Алька чувствовала себя пойманной птицей в декоративной клетке.
Птичке очень хотелось на волю, но Алька держалась, покорно переставляя, слабые в коленках, ноги.
Она знала, что должна будет начать разговор и знала, что этим нарушит все правила этикета.
Была бы здесь газета… В который раз попеняла на злой рок Алька.
Она бы кинулась к Королю с диктофоном, спеша огорошить его неожиданным вопросом: «А скажите, ваше величество, почему вы ведьм сожгли?» Попробовал бы он тогда не ответить… А без газеты, без диктофона, как разговор начать? «Погода стоит дождливая. В такую погоду костры плохо, наверно, горят, или метод какой магический есть?»
Кошмар какой-то.
И кошмар этот пережить как-то надо.
Алькины пальцы непроизвольно сжали локоть господина Тониса.
Инспектор, ничего не сказал, только успокаивающе похлопал свободной рукой по сжатым пальцам. Не бог весть какая поддержка, но ей немного полегчало.
Перед Алькой медленно и необратимо, словно пасть дракона, раскрывались двустворчатые, белоснежные с золотом двери.
Чем шире становилась щель меж створок, тем выше подымалась Алькина голова. В зал она входила с прямой спиной и упрямо выставленным подбородком.
Подумаешь, Король. Видела она этих Королей. И травили их, и скидывали, и даже головы рубили…
— Госпожа Астра Ирбис, — собственное имя резануло слух своей фальшью, — и сопровождающие её лица.
Алька, подчиняясь полученным ранее инструкциям, присела в глубоком реверансе. Возможно недостаточно элегантном, но точно достаточно глубоком.
— Я полагал, что их будет двое, — голос, раздавшийся над головой, был приятным баритоном слегка подпорченным капризными нотками.
— Простите моё косноязычие, — сухой, бесцветный голос заставил Альку вскинуть глаза.
Король, задрапированный в тяжёлый пурпур бархата, украшал собой, стоящий в центре зала, трон. К трону вели три широкие, сияющие белоснежным мрамором, ступени. У их подножия стояли двое: полная дама с бледным и уставшим лицом и мужчина в знакомой Альке хламиде.
Возможно не только хламида была знакома Альке, но она не стала присматриваться, увлёкшись созерцанием венценосной персоны в центре композиции.
Ничего такого примечательного. Мужик как мужик. Средних лет и средней наружности. Излишне хмурый, но это и понятно — сидит, один как перст на явно неудобном стуле, под взглядами полусотни людей… Радоваться особо не чему. Он и не радуется.
Храмовник сделал шаг вперёд и отвлёк Альку от невежливого разглядывания.
ebooksa