– Вот она кара, – с усталой иронией усмехнулся Азариэль. – Ну что же вы хотите? Задержать меня? – рука альтмера опустилась к мечу, но не чтобы его использовать по назначению.
– Нет, мы посланы графом. Он очень признателен вам за ваши дела и хочет предупредить, чтобы вы были осторожнее.
– Спасибо, – чуть склонил голову Азариэль, и стражники покинули таверну, снова позволив окунуться всем в ликование.
Образы побережья нижнего Нибенея возникли перед глазами Азариэля. Именно на них он неделю назад очнулся, когда его выкинуло из портала и последнее, что помнил альтмер – вспышка адского огня, которая превратила весь его доспех в куски мусора, слабо связанные нитями. Единственное что оставалось, так это утопить их и остаться в одной рубахе, да лёгких штанах, босым, пустым кошельком и с мечом. Азариэль ощутил страшную неловкость, когда вспомнил, что ему пришлось украсть одежду с военного склада одного из фортов, чтобы хоть как-то разодеться.
После этого он поплёлся в Лейавин, надеясь там получить задание у графа, чтобы вновь забыться в битве, но некоторые части имперских легионов, шедшие на восток, и проходившие через город, выполняли и работу наёмников для населения, не оставляя работы для самих солдат удачи. Однако всё же у Графа Лейавина нашлось задание. В лесах была небольшая бандитская шайка, грабившая мелких торговцев и каким–то чудом избежавшая имперского правосудия, ставшая головной болью мелкой торговли. В награду граф, пребывая в щедрости, дал Азариэлю немного денег в виде пяти монет золотом. И разбитый неудачей парень сразу поплёлся их пропивать в ближайший постоялый двор.
– Забыться, – пьяно прошептал Азариэль.
Именно этого он сейчас желает. После битвы за острова, после того, что можно назвать победой, его душу захватила пустота, полная апатия, которая привела его в таверну. Люций побеждён, только что делать дальше? Он принёс мир и покой землям Тамриэля, оставив свой подвиг в абсолютном забытье, но что теперь?
«А может податься в политику?» – спросил у себя парень и слабо усмехнулся мысли.
Азариэль, за всю долгую погоню осознал – безумное стремление к свободе, путём сект, революций и мятежей, ни к чему хорошему не приведёт, ибо разумное существо станет рабом страстей, жажды власти, которая будет подаваться под гимнами об освобождении от догм «тираничных норм» и прочего. На что только не пойдут мастера душ, чтобы тянуть за их нити и поднять себя во власти.
«В бездну политику» – подумал, Азариэль, продолжив есть и пить.
Медленно и даже размеренно попивая из кружки светлое пенное, и разжёвывая кусок черствого хлеба, Азариэль услышал одну из песней, которую запел местный бард в простых тусклых одеждах, прославляя легионеров императора.
– А сейчас, о легионе! – пальцы молодого норда ударили по струнам лютни и песнь полилась:
Созданы мы давным-давно,
В грозные и лихие времена,
Но также прекрасно знамя легиона,
Всё так же красит небеса.
Наш славный бой врагу невыносим,
Всё заберём мы у него!
Если даст приказ Уриэль Септим,
Мы тотчас выполним его.