Путь к себе

Изобретатель достал из кармана платок и промокнул вспотевший лоб. И только тут до Васюты дошло, что он его видит. Разговор так захватил его, что он и не заметил, как Недовольный уплотнился.

Теперь рядом с Ехидным сидел невысокий толстяк с небольшой лысиной и с брюзгливым выражением лица.

— Ой, я так за Вас рада! Я так за Вас переживала! Я Вас так поздравляю!

— С чем это, интересно? — недоверчиво покосился толстяк.

— Девушка поздравляет Вас с окончанием Вашего бесплотного существования, — с торжеством объявил Ехидный, — хотя Вы, кажется, в такой возможности сомневались. Позвольте и мне присоединиться к ее поздравлениям.

— Действительно, товарищ, так сказать, перешел из невидимого состояния в видимое. Позвольте и мне, многоуважаемые товарищи, от имени и по поручению…

— Ладно, ладно, — невежливо прервал Недовольный. — Будет Вам. Видимо, невидимо… Перешел — и ладно. Я в этом деле не последний.

— Верно, верно. — Ехидный с интересом повернулся к пустому стулу рядом с Васютой. — Теперь Ваша очередь.

— Ну что же, будучи в некоторой мере, так сказать, ответственным за проводимое мероприятие, я: не возражаю против обнародования некоторых, так сказать, фактов моей биографии, если это пойдет на пользу общему делу…

— Пойдет, пойдет. Рассказывайте.

— Я расскажу Вам страшную историю. Однажды мне было поручено прочитать доклад на очень ответственном совещании. Доклад был согласован и утвержден.

И вот я прихожу на совещание, открываю портфель, вынимаю папку и — что бы вы думали? доклада нет!

— Потеряли, — мрачно сказал Недовольный.

— Я никогда ничего не теряю.

— Похитили враги, — предположил Ехидный.

— Да, это было первое, что пришло мне в голову.

Но с этим уже некогда было разбираться. До начала совещания всего пять минут, а доклада нет! Вы знаете, в моей жизни никогда не было прецедента, чтобы я не выполнил то, что мне поручено. Это абсолютно невозможно. И вдруг — такое несчастье.

— Да, ситуация забавная, — подтвердил Ехидный.

— Забавная? Да что Вы, просто кошмарная! К счастью, я вспомнил, что доклад печатался в двух экземплярах.

— И послали за вторым, — несмело предположил Застенчивый.