— Артур, — равнодушно произношу, совсем не желая с ней разговаривать. Но не знаю, как от нее отвязаться, при этом сильно не обидев.
— Ты со стороны невесты или же жениха? — все-таки пожимаю ей руку, при этом поглядывая по сторонам. Может кто-то сможет прервать наш ненужный разговор?
— Я фотограф, — равнодушно пожимаю плечами, сев в более удобное положение. — Приехал вместе с журналисткой. Буду освещать свадьбу Полы.
— Вы с этой журналисткой, — а как мнется то на стуле, словно стесняется меня о чем-то спросить. Тоже мне чистота и невинность, — вместе, да?
— А ты, с какой это целью интересуешься, Донна? — елейный голос Виданы, раздается над ее головой. Барби резко разворачивается с каким-то застывшим ужасом на лице, а я же улыбаюсь как довольный кот. Спасительница моя пришла ко мне на помощь. — Хочешь до агрегата его добраться, что ли? — обходит недовольную девицу и садится напротив нее, поставив локти на столик. Выглядит как воинственная амазонка, защищая то, что ей принадлежит. Мне нравится такая Видана. — Ну-ка брысь отсюда, девочка, — кивком головы указывает ей свалить подобру-поздорову, что собственно Донна и делает. Пятки только вот не сверкают при позорном побеге.
— Это было мощно, — веселюсь над всей этой ситуацией, ощущая дикую эйфорию внутри. — Тебя совсем крыса загрызла, да? — делаю сочувственное лицо.
— Какая еще крыса, Парфенов? — глаза таким злобным блеском горят, что я могу огрести в любую секунду. А ноздри то раздуваются как у быка на корриде, того и гляди ринется в бой.
— Та, что ревностью называется, — имею в виду одноименную песню Григория Лепса, что когда-то с Виданой случайно услышали по какому-то радио. — Ты прямо вся горишь от нее, — ржу в голос, не в силах остановиться.
— Хм, — не замечаю в этом никакого подвоха. — Интересно, — веселье меня так и не покидает, — как ты засмеешься, когда придется надеть килт и исполнить традиционную песню для молодых? — невинная улыбочка трогает ее губки, а я же распахиваю от шока глаза.
— Килт? — морщусь от одного этого слова. — Да ни за что в жизни, — качаю отрицательно головой.
Да никогда в жизни я не надену эту клетчатую юбку, напевая какую-то ирландскую песенку, дабы порадовать жениха с невестой, к которым мы, кстати, приехали работать, освещая сие событие, а не участвовать в этих нелепых спектаклях. Конечно же, я уважаю традиции других стран и не обижаю жителей своим грубым отношением, но тут точно ничего не выйдет. Килт не для меня, я фотограф, а не друг будущей семьи. Откажусь от этой затеи, которая явно Видане пришлась по вкусу. Она надо мной таким образом издевается и явно потом будет долго смеяться. Возможно, даже фотки сделает, чтобы потом напоминать об этом позоре. Любила же она раньше фотоотчет делать.
— Что за кислая мина? — наигранно надувает губки, строя как будто бы обиженную рожицу. Артистка чёртова. — Боишься, что на бобика дуть ветрище будет, и он у тебя отморозится, да? — поражаюсь ее мимике. За пару секунд может показать такие разные эмоции, что диву даешься. — Да не переживай ты так, — саркастично пытается успокоить. — В килте придется побыть от силы минут тридцать, песню же довольно быстро споешь. В ней же нет ничего сложного.
— А что же в этот момент будешь делать ты? — ну вот очень мне интересно знать. Так интересно, что двигаюсь к краю стулу, ставлю локти на столик и практически рядом с ее улыбающимся лицом оказываюсь.
Поддайся я еще чуть вперед, мог бы в плен ее губы захватить, да только не буду пока с этим спешить. Тут, в Ирландии, где нас никто не знает, где не догадываются о наличии у журналиста с фотографом вторых половинок в Париже, можно творить все, что угодно. Нам не сделают замечание, обвинив в грехе и измене. Тут идеальное место для наших непростых на данный момент отношений.
— Ничего, — так соблазнительно облизывает губы, что я еле в руках себя держу. Член тут же дергается, мечтая ощутить на себе этот дерзкий ротик, из которого как сладость, так и гадость может вырваться. — Моя задача — взять у Полы интервью, побыв ее подружкой невесты. Всем же приближенным к жениху стоит чуток так поднапрячься, чтобы исполнить все древние, — а голосок-то как у преподавателя по истории, вещающего с трибуны про какие-то пыльные находки, — свадебные традиции Ирландии, — эта девчонка с ума меня сведет, получая от этого огромное удовольствие.
Пока я тут возбужден и мечтаю разложить ее на этом столе, наплевав на всех проходящих мимо людишек, она в наглую веселится над моим состоянием, толкая на совершение этого дурацкого шага. Ну ладно песню спеть, но долбанный килт я выкину в тот самый момент, как мне его в руки дадут. Хоть это и национальный костюм Ирландии, который носят жители, да и гости на свадьбе тоже обязаны, для меня он выглядит как девчачья юбка в клеточку. Буду выглядеть в нем нелепо.
— Лучше уж я сниму с тебя эти нелепые джинсы, — чуть вниз опускаюсь и разглядываю длинные ноги, — и как следует оттрахаю, чем стану рядиться в килт, который вовсе не обязан носить. Жених тоже, что ли, его наденет? Да и где он вообще? — и почему я сразу же не задался этим вопросом? Ах-да, мы же с Феликсом выпивали.
— Бран Дойл в своем особняке, — равнодушно плечами пожимает, никак не отреагировав на то, что я ее разглядывал похотливым взглядом, еще и фразу дерзкую сказал. — Это чуть ли не в другой части Ирландии.
— Бран? Жениха зовут Бран? — не могу не улыбнуться с иронией. Ну, надо же, какое у него интересное имя. Как и у персонажа сериала
— Обычное ирландское имя, Парфенов, — она понимает, о чем сейчас речь идет. Тоже ведь об этом подумала, так как смотрела все серии вместе со мной.