Падение, огонь и покаяние

Глава 23. Старое о главном

Спустя месяц. В деревне под Норт Поинтом.

Ступает прекрасная солнечная погода, что редко воцаряется в далёких северных и весьма морозных местах. Прекрасный небосвод укутывает полное ничего, и он сияет изумительной великолепной утреннею лазурью. Лёгкий позднезимний ветерок всё же шалит, завывая и игриво щекоча кожный покров и подёргивая седые локоны путешественника.

Деревня располагалась прямо посреди большого и прекрасного леса, припорошённого таящим снегом, что раскинулся на самом далёком севере великого Хай Рока и к ней ведёт одна единственная дорога, которая некогда отпочковалась от длинного пути между Вэйрестом и Норт Поинтом.

Неизвестный странник, испытывая холод конца зимы, бредёт по полузабытой дороге и практически подошёл к небольшой деревушке, ведущей свою мирную и ничем не обременённую жизнь. Он прошёл сквозь сдавливающие пространство лесные «стенки» и вышел прямо к большой полянке, в ложе которой и расположилась тихая спокойная деревня северного Хай Рока, чьё название навряд ли кто помнил или знает, кроме самих жителей и имперских сборщиков налогов.

Странник в первую очередь заметил высокое и видимо самое главное здание в деревне. Посредине деревни высится большое сооружение, навеивающее уважение и могущество к Империи. Оно представляет собой вечный союз серого камня и бетона, который был присущ для всех имперских административных зданий, в которых происходит сосредоточение местной власти и откуда происходит управление поселением. Двухэтажное, с небольшими узкими окнами оно чем-то отдалённо напоминало союз архитектуры Хаафингарского стиля при существенном влиянии коловианской культуры.

Странник подошёл к деревне вплотную и увидел несколько домов, чей фасад абсолютно соответствовал стандартному бретонскому стилю – фахверку. Путешественник приметил, что дома одноэтажные и располагаются неким полукругом, образуя своеобразную площадь, где подле них раскинулись короткие вереницы торговых лавок, где небурным кипением идёт торговля.

Парень перевёл взгляд дальше от центра деревушки, и увидел несколько других построек, за кругом бретонских зданий. Они выполнены несколько в ином стиле. Слева от главного здания стояло здание намного крупнее остальных и походило на двухэтажную обычную северную нордскую таверну, сделанную в центральноскайримском стиле. Справа же стояла одноэтажная постройка очень схожая на, те здания, которые строят обычно рифтенские зодчие. Такая же бревенчатая постройка, от которой приятно веяло ароматами жжёной стали, плотницких материалов и самыми разными запахами кузнечных растворов.

Но помимо этих строений, образующих круг, путешественник узрел ещё множество хаотично расставленных бревенчатых и досочных хижин, которых было не меньше десяти. Они не стояли в определённом порядке, а были разбросаны по всей территории расчищенной от леса местности. И возле каждой такой хижины располагался не такой обширный, но и не маленький приусадебный участок.

Неизвестный странник прошёл в деревню и направился в первое место, где концентрируется вся информация о месте, так сказать главный информационный оплот деревни – таверну.

На страннике треплется длинная чёрная тканевая накидка с капюшоном, практически касающаяся пыльной, но подмороженной земли. Капюшон опускается до носа, и слегка наклонив голову, странник укутывал свой лик в кромешную тень. Под накидкой скрывался штопанный кожаный камзол. В несколько раз, самой крепкой ниткой его зашили там, где месяц назад его рассекло лезвие топора. На ногах обычные кожаные штаны, уходившие под чёрные сапоги из кожи. Его левую ладонь покрывала плотная потёртая кожаная перчатка. Сзади, перекинувшись через спину, мирно покачивался длинный клинок, убранный в чёрные ножны и сумка с вещами.

Странник прошёл несколько метров по дороге, заваленные грязно-белой слякотью и снегом, осматривая деревенские окрестности. Весь урожай практически убран, ибо осень, взявшая свой права, особенно в этих северных местах, была очень холодной. Он видит немногих людей, спешащих кто куда.

Чужак, идя по грязно-снежной дороге, пройдя через своеобразный круг из самых приметных зданий, вошёл на главную площадь, расчищенную от снега. Парень кинул кроткий взгляд на торговые лавки. Там, в основном, продавали мелкую домашнюю утварь, домотканые вещи и кузнечные изделия, но на третий лавке расположились различные книги, цветастые одежды, красочные ожерелья и ещё несколько манящих взгляд побрякушек.

Странник сразу понял, что на третий лавке товары никак не способные появится в этой деревни и одежды самого продавца были довольно насыщенными и колоритными, по сравнению с изношенными лоскутами ткани крестьян, здесь живущих.

– Странствующий купец, – шёпотом сорвалось с губ странника.

Все те, кто торгуют или просто гуляют на своеобразном рынке, сразу обратили внимание на пришельца. Никто не пытался подать того, что уставился на незнакомца, продолжая вести беседу с соседями и друзьями или не переставая торговаться с купцами. Но даже сквозь капюшон, прикрывший глаза страннику, незнакомец чувствовал, как его буквально сверлят дюжиной незнакомых взглядов, за которыми кроется страх.

Своим правым ухом незнакомый странник уловил топот тяжёлых солдатских сапог, но оборачиваться не поспешил. Он остановился и ждал, когда его окликнут.

– Гражданин, обернитесь, – прозвучал требовательный грубый мужской голос.

В ответ странник повернулся, но капюшона не убрал, оставив своё лицо под маской плотной тьмы. И сквозь тонкую ткань он увидел высокого нордлинга, облачённого в тяжёлые имперские доспехи северного типа. Его грудь укрывает широкая стальная пластина, к которой крепится кожаная юбка, что было присуще для доспеха легиона этой местности. Ноги покрывают домотканые штаны, уходившие под имперские сапоги со стальным щитком. Руки также защищают кожаные наручи со стальными щитками.

Но странника больше всего интересует не броня, а лицо легионера, который здесь нёс службу, ибо в нём парень нашёл старого знакомого. В глазах сияет самое настоящее серебро, сокрытая сила, служившая Ордену десятилетия. Путешественник с короткой улыбкой видит грубое, словно выточенное из камня лицо, которое он видел в течении четырёх лет службы. Чёрно-седой волос всё так же обрамляет лик и лишь слегка касается плеч, закованных в доспех.