Крушение Ордена

И на дремор посыпались стрелы, над которыми были проведены магические обряды, и наступающие ряды дремор утонули во вспышках обжигающего света, которые несли в себе заклинания жаркого огня.

Но, несмотря на усердие стрелков, наступление народа из Обливиона неустанно продолжалась. В ожогах, ревущие от злобы и боли они продолжали продвижение, пока не заняли узкий скалистый северо-восточный берег. Однако этого мало. Усеяв немногочисленными трупами берег, наступление рисковало захлебнуться. Плотный град стрел не утихал, и среди дремор появлялись всё новые жертвы адского штурма.

Из новых шлюпок дреморы-кайтиф стали доставать огромные щиты-повезы и укрываться ими от обстрела. Стрелы с лязгом отскакивали от крепких массивных щитов, обитых сталью. Противник начал грозное продвижение по берегу, усеянному огромными валунами и трупами собратьев.

По скорости – как черепахи, пробираясь метр за метром шли дреморы, под заслоном щитов. Стрелы теперь им не приносили существенного урона, как это было ранее.

У берсеркеров и подошедших рыцарей порядка одно преимущество – они находись на возвышении, к которому ведёт изрезанный брег в камнях, которое протянулось на весь северо-восток, чем и отделило берег от остальной части острова. Чтобы пройти на это возвышение дреморам придётся разорвать свой боевой упорядоченный строй и вновь открыться, что станет для них подобно смерти.

Видя, что обстрел не даёт никакого результата, лучники спрятали стрелы в колчаны и стали ждать удобного момента, чтобы снова начать сеять смерть.

Азариэль поднёс левую ладонь к лицу и посмотрел на своё новое украшение, окаймлявшее низ безымянного пальца. Обычное эбонитовое кольцо с чёрной розой в виде украшения, подаренное Гроссмейстером. Парень ещё не знал, каковы его свойства, однако командир безумного воинства сказал, что это символ герольда пустоты. Смотря, Азариэль, увидел сквозь пальцы, как дреморы уже практически подошли к их позициям, и, убрав ладонь, обхватил клинок покрепче.

Вдруг, откинув щит, прорычав боевой клич, и с яростью в глазах ринулся в нетерпении почувствовать битву дремора-кайтиф. Он скачками, забрался по камням, перелез через возвышение и в прыжке атаковал. В полёте он вознёс булаву над головой и готовился её обрушить на Азариэля, вставшего в стойку, но тут случилось нежданное.

Один из рыцарей порядка, пребывая в безмолвии и статичности, сорвался с собственного места и перехватил слугу даэдра в полёте. Одним ударом он заставил дремору упасть, окончив его полёт, и палица врага отлетела в сторону. Враг попытался вскочить, но его броню разрезал точный хирургический удар прямо в сердце и спустя пару кряхтений дремора помер, так и не поднявшись.

Второй враг, отбросив щит, и с разбегу перейдя в высокий прыжок, дремора–кайтиф решил прикончить рыцаря порядка, думая, что он не сможет отреагировать. Но внезапно воин резко выдернул окровавленный меч и ловким движением направил его в бок врага. Клинок коснулся врага в полёте и с силой отбросил в сторону, на землю. Прокатившись в пыли, с разбитым окровавленным боком, дремора встал на одно колено и обратил свой взгляд в сторону Азариэля, но его смотрения были недолгими. Берсеркер, выше него на две головы, поднял за рога дремору, что тот завыл, одной рукой, другой же одним ударом в ключицу изувечил врага ужасающим мечом.

Бой за северо-восточную часть центрального острова наконец–то начался, и берсеркеры высвободили всю таившуюся в них злобу. Ревущей волной они устремились прямо в ряды наступающих и заползающих на скалистое возвышение дремор и Азариэлю только остаётся смотреть на это зрелище. Рыча и неистово оглушительно крича, с массивными устрашающими клинками и грозными топорами они врезались в ряды врагов, начав их безжалостно потрошить. Сила пустоты и хаоса, а также самые лучшие эликсиры и умения от бесконечных тренировок наполнили этих воителей просто-напросто страшной силой. Их доспехи оказались настолько крепкими, что оружие дремор, которое доверили младшим кастам, попросту скользило по ним, оставляя лишь царапины.

За несколько минут боя Берсеркеры Пустоты окружили себя облаком из крови и шмотья разорванной плоти. Их зловещие топоры рвали дремор на части, а мечи с лёгкостью рассекали плоть противника, но и кулаки этих воинов пустоты оказались смертельным оружием. Азариэль видел, как один из берсеркеров просто пробил череп дреморы, словно это была хрупкая ваза.

В бой вступили также и флегматичные рыцари порядка, облачённые в покров таинственности и безмолвия. В своём молчании и наполненностью силой порядка они оказались не менее опасными врагами. С хладным разумом и моментальным мыслительным процессом они, используя законы порядка, предсказывали, как поведёт себя враг. Их клинки быстро обагрились кровью дремор, что вступили в бой с теми бесстрастными существами, знавшими каждый их удар, обращая законы логики, портив наступающих.

С некой отстранённостью Азариэль смотрит на бой. Ему не жалко ни дремор, ни потерь среди союзников, только чувство последнего долга разбавляет абсолютную пустоту в душе.

И враги, которые не должны чувствовать страх априори, ужаснулись до глубины души от того, что с ними сделали берсеркеры и рыцари порядка. Их осталось просто ничтожное количество, явно неспособное дальше противостоять силам обороны. Двадцать пять воинов, при поддержке лучников, пребывая в багровом тумане и хладном спокойствии, вырезали практически две с половоной сотни дремор–керл и сотню дремор–кайтиф, брошенных в нападение.

Первая штурмовая волна, должна была занять весь северо–восточный берег, но она захлебнулась. Командиры жестоко просчитались, решив отправить, как им казалось, на незащищённый берег отряд, состоявший из двух низших каст. Никто из них даже предположить не мог, что берсеркеры, у которых в сознании сдвиг, в груди настоящий ад, при самых изнурительных и жесточайших тренировках, благословлённых Ситисом, не смогут удержать берег, но командование сил Люция намеревалось исправить эту ошибку и взять реванш.

Оставшиеся четыре десятка дремор побежали обратно к брегу, желая спасти собственные жизни, в трусости, но им это не помогло. Командир лучников отдал бесстрастный приказ, и стальная волна накрыла дремор, поразив их в спину. Оставшиеся сорок воинов, так гнусно поражённых в спину стрелами, были скошены в одно мгновение и чуть ли не синхронно упали на влажную землю, ещё сильнее увлажнив собственной горячей кровью.

Азариэль стоял в полном спокойствии и статичности. Он не рвётся вступить в бой, пусть это делают другие, став свидетелем того, как неудержимая ярость, дарованная Отцом Ужаса копившаяся годами, вырвалась наружу и обрушилась на противника, перетерев его в кровавую пыль. Бывший рыцарь и помыслить не мог, что на краю света есть воители, живущие свирепостью, ей думающие и ей руководствующейся.

Альтмер решил оценить ситуацию. Он снова достал подзорную трубу и стал осматривать окрестности. Весь берег был усеян трупами дремор и залит их кровью. Из кучи трупов иногда кто-то поднимался, но его сразу убивала стрела или рвал руками берсеркер.

Парень направил трубу в море и увидел, как в море вновь воссияли разрывы реальности и из врат исторгаются всё новые суда. Это оказались однопалубные деревянные судна, мало похожие на настоящие корабли. Безумно разноцветные паруса, крепившиеся на двух мачтах перекошенный правый борт, сумасбродно задранный вверх. А на борту десятки прекрасных воительниц, одетых в золотые и тёмные доспехи и имевшую либо золотистую кожу, либо цвета ночи.