все горло и приподнимаюсь на кровати вся в поту.

— Нет! — сердце чуть из груди не выскакивает, всю бьет мелкая дрожь, слезы текут из глаз. — Нет! — кричу, бью сжатыми кулаками по простыне, оглядываюсь по сторонам. Где я? Кто тут со мной? — Мама… мамочка… — боль готова на части разорвать, уничтожить в любую секунду. Вздохнуть нормально не могу, словно кто-то давит на грудь, острыми когтями сдирает кожу живьем. Адский огонь разгорается в геометрической прогрессии, готовый меня спалить, убить, уничтожить, стереть с лица земли, не оставив ни одного воспоминания о Блэр Керкленд.

— Блэр, — резко дергаюсь в сторону, смотрю затуманенным взглядом на сидящую в кресле девушку и через пару секунд узнаю в ней Катарину. — Я не знала…

— Где я? Как тут оказалась? Почему? — вопросы льются из меня один за другим.

Всхлипываю и свешиваю ноги на пол. Распущенные волосы укрывают меня словно занавес, ладонями упираюсь в простыню, практически не дышу. Должно быть выгляжу не самым лучшим образом, но плевать я на все хотела. Я сегодня лишилась единственного родного для меня человека. Больше нет никого рядом со мной, я потеряна, брошена. Сама себе больше не принадлежу, так как ад полностью подчинил меня своей власти, кто-то столкнул в бездну, отдал на растерзание демонам, бесам темного царства.

— Ответь мне, твою мать, Катарина! — резко вскидываю голову вверх, смотрю наверняка безумным взглядом, раз она аж в спинку вжимается и распахивает от удивления глаза. Я ее пугаю.

— Ты в обморок упала в том кафе, когда ответила на звонок, — сглатывает, отводит взгляд, но я понимаю, что она не хочет мне говорить. О ужасной новости, что узнала после недолгого разговора с Кикой.

«Твоя мама… Мама… Маура повесилась. Детка, у вас все отобрали, вас лишили собственности…» Эти слова врезались мне в память, теперь никто и никогда их оттуда не сотрет. Плохие воспоминания будут преследовать меня вечно, на протяжении всей моей жизни. Этот город в Бразилии, что когда-то моим домом являлся, превратился в настоящую преисподнюю, в место сборища темных сущностей, издевающихся над невинной девушкой. За что мне такая кара? Какой грех совершила, раз теперь пришла расплата за совершенные действия?

Выпрямляюсь, слегка в сторону ведет, но удерживаюсь на ногах. Во рту настоящая пустыня, хочется чего-нибудь выпить. Облизываю губы, снова разглядываю комнату, пока взгляд не цепляется за стеклянный графин на низком столике, беру его в руки и начинаю пить, насыщать организм живительным напитком. Вода стекает по подбородку, капает на одежду, я даже пару раз захлебываюсь, но все равно продолжаю пить большими глотками, пока в графине не остается ровно половина.

Дыхание все еще не удается восстановить, сердце лишь в норму приходит, пульс не учащенный. Хотя по мне лучше бы его вообще не было, лучше бы жизнь прекратилась в одночасье. Родителей нет, друзья и любимый человек далеко. Все рухнуло, испарилось.

— Я у тебя в квартире, да? — уже более спокойным голосом начинаю говорить. Вытираю рот тыльной стороной ладони и возвращаю графин на место. Интересно, сколько я здесь нахожусь? И кто ей помог меня на руках донести до нужного этажа? Явно не сама Катарина это сделала, нет таких сил у худенькой девушки. — А куда исчезла Камила? — эта девчонка должно быть сбежала, когда я грохнулась на землю. Совершенно ничего не помню, словно память кто-то стер.

— После того, как позвала меня к тебе на помощь, уехала с каким-то парнем, — точно сбежала. Да и не обвинишь ее в этом. Она выполнила свою миссию, рассказала мне про Родриго, сдала мое неподвижное тело Катарине и со спокойной душой покинула пристань. — Блэр, послушай меня! — от чего-то тут же серьезной становится, глядит прямо в глаза. Хочу взгляд отвести, но не выходит. Олсен словно заколдовала, лишив любых движений. — Едва мы приехали сюда, тебя осмотрел врач, так как ты никак не могла очнуться, — здесь был доктор? — Сказал, что тебе нужен покой и тишина, — а лучше смерть, чтобы больше ничего не чувствовать, а быть полностью свободной от всех обязательств. Когда он уходил, я слышала, — понижает голос до шепота, как будто нас может кто-то подслушать. — как он звонил Морейра и называл ему мой адрес. Именно поэтому тебе…

Она не успевает договорить, как дверь в спальню стремительно открывается, и мы обе поворачиваемся на вошедшего мужчину в сером костюме. Родриго-мать-его-Морейра. Монстр, уничтоживший всю мою семью, а теперь и за меня принявшийся. Смотрит сначала на Катарину с бешеной яростью в глазах, готовый испепелить ее на месте, потом очередь доходит и до моей скромной персоны.

Делает шаг по направлению ко мне, еще один и еще. Пока не оказывается напротив, встав практически вплотную. Ощущаю его дыхание, от чего тошнить начинает, внутренности скручиваются в тугой узел. Перед глазами словно пелена появляется, рука своей жизнью живет. Раз и взмывает в воздух. Хлесткая пощечина по его чертовому лицу раздается в тишине комнаты, но он никак не реагирует на это, продолжает стоять рядом и прожигать взглядом, пытаясь себе подчинить.

А мне блевать хочется от его вида, живьем кожу содрать, чтобы мучился, страдал, о пощаде молил, но не мог ее получить. Видеть не могу того, кто все испортил, кто заставил меня бросить любимого человека. Ненавижу, ненавижу, ненавижу! Из-за него, все это из-за него произошло. Душа растерзана, сердце не бьется. Я и правда чувствую себя той самой куклой, какой он хотел видеть. Просто собственность этого мужчины, что он приобрел по очень выгодной цене. Не человек, а игрушка в чудовищных руках Дьявола, которому нравится издеваться над людьми, делая им больно, превращая в своих марионеток и не ощущая ни капли угрызения совести.

— Будь ты проклят, Родриго Морейра, — словно ядом прямо ему в лицо, сквозь зубы. — Ненавижу тебя, ублюдок! Ненавижу! Ты… ты… — хватаю его за лацканы пиджака, сжимая в руках до ощутимой боли. — Ты уничтожил мою семью, сгубил всех! Убил! Ты настоящее ничтожество, не достойное даже жить. Мерзавец, решивший всех себе подчинить, — отхожу от него на несколько шагов назад. Так противно рядом находиться, так как Родриго подобен опасному вирусу, способному уничтожить все человечество. Может вызвать пандемию, просто сказав пару слов. — За что? За что ты так со мной, ублюдок?

— Пошла вон отсюда, — обращается к Катарине, но следит за каждым моим действием. — Оставь нас наедине с женой, — подчеркивает последнее слово, а меня наизнанку может вывернуть в любой момент. — Убирайся! — все же обращает на нее внимание. Подходит, силой поднимает из кресла и выталкивает за дверь, закрыв ее на замок. Я осталась наедине с монстром. — Какого черта с тобой происходит, дорогая женушка? Что за ненависть такая в голосе? Давно что ли…