Азариэль неуверенно качает головой и делает пару шагов назад, собираясь уйти. Он слышит, как в ушах бьётся пульс, как у горла клокочет сердцебиение, и волнение с кровью бежит по венам. Он слышит, как в его сторону звучат оскорбления и обвинения, как его гонят и заклинают преступником, как обвиняют в том, что он идёт супротив свободы. Юноша пропускает мимо ушей яростные выклики, рождённые от крушения ожиданий. Он уверенно разворачивается и только собирается выйти прочь из Оплота, как путь ему перегородила невысокого роста золотоволосая бретонка.
– Аквила, – томно шепнул Азариэль, смотря на то, как перед ним встала девушка в роскошном тёмно-синем платье.
– Азариэль, – так же тихо вымолвила девушка и направила глубокий взгляд сапфировых глаз в очи парня.
Азариэль ощутил, как в нём растут сомнения, как дрогнула душа и этот молящий взгляд глаз, подобных драгоценным камням, сотрясает его дух. Тут он ощутил, как ком колебания подошёл к горлу, становится тяжело дышать и перед глазами всё плывёт. Люций, понимая, что это шанс удержать Азариэля в Ложе срывается с места, и мгновенно преодолев расстояние, змеёй прильнул к юноше, став нашёптывать:
– Азариэль, ты умный парень. Разве ради Регента ты бросишь подругу? Она приняла Ложу и её идеи, приняла наш путь. Неужто ваша дружба измеряется понятиями «С Орденом» или «против него». Азариэль, не дай вашим отношениям так легко рухнуть.
– Не уходи. – Вторит Аквила Люцию.
В нефритовых глазах парня опечаталось невообразимое горе и печаль, а слёзы, расчертившие щёки отразили силуэты помещения и огни, десятки огоньков, став блестеть на бледно-золотой коже. Сердце бьётся бешеным зверем в груди, а душа истошно завопила, разрываясь на части. Низкая, тихая речь девушки тронуло сердце юноши колкой болью в груди:
– Азариэль, прошу тебя. Мы же друзья. Почему мы должны рушить дружбу из-за всего этого?
– Именно, Аквила, – болезненно начал Азариэль. – Давай просто отстранимся от всего этого. Умоляю.
– Я не могу. Ложа – это моя жизнь теперь.
– А как же наша дружба? Ты же говорила, что она выше всяких Лож, выше распрей и противоречий. Давай просто сейчас уйдём отсюда и забудем про весь этот разлад?
– Пойми, прошу тебя. Мы сейчас на пороге новых свершений, которые изменят мир. Я ценю дружбу с тобой, ценю тебя, но пойми, всё, что мы делаем тут, очень важно.
– Не разрывай мне сердце, – Азариэль стал хвататься носом за воздух, чувствуя, как щекотливо-нездоровое чувство сдавливает его грудь и становится трудно, жутко трудно дышать; юноша ощущает, что дыхание перехватывает и каждый вздох вязнет у горла.
– Я этого не делаю. Я… я… просто прошу остаться с нами. Азри, что нам этот Регент? Будь с нами, молю тебя, не оставляй меня.
– Аквила, что нам делать?
– Я не знаю, – голос девушки дрогнул.
– Акви, что случилось с тобой? Что случилось с нами? – речь юноши слаба, бездушна и после чреды вопросов истомленным горьким взглядом Азариэль окинул залу, что утонула в похоти и чревоугодии, и нет никому дела до него, вновь переведя взор на девушку он видит, как и в её глазах заблестели слёзы, но она стоит на своём, не собирается бросить начатое и с губ юноши нисходит единственный вопрос. – Как мы все до этого докатились?
Теперь Аквила не знает, что делать. В её красивых глазах пробежала тень сомнения, промелькнул блик колебания, который тут же узрел Люций. Он тут же встал за девушкой, ласково обняв её за плечи, спокойно говоря:
– Ты решил нашу сестру увести отсюда? Ступай отсюда, лоялист.
Азариэль сделал шаг назад и обида, разочарование, ударило его в голову, заставив её вскружиться, и очертания помещения едва расплылись, но юноша взял себя в руки. Губы распахнулись, неся скорбную, наполненную бременем печали речь, в которой всё умерло: