глупость не скрывай и упор на высокий уровень моральных принципов делай.»
«Я боюсь.»
«Тут боятся нечего — место здесь общественное. Твоя репутация от разговора не пострадает.»
«А ты?»
«Я буду рядом. Не боись.»
«Аль, может ты разговор начнёшь, а то мне неудобно как-то.»
«Ну ты, прям, как дитя малое. Учись, пока я жива.»
— Простите, а у вас ещё одного яблочка не найдётся? — Алька улыбнулась самой своей невинной улыбкой (так она улыбалась папе когда денег просила).
— Конечно, конечно, — инспектор так обрадовался, словно это она ему яблоко предложила, — у меня корзина целая, — и обтерев яблоко о полу сюртука, протянул его Альке.
— Главное, что бы мамаше вашей хватило, — Улыбнулась уже веселей и с азартом вгрызлась в сочную плоть.
— Ей и одно в радость будет. Для неё главное — внимание.
— Ваша мать очень мудрая женщина. Внимание близких дороже любых подарков. К сожалению, большинство из нас, понимают это только тогда, когда остаются одни, — Алька вздохнула, намекая на личную трагедию и резко поменяла тему разговора, — у нас тоже росли очень вкусные яблоки.
— Из далека едите? — сосед почему-то перешёл на „вы“.
«Всё, теперь сама. Я в вашей географии совсем не тяну.»
«А что ему сказать? Правду?»
«Правда всегда лучше. По крайней мере, меньше шанс запутаться.»
— Я из Талезора родом, — сказала Мелина и затихла, словно в воспоминания погрузилась.
— Не поверите, но я тоже из тех краёв, — воскликнул радостно инспектор, — Меня Арит Тонис зовут. Может слышали о таких? Нас в Талезоре много.
— Нет, не припомню, — помешкав, ответила Мелина.
«Ты действительно таких не помнишь?»