Падение, огонь и покаяние

– Ты сын имперских чиновников?

– Нет, моя семья что-то вроде местной знати. Они были торговцами с Солитьюда, которые сумели купить себе титулы и осесть в Чейзгарде.

– И что дальше?

– Я не любил дело родителей, не любил торговлю и политику.

– И видимо всего у тебя было в достаток, и ты не знал, чем себя занять, – в голосе Гэ’эль Азариэль услышал чуть-чуть от язвы. – Всё так банально.

– Нет, Гэ’эль, ты ошибаешься. Я работал до упаду. Пока отец и мать управлялись в местном совете, мне доверили вести бухгалтерию и принимать поставки древесины с юга. Но мать с отцом… они словно не видел этого. Единственное, что я от них получил – образование и кучу нянек в детстве, и даже за это я им благодарен.

– Как ты попал в секту? – спросил Азариэль.

– Я возвращался с отцовского склада, когда один из моих знакомых позвал меня выпить и во время попойки он мне рассказал о «братии», где я смогу отдохнуть и найти новых друзей, понимание… будто бы его я и искал, – маг приложился к краю кружки, отхлебнув Вэйрстского эля.

– То есть ты пошёл за обещаниями? – спросила Лира.

– Да. И там поначалу мне дали чего я хотел. Новые тёплые отношения, но затем это превратилось в страшный сон. Мы ловили бедняков и приносили их в жертву Ситису, а наш гуру. «Светило пустоты», как он себя звал, оказался самым настоящим тираном. Он требовал приносить ему подношения, насиловал «сестёр» по культу, убивал всласть того, кто ему не нравился, склонял к насилию.

– Жуткие дела, – сказав, Лира коснулась накрашенными губами алого вина в бокале. – Как же это знакомо.

– Некоторые говорят, что в культах и сектах нет ничего страшного. Но не нужно себя обманывать, – Айк’Аран допил эль. – Все секты такие. Они поддевают тебя, когда тебе хуже всего, когда отчаяние торжествует в тебе сильнее всего. И ради чего? Чтобы их лидер жил припеваючи.

– Ладно-ладно, я понимаю, это чертовски важно, но как это имеет отношение к Рихарду.

– Дорогой Рафаэль, я исследовал некоторые записки Рихарда на предмет его… пристрастий и почему он мог так измениться.

– И что же там? – съев клубень картофеля, спросила Лира.

– До того, как их… потребовали Клинки, мне удалось прочитать в неотправленном письме, что он клянётся «тёмной пустоте» в верности, если она ему даст силы сокрушить врага. Он грезил найти Люция и собственноручно расправиться с ним, но не судьба. Погнавшись за тем, что явно не по его силам он продался даэдра и был повержен.

– А кому предназначалось письмо? – спросил Азариэль.

– Какому-то «Приюту Бездны», где-то у Козансета. Так он в письме говорил, что готов признать милость Скумного Кота.

– Самого Шеогората.

– Мне уже всё равно. Рихард продался тёмным силам и теперь им и всем, что он натворил, займутся Клинки. А я, – Айк’Аран поднялся с места с вновь наполненной кружкой, в которой плещется пиво. – Я же хочу забыть всё это.