Крушение Ордена

Каких только кораблей там не нет. Несколько захваченных имперских галеона, ставших основной флотской единицей врага в этом бою, и фрегатов, флаг которых сменился с алого цвета на тёмно–фиолетовую расцветку. Вместе с ними в той же адской ватаге и нордские массивные и неповоротливые галеоны, сделанные на верфях Скайрима – их днища раздуты, как брюхо заражённого паразитами животного, набитое личинками. Наряду с титанами морскую гладь рассекает и множество мобильных и быстроходных лодок и кораблей, которые явно находились в пиратском владении. Но больше всего, впереди всей этой стаи, будто мухами роились, множество шлюпок, нёсших с собой первую волну, и на них видимо подоспевают к берегу первые подразделения врага, обязанные установить господство на берегу.

Но даже все эти корабли в своей совокупности являются мелкими щенками посреди огромного, неимоверно большого исполина, который размеренно плывёт посередине. Своей шириной он как четыре имперских галеона, приставленных борт к борту. Его паруса представляли неимоверно широкое полотнище, способное накрыть пару целых имперских кораблей. И на надутом парусе исполина зарисован странный, нигде не видимый ранее символ, ставший знаменем отступников, ярким образом режущий по глазу. На тёмно-фиолетовом полотнище красуется странный и не ведомый доселе символ, внушающий трепет. Он не был ни похож, ни на одну букву или руну Тамриэля – простое руническое око, написанное огненными полыхающими чернилами.

Юноша не знал, что значит вся эта фантасмагория геральдического абсурда. Сейчас его сердце переполнено только рвением к битве, а разум сконцентрирован на том, как может сложиться бой. Может, это явилось ещё одной магической особенностью клинка, а может все эмоции и жалость к отступникам отошли на второй план. Его это не волнует.

Парень занял место в боевом строю стрелков, готовясь обрушить ливень стрел на врага и уже начав разминать руку. В одном ряду с ним стоят стражники Цитадели, наёмники и стрелки, образуя рассеяние ряды. По всей линии от порта к северу и деревни на западе выстраиваются рыцари других орденов, воители из Гильдии Бойцов и Аларих со своими ребятами.

Но внезапно его внимание притягивает яркое свечение телепорта и то, что он увидел дальше родило такую бурю эмоций, что медитативный эффект меча развеялся словно морок.

Из разрыва реальности в плаще из света шагнула размытая фигура, объятая тёмно-зелёным огнём. И когда магия развеялась Азариэль смог разглядеть, что «огонь» – это развивающиеся свободные одежды на подтянутом худом теле эльфийки. Спустя пару секунд рыцарь смог разглядеть и стриженый рыжий волос, и изумительные знакомые черты лица, но только это вызвало негодование.

– Гэ’эль, какого чёрта ты здесь!? – воскликнул Азариэль, смотря за тем, как эльфийка плавной походкой становится с ними в один ряд и обращает лик к голому брегу, который вот-вот зальётся кровью. – Ты должна быть на стенах!

– Яне отдам важную часть обороны на волю людям, – уверенно высказала девушка, кратко добавив. – Меня направил мой глава. Он хочет знать, что происходит.

– О-о! – в разговор ввязался и капитан наёмников. – Печально, что вы не доверяете людям, мадам, ведь от них ваша судьба зависит сейчас.

– Гэ’эль, – обеспокоился Азариэль. – Это не место для чародеев. Отправляйся на второй рубеж, на стены. Не ставь свою жизнь в опасность.

– А тебе-то что? – кинула девушка, готовя магическое пламя на ладонях.

Ответить решил капитан:

– А то, что если тебя порубят в капусту, толку от магии будет мало. Кто нас прикроет?

– Люди…

– Азариэль, ты, где её такую нашёл? – усмешливо спросил капитан. – Прошло пару минут, а мне хочется её уже прибить.

Азариэль оглянулся. Он, капитан и Гэ’эль стоят на самом краю, впереди всех, оказавшись перед строем воинов и утонув в тени леса пик, поднятых к небу.

– Ну что, парень, готов сегодня пролить крови приспешников Даэдра и… своих друзей? – бровадно вопросил юношу рядом стоящий капитан наёмников. – Пара друзей мне поведали о том, что случилось в Ордене.

От такого вопроса у Азариэля едва не поник дух, ибо ему придётся сегодня скрестить клинки со своими бывшими друзьями и сразиться за будущее мира. От одной мысли, что будет, если он не справится, если все они проиграют, а Люций победит, у души начинают виться кольца апатии, слабости, душащие уверенность. Но осознание праведного долга и внутренний свет ветром бодрости исторгнули момент меланхолии. Азариэль крепко сжимает пальцы на рукояти арбалета, взводя его в боевое положение.

– Ты хоть своё имя назовешь? – Спросил у капитана Азариэль, за эти дни так и ни разу не услышавший имени его.

– И кто же я? Капитан «Славной Роты» или кто–то больше? – с улыбкой и наигранным вызовом вопрошал наёмник. – Перед тобой стоит бывший легат имперского легиона, член Гильдии Бойцов и свежая кровь Соратников. Я Рафаэль де Кастело. Запомни моё имя, юноша, ибо возможно мы в последний раз общаемся, – с гордостью и театральной наигранностью и самопохвальбой твердил капитан наёмников, и далее, обращаясь ко всем, торжественно крикнул. – Поднять боевые знамёна!