AnnotationИсключительная правда о войне, какой бы она ни была. Суммарный тираж книг автора — около 10 миллионов экземпляров.Уволенный в запас майор спецназа Роман Уланов едет домой. В купе он становится свидетелем убийства заместителя мэра крупного города. Перед смертью чиновник успевает сообщить Уланову фамилию человека из ФСБ, которому нужно передать важные сведения. Уланов и его соратники расшифровывают данные и узнают много «интересного» из жизни властей предержащих. Честные спецназовцы оказываются втянутыми в грязные махинации местных коррупционеров и смертельно опасную аферу наркоторговцев. Для майора Уланова начинается новая война…* * *Александр ТамониковГлава перваяГлава втораяГлава третьяГлава четвертаяГлава пятаяГлава шестаяГлава седьмаяГлава восьмаяГлава девятаяГлава десятая* * *Александр ТамониковЯд властиГлава перваяАвтоматная очередь выбила штукатурку в каких-то сантиметрах от защитного шлема командира группы российского спецназа «Шторм» майора Уланова. Он тут же упал на бетонный пол, усыпанный мусором, перекатился, чтобы уйти с линии огня, укрылся за опрокинутым порванным креслом. Стреляли из соседнего дома через проем окна. И это было плохо. Это означало одно, боевики получили поддержку. Ситуация и без этого складывалась неблагоприятная, теперь же положение боевой группы еще более усложнилось. Никто ни в штабе группировки, ни сам майор Уланов не смог просчитать, что, выполнив главную задачу операции по захвату главаря одного из крупнейших бандформирований так называемого «Великого Халифата» Рахима Аль-Аграна, попадет в переплет на крайнем рубеже маршрута отхода. Да, предполагалось, что боевики, придя в себя после нападения, организуют преследование и отрабатывали варианты сброса «хвоста», но все же угодили по сути в засаду. В полуразрушенном трехэтажном доме, в каких-то пятистах метрах от позиций правительственных войск, расположенных в третьем квартале Восточного Алеппо. Заместитель Аль-Аграна оказался неплохо подготовленным профи. Он не бросил банду вслед за группой противника, понимая, что отход будет прикрыт, этот чертов вояка подвел ее именно к этому дому обходом с юга. Маневр удался. Впрочем, рассчитать маршрут отхода спецназа несложно. Другого пути просто не существовало. И «Шторм» успел бы опередить боевиков, если не балласт в виде главаря банды, что пришлось тащить на себе, так как обе ноги Аль-Аграна были прострелены. И это не ошибка подгруппы захвата. Аль-Агран сопротивлялся. Пришлось обезножить. И тащить на себе, теряя драгоценное время. На счастье, и боевики не успели полностью занять дом. Они вошли в здание практически одновременно с группой. Прапорщик Молчунов, выставленный в передовое охранение, первым увидел двух бородатых, выскочивших в длинный коридор, из которого шли входы в квартиры и, будучи по штату вторым снайпером группы, прибил «духов» выстрелами из бесшумного «Винтореза», сообщив о боевиках Уланову. Еще двух боевиков спецназовцы срезали на подходе к дому. А дальше от южного здания появилась толпа человек в десять, ведя слепой огонь в сторону группы. Повезло, никого пули не задели, не повезло, что духи ворвались в дом. Он представлял собой трехэтажное здание, похожее на российскую малосемейку. Два фланговых подъезда, две лестницы с обоих торцов, на всех этажах коридоры, выходы на плоскую крышу. На фасаде, обращенном к тылу южного дома, балконы. Вернее, длинные лоджии, широкие ступенчатые перегородки. Местами уцелевшие, местами разрушенные. В стенах дыры от снарядов, ни одной двери или окна, только проемы, в квартирах еще оставалась мебель, точнее, остатки мебели и повсюду битый кирпич, куски бетона и штукатурки. Мгновенно оценив обстановку, понимая, что боевики попытаются встретить спецназ на первом этаже, Уланов приказал группе разделиться на две подгруппы. По внешней лестнице, непонятно для чего пристроенной к дому, он со стрелком-сапером, старшим лейтенантом Костей Демко и первым снайпером, прапорщиком Геной Лазаревым успели занять две ближние к винтовой лестнице квартиры 2-го этажа. В южной сам Уланов, в северной стрелок и снайпер. Заместитель, капитан Дмитрий Чернов, старший лейтенант Андрей Лютиков и второй снайпер прапорщик Саша Молчунов с раненым Аль-Аграном укрылись этажом выше и дальше от лестницы. Но это было все, что смогли сделать спецназовцы. Прорвавшиеся к дому боевики заблокировали всю западную часть и прошли к восточной по первому этажу. Также укрылись. Подыхать в атаке никто из них не желал. Заместитель Аль-Аграна делал все грамотно. Зачем посылать людей на смерть, когда у противника нет другого выхода, кроме прорыва. А к нему игиловцы, видимо, подготовились. А тут еще подкрепление и занятие им позиций в южном доме.Из-за проема Уланов вызвал на связь, постучав по микрофону портативной радиостанции ограниченного двадцатью метрами радиуса действия, работавшей к тому же на резервной частоте, неизвестной боевикам, старшего лейтенанта Демко:— «Третий»! «Первый»!Старший лейтенант ответил:— Да?!— Как вы?— Как мыши в мышеловке.— Моя хата обстреляна из южного дома.— У нас северные соседи молчат. Что будем делать, командир?— Обстановка в коридоре?— Секунду.Демко лег у проема, выглянул, и тут же фонтаны, образованные пулями автомата, поднялись перед проемом.— «Духи» с запада, заперли нас крепко. Видел, как обстреляли, не успел нос высунуть в коридор?— Слышал очередь.— Такая вот обстановка. Что делать-то будем?— Прорываться, другого выхода у нас нет.— И каким, интересно, образом?— Готовьте «Муху».— Принял.Майор Уланов переключился на заместителя:— «Второй»!— Отвечаю, — услышал майор в динамике наушника, вставленного в ушную раковину.— Обстановка?— С запада «духи» устроили огневую позицию. Набросали барахла всякого, установили пулемет РПК. Их двое. Остальные скорей всего на лестнице.— Их позиция у окна?— У проема торца.— Из соседних зданий не стреляют?— Нет! А по вам что, бьют?— По моей квартире дал очередь бородатый. Думаю, к отряду, что блокировал западную часть дома, подошло подкрепление. Но небольшое, иначе «духи» набросали бы нам «подарков» из РПГ.Заместитель поинтересовался:— Какое решение принял?— Решение одно, «Второй», прорыв.— Не вижу, как это можно сделать. А тут еще этот Али-Баба лежит в углу скалится, врубился, что нам путь отхода перекрыли.— Это пока промедол действует, скалится. Скоро выть будет.— И что нам от этого?— То, что ему гораздо хуже, чем нам.— Пока! Слушай, Улан, — уже открытым текстом выдал Чернов, — а может, прибьем Али-Бабу? Тогда и прорваться легче будет.— А за каким хреном, «Второй», мы ходили в гости к «духам»?Капитан ответил:Разгромили командный пункт, положили главаря, с ним десяток бородатых. Нормальный результат.— А какая задача поставлена группе?Капитан вздохнул:— Понятно. Значит, тащим Али-Бабу?— С чего ты его Али-Бабой назвал?— А черт его знает. Вспомнил детские сказки.— Ты по возможности контролируй коридор, подготовь парней к броску по коридору и лестнице и жди приказа.— Не знаю, что ты придумал, но твоя уверенность вселяет оптимизм.— До связи!— До связи!Не успел майор переключить станцию, как дом тряхнуло от взрыва, повалил дым вперемежку с пылью.Уланов вновь вызвал Чернова:— Что произошло?— Насколько понимаю, «духи» обвалили восточный пролет между первым и вторым этажами.— Я должен знать точно.— Из лестничного проема валит дым. Оттуда летят крупные фрагменты бетона и металла. Это подрыв пролета.— Лишили нас пути отхода по первому этажу?— Черт их, бородатых, знает. На хрена рвать лестницу, если они контролируют ее?— Ладно. Жди приказа!— Жду.Сигналом вызова сработала специальная, основная радиостанция командира группы. Это была одна из последних разработок отечественного военпрома. Станция, напоминавшая кнопочный сотовый телефон с выдвижной антенной с радиусом действия до пяти километров. Радиус специальной станции «Эхо» обеспечивал мощный ретранслятор, который находился в штабе сирийского пехотного батальона, переданный туда из Хмеймима на время работы группы спецназа.— «Шторм» на связи! — ответил Уланов.— «Батый»!Это был позывной куратора группы полковника Смолинского. Уж почему он взял или ему присвоили этот позывной, не знал никто. На ордынца он никак не был похож.— Да, слушаю!— Ну что, Улан, нашлись и на тебя гусары?— Мне не до шуток. Группа по сути заперта в каменном мешке. Мы на втором и третьем этажах дома, обозначенного как крайний рубеж отхода. «Духи» контролируют одну лестницу, пролет другой, скорей всего, подорвали. К ним подошло подкрепление, моя позиция была обстреляна из южного дома.Полковник передал:— Это не подкрепление, там рядом с тобой сидит наблюдатель батальона правительственных войск. Он видел все. В южном доме один из стрелков отряда, который блокировал вас. Уберите его, легче станет.— Легче станет, если оставим здесь Аль-Аграна.— Это исключено. Главарь банды должен быть у меня.— Но вы сами-то понимаете, что нам не пробиться, таща груз.— Не понимаю и не хочу понимать. У тебя один вариант, Улан, это выход к коллектору, это в двадцати метрах северо-западнее дома. Но ты сам знаешь, где он. Вам надо пробиться туда.— Как?— Думай, Улан. Но думай быстро. Подкрепление действительно идет к отряду блокады, сейчас оно в трех кварталах от вас. Так что у тебя на решение проблемы не более получаса.Уланов спросил:— Сирийцы помочь не могут?— Нет! Они в огневом контакте с основными силами Аль-Аграна. Понесший серьезные потери батальон не сможет прорвать оборону игиловцев. Так что работать придется самостоятельно.— Я понял. Значит, полчаса.— Не более. Я жду в штабе. В коллектор комбат сирийцев вышлет людей, чтобы тащили главаря банды, но до этого пробивайся сам.— Принял, «Батый»!— Тебе тяжело, Улан. Но безвыходных положений нет. Есть люди, которые не могут найти выход. Ты к их числу не относишься.— Не будем терять время. Есть у меня план. А уж сработает или нет, как по «ящику» говорят — время покажет. До встречи.— Я очень жду вас.Связь оборвалась.Командир группы вложил в чехол специальную станцию, включил рацию малого радиуса. По сути это было переговорное устройство. Он вызвал снайпера Лазарева:— «Пятый»! Ответь!— Отвечаю.— Занять позицию у проема. Я покажусь стрелку из соседнего дома, ты должен засечь его и снять. Ты же видишь проем окна комнаты, где нахожусь я?— Ограниченный сектор.— Должно хватить.— Но это рискованно, командир.— Он не успеет выстрелить, если не промажешь ты. И, смотри, не покажись «духам» в торце.— Понял.— Готов?Через полминуты:— Готов! Выставил зеркало. Вижу стрелка. Этот черт даже не прячется, морда на виду. Смотрит на проем, рядом автомат.— Работаем!Командир группы встал и вышел на пространство, видимое вражеским стрелком. Тот поднял автомат, майор упал на битый кирпич, прозвучал хлопок «Винтореза» — бесшумной снайперской винтовки!И сразу же доклад:— Есть, командир. Влепил «духу» пулю меж глаз!— Молодец! Я на крышу.— Куда? — удивился прапорщик.— Душно здесь и пыльно. Проветрюсь. «Третьему» привести гранатомет «Муха» в боевое положение, тебе подготовить дымовую шашку. И без вопросов. Действия по команде.Уланов привел станцию в режим «Приема», забросил автомат за спину, вышел на балкон. Подсознательно он ждал очереди или выстрела. Но улица промолчала.Майор полез по балконам, благо перегородки ступенчатые и это можно было сделать без особых усилий, на крышу.Там откатился от парапета, выдохнул воздух, проговорив:— Ну вот и ладненько.Пригнувшись, стараясь не шуметь, он пробежал до торца. И здесь его ждал приятный сюрприз в виде прямой железной лестницы, закрепленной на парапете и спускавшейся до первого этажа. На ней и на подступах к дому никого, в двадцати метрах северо-западнее крышка люка в вожделенный коллектор. Добраться бы туда. Но до этого…Он расстегнул сумку, ввернул запалы в гранаты РГД-5 и Ф-1. Начал спуск. Ему предстояло пройти всего один этаж.Прошел без проблем.У проема торцевого окна замер. Услышал, как переговариваются боевики. И на позиции, и на лестнице. Чего они ждали? Подхода подкрепления? Возможно. А возможно чего-то другого. Например, прорыва противника. Сами атаковать они не решались. Из-за плененного главаря. Наверняка тоже имели приказ освободить его. Но ладно… работа есть работа. Майор достал первую гранату, выдернул зубами кольцо предохранительной чеки и забросил ее в коридор. Время замедления запала три-четыре секунды. Но, как показалось Улану, взрыв прогремел раньше. Кто-то выкрикнул.Он переключил рацию:— «Третий»!— Да?— С «Мухой» по полу в коридор и выстрел! Быстро!— Принял!Отдав приказ, Уланов бросил в сторону лестницы еще две гранаты, одну мощную Ф-1, уклонился в сторону. Прогремели взрывы. Одновременно из проема второго этажа вырвалось огненное облако. Доклад:— «Третий, «Первому», позиция «духов» уничтожена!Уланов приказал:— Бегом к лестнице. Отстреливая всех, кто встретится, выход в коридор третьего этажа.— Выполняем.Майор переключился на заместителя:— «Второй»!— Да?!— Как фейерверк?— Отлично, командир! Только дыма и пыли полно, ни хрена не видно.— Контролируйте коридор. К вам идут мои. Да и я тоже.— А ты где сейчас?— Совсем рядом. Молчунову готовить Али-Бабу, тьфу, прилипло, Аль-Аграна к транспортировке.— Он уже ноет! Действие обезболивающего препарата заканчивается.— Выдержит еще! По хрен его вопли.— Понял! Неужели уйдем?— А ты как думал? Все нормально.Снизу раздались очереди и тут же стихли, затем одиночный выстрел, топот ботинок. Очередь. Падение тела и голоса:— Командир, Демко, мы на площадке, «духов» уничтожили. Заходи, гостем будешь.Майор Уланов перепрыгнул в коридор. Впереди развороченная пулеметная ячейка, два трупа, третий немного поодаль по коридору, два тела на площадке. Там же старший лейтенант Демко и прапорщик Лазарев. Сапер-стрелок улыбался:— Это ты хорошо, командир, придумал, забросать «духов» гранатами. Мы валили уже последних. Как на стрельбище.— Все уничтожены? Проверяли?— Так точно, — ответил Лазарев, — лично осмотрел каждого. Там на первом этаже еще один был, я прибил его.— Молодец.Из восточной части коридора раздался крик заместителя:— Рома?! Можем выходить?— Выходите!Раздался ор из комнаты, где находилась вторая подгруппа.Кричал Аль-Агран.Уланов приказал:— Вколите ему промедол и тащите сюда.Уланов посмотрел на часы, прошло пятнадцать минут. Еще столько же осталось на завершение отхода. Но это по расчету полковника Смолинского, а сколько дадут времени боевики, только им и известно. Заместитель Аль-Аграна может и мобильную группу на пикапах с пулеметами «Браунинг» сюда выслать, не ясно, почему раньше не выслал, понадеялся на отряд? А гранатометов больше не осталось, все «Мухи» использовали. Так что надо поторопиться.Он приказал Чернову:— Дима, живее!Он повернулся к Демко и Лазареву:— Вниз, на первый этаж, беглый осмотр, выход во двор, оценка обстановки, укрытие, доклад мне. На все пять минут. Вперед!Старший лейтенант и прапорщик рванулись по лестнице.В это время Лютиков и Молчунов вынесли продолжавшего орать, обезболивающее еще не подействовало, полевого командира ИГИЛ.— Быстро, парни, быстро.— Да куда уж быстрей, — проговорил прапорщик, — этот бычара тяжелый. Отъелся, сука, на гуманитарных продуктах, что отнимал у женщин и детей. Убил бы.— Тащи, Молчун, и молчи. К этому тебя даже фамилия обязывает.Раненого, который немного успокоился, но сверкал глазами, в которых отсвечивали лютая ненависть, злоба и страх, подтащили к лестничной площадке. Одновременно прошел вызов старшего лейтенанта Лютикова:— «Четвертый», «Первому»!— Да?!— Во дворе чисто, с востока какой-то отдаленный шум.— Шум чего?— Определить невозможно. Но возможно пикапы.— Черт бы их побрал. Лазарь?!— Я, — ответил прапорщик-снайпер.— Дымовые шашки.Лазарев постучал по подсумку:— Здесь они родимые, две штуки, крышки свинчены.— Добро. Вперед.Горячий, но чистый воздух заполнил легкие. Но не время на расслабуху.Уланов приказал:— Демко, Лазарь впереди, за ним Лютик и Молчун с балластом, мы с Черновым прикрываем. Шашки, Гена.Прапорщик передал майору дымовые шашки.Группа двинулась к соседнему колодцу, ведущему в коллектор, а тот прямо в расположение сирийского батальона.Заместитель Аль-Аграна действительно решил пустить в ход пикапы. Две «Тойоты». Они вышли из-за южного дома, когда группа подошла к колодцу. Боевики у пулеметов увидели ее сразу. Больше во дворе попросту никого не было.Клацнули затворы.Улан крикнул:— На землю, за естественные укрытия, продвигаясь к колодцу.Сам же, вырвав шнур, бросил в сторону пикапов дымовые шашки.Повалил дым, майор и капитан открыли огонь в сторону пикапов. Оттуда донеслись вопли, ударил один пулемет, пули вздыбили грунт метрах в трех от заместителя. Заработал второй «Браунинг», его стрелок взял заметно левее, разнеся «детскую горку». Странно даже подумать, что ЗДЕСЬ когда-то играли дети. Четверо спецназовцев с полевым командиром благополучно спустились в коллектор.Чернов взглянул на Уланова:— Пора и нам, Рома, иначе пулеметы достанут.— Отползаем к колодцу.Но в эту минуту грунт вспахали мелкие фонтаны. Это от пуль автоматов. Уланов повернулся левее, увидел приближающихся пятерых боевиков, стрелявших по направлению. Они не видели целей.Уланов приказал заместителю:— Дима, в коллектор!— А ты?— А я прикрою. Не хватало еще, чтобы «духи» успели нам в шахту закинуть пару гранат. Их надо задержать. Уходи, это приказ!Капитан подчинился.Уланов положил трех из пяти, у двоих оставшихся, видимо, пропал боевой пыл, они залегли за бетонными обломками.Уланов стал сдавать к колодцу.Оглянулся, и вовремя.Метрах в тридцати с тыла подходила еще троица духов.Поняв, что обнаружены, они вскинули автоматы.Уланов опередил их, тремя прицельными короткими очередями выбив всех троих. Он нажал на спусковой крючок, чтобы дать очередь веером, но вместо выстрела услышал щелчок. Все, магазин пуст. И когда только успел расстрелять тридцать патронов? Перезаряжать автомат времени не было. Уланов юркнул в колодец. И опять вовремя. Пулемет «Браунинга» ударил вокруг колодца, прогремел рядом взрыв. Это уже ручная граната.Он буквально слетел по короткой лестнице и влепился бы в бетонный желоб коллектора, если бы не Чернов, который поймал командира.— Твою мать, — выругался майор, — мог и башку свернуть.— Бежим, командир, «духи» скоро забросают колодец гранатами.— Если не устроят преследование.— Вряд ли, они-то знают, куда ведет коллектор и куда мы пойдем. Хотя… могут.Офицеры добежали до изгиба по тухлой жиже, когда за спиной прогремели сразу три взрыва. Взвизгнули осколки. Пришлось падать в зловонную канаву. Отрикошетив, осколки ударились в стену изгиба.Уланов запросил старшего лейтенанта Демко:— «Третий», «Первый»!— Да?! Где вы, что у вас?— У нас порядок, что с вами, осколки не задели?— Они не долетели до нас.— Ну и отлично. Догоняем.Чернов предложил:— Может, на всякий случай пару растяжек поставить? Кто знает, что у «духов» на уме, ломанутся сдуру следом, а если еще и с огнеметом…— Ставь, но быстро.Труба коллектора диаметром около двух метров не имела ничего, за что можно было бы зацепить проволоку, а вот на днище со временем куски арматуры обломились.Чернов натянул проволоку, один конец которой прикрепил к кольцу предохранительной чеки гранаты Ф-1, имеющей разлет осколков до двухсот метров. Вторую растяжку поставил на удалении в пятьдесят, продвигаясь по коллектору на северо-запад. Вскоре догнали основную группу. А через двести метров, аккуратно обойдя открытый второй колодец, глотнув немного свежего воздуха, увидели впереди свет фонаря. Шедший впереди Демко вскинул автомат.И тут же голос на русском с акцентом:— Офицер! Мы из батальона майора Шахани, высланы к вам навстречу.— Кто конкретно выслал? Сам майор?— Да, но по приказу вашего полковника Сомолинина, Сломинова, фамилия у него сложный.— Смолинский?— Да, да, Смолинский, я же говорил, сложный фамилия. Он приказал, проводить в Броды.Броды назывался учебный центр спецназа у одноименного селения. Игиловцы о нем знать не могли.— Сколько вас?— Отделение семь человек, я сержант Али Хуни.— Стоять, где стоите и погасите фонари.Сирийцы подчинились.Уланов, слышавший все это, достал специальную радиостанцию. Это мощная станция, похожая на сотовый телефон, работала даже под землей.— «Батый»! «Шторм»!— Вы где? Что у вас? — с ходу начал задавать вопросы полковник. Беспокоился, видимо.— У нас порядок, находимся в коллекторе, прошли второй колодец и… встретились с вооруженными людьми.— Это отделение разведвзвода батальона майора Шахани. Старший у них сержант Али Хуни. У него на лице шрам над левой бровью, и он должен назвать слово «Броды»!— Назвал, а вот на шрам мы посмотрим.— Это лишнее, вы уже в нейтральной зоне, оборонительный кордон формирования Аграна прошли, миновав второй колодец.— Но боевики могли выйти в нейтральную зону и спуститься по колодцу в коллектор, положить отделение батальона и выступить вместо них.— Тогда мы уже не разговаривали с тобой. Впрочем, нейтральная зона в районе колодца контролируется с позиций разведвзвода.— Понял. Но проверка будет не лишней.— Согласен. Жду вас.— Скоро будем.Уложив рацию, Уланов приказал:— Сержанту Хуни, осветить лицо!Командир отделения выполнил приказ.Командир группы отдал команду Демко:— Костя, подойди к сержанту, посмотри лицо и скажи, что в нем особенного.Демко удивился и подчинился.Через секунды крикнул в обратку:— У сержанта шрам над левой бровью, больше ничего.— Хорошо, это свои. Пусть пошлет к вам двух бойцов дальше тащить Аль-Аграна.— Есть!Сержант выделил людей. Те потащили главаря банды под его злобное шипение. Аль-Аграна осыпал проклятиями солдат правительственной армии. Те в долгу не остались и заставили замолчать парой увесистых затрещин. За сирийцами и Аграном следом шли Лютиков и Молчунов, мало ли что. Но все прошло благополучно. В 9:03 группа с сирийским отделением и плененным полевым командиром поднялась по колодцу, что находился недалеко от здания размещения КНП — командно-наблюдательного пункта сирийского батальона. Встречал бойцов полковник Смолинский.Тот хотел было обнять командира группы, но отшатнулся. Запах от Уланова и Чернова исходил еще тот.— Рома, вы с Димой что, в сортире Аграна брали?— Нет, пришлось падать, когда «духи» бросили гранаты в колодец. Лучше уж запах, чем дырки от осколков.Полковник улыбнулся:— С этим не поспоришь. Запашок отменный, аммиачный.— Товарищ полковник?!— Ладно, ладно. Так, Лютикову и Молчунову плененного в санчасть, там ему окажут первую помощь, наложат шины, в общем медики сделают все, что надо, Уланову и Чернову помыться в душе, переодеться. Остальным помывка, отдых, обед в 12.00. В 14.00 на территорию нашего местного госпиталя прибудет «вертушка», полетим в Хмеймим. Аль-Аграна очень ждут там. Выполнять, Уланов, задержись.Офицеры пошли, кто к палатке, кто в санчасть сопровождать полевого командира, которого по-прежнему тащили сирийцы.Уланов посмотрел на Смолинского:— Вам немедленно нужен отчет о проведенной операции?— Отойдем в тенек?Майор услышал какие-то странные нотки в голосе полковника. Они устроились на небольшом топчане под развесистой чинарой. Здесь было попрохладней, обдавал ветерок. А Смолинский даже на запах перестал реагировать. Все это было странным.— В чем дело, Владимир Алексеевич?— Это я должен спросить тебя, в чем дело.— Не понял.— Скажи мне, Рома, у тебя перед командировкой инцидент с начальником службы тыла главка был?— Вот вы о чем? Был, но я уже забыл о нем.— А вот генерал-майор Буленко не забыл.— И что?Смолинский достал пачку сигарет:— Будешь?— Можно.Они прикурили по сигарете.Смолинский сказал:— Расскажи, что у тебя произошло с Буленко?— Владимир Алексеевич, дайте привести себя в порядок. У нас еще будет время поговорить об этом случае.— Ты не понимаешь всю серьезность своего положения. Так что произошло и почему я узнаю об инциденте последним из разговора с начальником управления генерал-лейтенантом Габрановым?— Что, и Габранов в курсе?— Да, Рома. Как ни печально, да.— Но Буленко… Ладно. Рассказываю. За сутки до вылета сюда я получил короткий инструктаж у Захарова. Из кабинета заместителя Габранова пошел на выход. Вы знаете планировку штаба, кабинет генерала Буленко находится рядом с кабинетом заместителя. Мы задержались, времени было без двадцати восемь. Ну в общем прохожу мимо приемной начальника тыла, а оттуда женские возгласы, — да отстань ты, убери руки, что делаешь, сволочь, ну в этом роде. Я, естественно, заглянул в приемную. А там его превосходительство генерал Буленко изрядно пьяный рвет рубашку на заваленной на стол помощнице, прапорщике Титовой. Лиза отбивается, но вы же знаете, какой бугай этот Буленко. Рубашка Лизы в клочья, генерал полез под юбку. Титова мне, — помогите. Я, понятно, не мог отказать. Сбросил Буленко с Лизы. Скажу честно, действовал довольно жестко. Он ломанулся в кабинет, я за ним. Буленко выхватил свой табельный пистолет. Пришлось бить. Ударил по руке и в челюсть. Отрубил в общем. Сам в приемную. А Титовой уже нет. Убежала. Очнулся генерал, вышел, глаза кровью налились, заорал: — Ты что, майор, на генерала руку поднимать? Да я тебя засажу лет на десять. И назвал меня ублюдком. Так и сказал, засажу тебя, ублюдок. Через плечо его видел стол, на нем пол-литровая бутылка коньяка, фрукты, еще что-то. Ну дал ему еще разок, чтобы успокоить на более длительный период. Хотел уйти. Но подумал, а если генералу плохо станет, все же второй раз я ударил от души. Подошел, ничего, дышит. Я присел на диван в его кабинете. Он пришел в себя через час. Испуганно отодвинулся по ковру, глядя на меня. Спрашивает: ты кто? Я: не узнали, товарищ генерал-майор? Он: а ты Уланов, а что произошло? Ну, думаю, не помнит и хрен с ним. Так даже всего лучше. Не знаю, — говорю, мимо проходил, увидел открытая дверь, зашел, а вы на полу. Я к вам, пульс есть, дыхание есть. Решил подождать, пока не придете в себя. Буленко поднялся, спросил: а где Титова? Я ту же самую песню, не знаю, когда заходил, ее не было. Он прошел к столу, повернулся, спросил: выпить хочешь? Я отказался, он выпил. Ну вроде полегчало, я спросил разрешения и ушел. Буленко остался в кабинете. Титову больше не видел. С утра мы готовились в учебном центре. Вот в принципе и все!Полковник покачал головой:— Да нет, Рома, это ты думаешь, что все. На самом деле ситуация весьма для тебя хреновая сложилась в Управлении. И я узнал об этом, когда группа уже ушла за Аграмом. Кстати, почему ничего не доложил мне?— Да как-то нехорошо, товарищ полковник, стучать на других. Ну нажрался начальник тыла, видно повод был, напившись, захотел приударить за помощницей-секретарем. Она же незамужняя. Ну а потом уж не он буйствовал, а водка. Вернее, коньяк. Думал, в себя придет, извинится перед Лизой, со мной позже, после командировки поговорит. Чего же шум поднимать ненужный?— Значит, не хотел шум поднять?— Так точно!— А вот Буленко поднял. Да такой, что мало тебе, Рома, не покажется.— Вы это о чем, Владимир Алексеевич?— Объясняю. Дождавшись, когда твоя группа вылетела в Сирию, а до этого сняв побои, которыми ты наградил его, генерал-майор Буленко написал рапорт о том, что это ты, пьяный, хотел изнасиловать его помощницу, прапорщика Титову, а когда он попытался остановить тебя, был избит. В общем, майор Уланов в нетрезвом виде пытался изнасиловать Титову, Буленко встал на защиту, и майор избил генерала. С этим рапортом начальник тыла пошел к генерал-лейтенанту Габранову. Было назначено служебное расследование, комиссия подтвердила истинность содеянного.От изумления Уланов открыл рот:— Но… Владимир Алексеевич, как так может быть? Титова могла подтвердить мою правоту.— Могла, но не захотела. Ты же знаешь, она одна, на теплом месте, терять которое глупо. А тут и Буленко надавил. Так что Титова дала показания против тебя.— Я же защитил ее.Полковник развел руки:— Я-то верю тебе, но результаты проверки комиссии утверждены Габрановым.— Но он же хорошо знает меня.— А что он мог сделать? Когда перед ним выложили кучу бумаг, подтверждающих твою виновность? Порвать и обрывки бросить в корзину, заявив, вранье это все, я хорошо знаю Уланова?Роман покачал головой:— Понимаю. И что теперь? Трибунал?— Ну этого Габранов не допустил. Он принял решение уволить тебя, тем более что минимальная выслуга у тебя есть, пенсию получишь, с учетом прежних заслуг.— Вот так, значит? Ты воюешь, жизнью рискуешь, под пули лезешь, не задумываясь, а какая-то тыловая крыса одним рапортом вышвыривает тебя как изгаженный матрац на улицу?— Что тебе ответить, Рома? Таковы жестокие реалии.— Получается, мне надо было пройти мимо и дать Буленко надругаться над молодой женщиной?Полковник повысил голос:— Надо было сразу же доложить о произошедшем. И тогда Буленко ничего не смог бы сделать. Но твое благородие, видите ли, забыло о своих обязанностях. Причем в самый «подходящий» момент. Так что, Рома, в случившемся себя вини. Конечно, Буленко еще тот подонок, но первый ход сделал он. К тому же разница в званиях. Майору бить генерала — это все равно что сразу собираться в изолятор и дожидаться суда.— Значит, я уволен?— Да. Вернее, будешь уволен по возвращении. Тем же днем. У тебя в Москве квартира служебная?— Личную я не заслужил. Три ордена мужества заслужил, а квартиру нет. В Переславе есть квартира, родителей.Полковник спросил:— К ним поедешь?— Не к кому, отец три года назад умер, мама год. К себе поеду.Смолинский задумался:— Переслав, Переслав, нет, там сейчас у меня никого из хороших знакомых нет. Был, начальник Управления ФСБ по Переславской области, но пошел на повышение.— Мне не нужен никто. Как-нибудь проживу.— Ты вот что, Рома, ты не отчаивайся, я тоже, естественно, по возвращении поговорю и с начальником главка, и с Титовой, да и Буленко уже на пенсию пора. Сразу отыграть все назад не получится, а вот годика через два-три вполне.Уланов невесело усмехнулся:— И думаете, я вернусь?— Это уже тебе решать. Думаю, вернешься. Ты человек войны, Рома, гражданская жизнь не для тебя. Ты будешь чувствовать себя чужим в гражданском обществе.— Ничего, когда-то все одно пришлось бы увольняться, и еще неизвестно каким. Не исключено, что и в инвалидной коляске, а так приеду в родной город молодой относительно, здоровый. Работу подыщу. Да и одному мне много ли надо? Единственно о чем попрошу… хотя нет, сам разберусь.— Ты это о чем?— Так, о своем. Когда группа возвращается?— «Шторм» пока остается здесь, поэтому передай командование капитану Чернову. В Россию полетишь один первым же рейсом.— Ясно, разрешите идти?— Обиделся?— На обиженных кое-что кладут, обозлился. Буленко еще ответит за подлость.— Ты дурью-то не занимайся?— А вот распоряжаться, товарищ полковник, вы теперь другими будете.Уланов встал и пошел к палатке. Там сбросил экипировку, сдал автомат, снял форму, помылся в душе, переоделся в спортивные брюки и легкую майку, в Сирии было жарко, зашел в свой отсек большой офицерской палатки. Сел на кровать.Вот и все, — подумал, — дослужился. Служил верой и правдой, и что в итоге? Выгнали за инцидент по кляузе старого развратника. И что обидно, генерал-лейтенант Габранов не защитил. А ведь сколько лет вместе? Эх, Максим Ефимович, не ожидал я от тебя такого. Но, видно, власть слишком заманчивая штука, чтобы разменивать ее на какого-то майора. У Управления пять боевых групп и резерв с роту. Как говорится, незаменимых людей нет. Но и черт с ними, хотя обидно…В отсек зашел Чернов в спортивном костюме:— О чем думы, командир? Почему кондер не включил? Жарко же.Капитан щелкнул кнопкой, тихо зашелестела климатическая система.— Что случилось, Рома? У тебя такой вид, будто не мы взяли Аль-Аграна, а он нас. И вот-вот отправит на эшафот.Майор посмотрел на напарника:— Дима, у тебя выпить есть?— Нет, но знаю, где взять. Хочешь отметить удачную операцию?— Знаешь, принеси.— Коньяк, водку?— Спирт или водку, если водку, то литр, и пакет сухого пайка.— Добро. Сейчас организуем. Вот только парни увидят и тоже…Уланов ударил кулаком по дужке кровати:— Ты долго базарить будешь?— Э-э, что-то у нас не так. Сейчас приду.Чернов вернулся быстро, принес две бутылки «Столичной», пакет сухого пайка, выставил на стол. Открыл тушенку, достал галеты.Уланов, не дожидаясь приготовлений, взял бутылку со стола, сбил крышку и в три глотка ополовинил емкость.Поставив бутылку на место, прикурил сигарету.Смотревший за этим Чернов присвистнул:— Это что же могло так вывести тебя из себя, Рома?— Ты парням сказал, чтобы не заходили?— Я их предупредил.— Хорошо.Сделав несколько глубоких затяжек, майор допил бутылку, бросил ее в урну.— Ни хрена себе? — воскликнул Чернов. — не ожидал. Ты же вроде как малопьющий, Рома, а оказывается…— Наливай себе, пей!— Повод — операция, или…Майор прервал капитана:— Или, Дима. Пей!Чернов выпил сто граммов, закусил тушенкой, спросил:— Так что произошло?Уланов рассказал о происшествии в штабе Главного управления, о котором до того умалчивал, и о том, к чему все это привело.Чернов был ошарашен:— Но как же так, Рома? Тебя и уволили? Лучшего командира лучшей группы?— При чем тут это?— Да при том, что западло.— А начальству наплевать.— Как же Лиза дала показания против тебя? Я ее хорошо знаю. Скромная, порядочная женщина. Всегда такая опрятная…— Да при чем здесь это? Опрятная. Буленко тоже на службу приходит в мундире с иголочки. И надушен дорогим парфюмом, как элитная шлюха. Надавил на нее, Дима, неужели непонятно?Чернов налил себе еще сто граммов, залпом выпил:— Нет. Так такую подлянку оставлять нельзя.— Не оставлю.— Я не о том. Прямо сейчас пойду к парням, все расскажу, они за тебя горой, а после вместе к Смолинскому. Если тебя увольняют, пусть и остальных тоже отправляют в запас, в отставку, куда угодно.— Прекрати!— Что прекрати? Такую подлость прощать нельзя. А в Главке пусть новое расследование назначают. Но уже при нас.— Группе задачи здесь выполнять. Не хочешь же ты, чтобы из-за моих проблем где-то погибли невинные люди? «Шторм» нужен здесь, значит, он останется здесь. А я? Я отвоевал свое и откомандовал. Принимай группу, я полечу в Россию, там попытаюсь разобраться, а нет, то и черт с ним. Уеду в Переслав. И без пререканий, пока еще я командир.— Это форменный беспредел.— Где-то по-другому? Как в стране, так и в войсках, и в спецслужбах. Иначе просто быть не может. Я все думал, и что это экономические форумы наши министры, бизнесмены начали в Сочи проводить? Сейчас понял.— И почему?— Золотая рыбка где обитает? В море. Вот и бросают по утрам наши экономические деятели невод, выловить эту самую золотую рыбку, дабы она сразу все проблемы решила, сами-то эти деятели ни черта не могут.— Ты опьянел.— Нет, Дима. Не берет. Злой я.— Так и говорю…— Все, — поднялся Уланов, — закончили базар. О нашем разговоре никому. В Хмеймиме оформим передачу дел, нам прорву бумаг изводить не надо, акт подпишем и… разбежимся. А сейчас, давай с ребятами на обед. А я полежу.— Ром?!— Иди, Дима! Все нормально, я не застрелюсь. После обеда экипировка, оружие и готовность к выезду в мобильный госпиталь к «вертушке». Вопросы есть? Вопросов нет. Выполняй приказ, капитан.Махнув рукой, Чернов вышел.Уланов упал на кровать. Он слышал, как ушла на обед группа. Закрыл глаза. Как обычно после боевых выходов в них стояли эпизоды проведенной операции. Взрывы, стрельба, перекошенные морды боевиков, рваные от пуль камуфляжи, крики, кровь, трупы. Это пройдет со временем. Он решил представить себе лицо Лизы Титовой, но оно размывалось рожами боевиков. Хотел вспомнить, какие у нее глаза. Не смог. Группа вернулась. Офицеры и прапорщики принялись собираться.Поднялся и Уланов. Прошел в душ уличный. Постоял под струями холодной воды. Впрочем, алкоголь не взял. В палатке оделся, экипировался, забрал из пирамиды автомат. Объявил построение группы. Все как всегда, с одним отличием, это было в последний раз. Вот такая она реальная жизнь. Это не сказка.В 14.00 Ми-8 поднялся над площадкой у российского мобильного госпиталя и, набирая высоту, взял курс на Хмеймим. С облетом Идлиба выходило примерно двести двадцать километров. Вертолет преодолел их за час. В 15.10 он приземлился на авиабазе.Группу ждал микроавтобус, раненого главаря банды спецконвой на санитарной машине. Офицеров и прапорщиков спецназа доставили в отдельный модуль.Чернов не рассказал бойцам о ЧП с Улановым. В отсеке майора они подписали акт сдачи-приема должности, Роман начал собирать тревожную сумку. Смолинского вызвали в штаб базы.Оттуда он зашел к Уланову, который лежал под струями кондиционера в спальном блоке, готовый к перелету в Москву.— Отдыхаем? — спросил полковник.— А что мне еще делать, Владимир Алексеевич? К убытию домой готов, жду распоряжения.— Это хорошо, что бойцы группы не знают о произошедшем и твоем возвращении. А то бунт бы подняли.Уланов согласился:— Они могут. Чернов знает, остальные нет.— Это понятно. Акт подписали?— Так точно. Когда будет борт?— Через час посадка.Уланов удивился:— Уже через час?— Да, мы удачно попали, в 16.30 вылетает в Москву Ил-76, следующий борт запланирован на послезавтра.Роман взглянул на куратора:— Вы сказали, мы удачно попали. Это я, по-моему, удачно попал.— Да нет, летим вместе.— Что так? И вы в чем-то провинились перед вышестоящим начальством?— Нет. Я не провинился. Я нужен Габранову, а уж зачем, не знаю, мне в штабе сообщили лишь только, что в список пассажиров Ил-76 включены ты и я. Созвонился с Управлением. Начальника на месте не было, говорил с дежурным. Тот сказал, что ему приказано отправить за нами машину на аэродром. И то, что меня отзывает Габранов. Причина, естественно, дежурному неизвестна.— А кто же курировать группу будет? Задачи ставить?— Вместо меня прибудет полковник Захаров.— А что не послали сюда Буленко?— Должность у него, Рома, такая, заниматься снабжением.— И секретарш в приемной лапать вдрабадан пьяным.— Не будем об этом. Я пойду тоже соберусь. Через полчаса встречаемся у центра управления полетами.— Я с ребятами проститься могу?— Ох и не знаю. Должен, конечно, но стоит ли?— Не по-человечески, если не прощусь.— Ладно, только без эксцессов.— Это обещаю.— Хорошо.В 16.10 майор Уланов простился с подчиненными. У тех была масса вопросов, а у Уланова не было времени. Так что проводы прошли в спешке. Никто ничего толком и не понял. А в 16.40, с отставанием от графика на десять минут, транспортный Ил-76 после короткой пробежки поднялся в воздух. Полковник Смолинский и майор Уланов летели в Москву. С ними еще около сорока человек и бронеавтомобиль «Тигр», поврежденный выстрелом одноразового гранатомета во время патрулирования территории базы мобильным патрулем отдельной роты охраны стратегического объекта. Выстрел попал в капот, и личный состав патруля отделался легкой контузией. Повезло ребятам.Глава втораяПолет через воздушное пространство Турции в облет Украины прошел благополучно. В 20.24 московского времени Ил-76 плавно коснулся бетонки военного подмосковного аэродрома, пробежал километр с лишним, затормозил, вырулил к «Вышке», так в авиации называют центр управления полетами. Появились таможенники. Но все это формальность. Проверяли выборочно и только гражданских лиц, отбывших командировку в Сирии. Да и не был предусмотрен военный аэродром для полноценной работы таможенной службы.Полковника Смолинского и майора Уланова встречал капитан Валерий Сухов, помощник полковника.Офицеры поприветствовали друг друга. Капитан указал на черную «Камри» у «Вышки».— Прошу в машину, товарищи офицеры.— Мы должны ехать в Управление? — спросил Смолинский.— Никак нет, товарищ полковник, мне приказано доставить вас домой, а завтра привести в Управление к 10.00.— Но в это время у Габранова селекторное совещание.— Насколько мне известно, оно перенесено на 12.00.— Понятно.Полковник кивнул на Уланова:— Майора тоже доставишь домой и завтра привезешь в Управление.— Так точно. После этого я в вашем распоряжении.— Можно подумать, ты сейчас в чьем-то другом. Ладно, поехали. День выдался тяжелый, надо хорошенько отдохнуть. Ты, — он взглянул на помощника, — звонил жене?— Так точно. Она хотела ехать со мной сюда, но это… запрещено.— Правильно, что не привез. По дороге смогу цветы купить, а здесь даже газонов нет. Поехали.Офицеры прошли к «Тойоте». Полковник сел на сиденье старшего машины или переднего пассажира, Уланов устроился на заднем.Капитан Сухов вывел автомобиль через служебный КПП. Их не остановили. До МКАД добрались быстро, а вот дальше начались проблемы. Внутренняя сторона кольцевой дороги была плотно забита. Пришлось плестись со скоростью десять-пятнадцать километров в час. Но хоть не стоять. Не лучше была обстановка и на Волгоградском проспекте, где вышел майор, когда часы показывали уже 21.45. «Тойота» с полковником вклинилась в транспортный поток и пошла дальше. Смолинский жил на проспекте Мира. Он попадет домой в лучшем случае через час, хотя пробки в Москве имеют странную и необъяснимую особенность внезапно рассасываться. То плетешься медленнее осла, то вдруг вся дорога пуста и разгоняешься до ста километров, чтобы через пять минут опять уткнуться в кучу машин на всех полосах.Уланов зашел в гипермаркет, купил необходимых продуктов, блок сигарет, благо командировочные, полученные перед вылетом, в Сирии тратить было негде.За гипермаркетом был его, вернее, конторский дом, так называемая пятиэтажная «Брежневка», на втором этаже первого подъезда которой он временно жил в однокомнатной квартире. Дома помылся, бросил форму в стиральную машину, будет время, постирает, а нет, то и так сдаст, все равно на выброс. Экипировка и оружие остались в Хмеймиме у Чернова, ему добавят офицера, как раз пригодится. Остался только наградной ПМ и три полные обоймы к нему. При награждении за заслуги при проведении боевых операций на Кавказе выдавались две обоймы, третью Уланов приобрел по случаю. Это было несложно. На рукоятке ближе к затвору табличка «Уланову Р.В. 2011 г.». К нему имелось разрешение, а теперь придется еще и регистрировать в полиции, приобретать сейф, то есть блюсти Закон об оружии. Впрочем, и регистрации хватит. Уланов положил пистолет с магазинами в шкаф, туда же кобуру. Осмотрелся. Обстановка казенная, но он уже привык к ней. Придется передавать кому-то из подчиненных Буленко. А может, пригласить самого начальника тыла принимать хату да еще раз набить ему морду здесь без свидетелей? А лучше в присутствии соседа Витька. Тот за пол-литра любые показания полиции даст. Но… хватит заниматься ерундой. Хочешь не хочешь, а опускаться до морального уровня генерала Буленко не следовало, даже для того, чтобы не потерять уважение к себе.Он включил телевизор, тоже казенный.На двух каналах шли сериалы, на третьем аналитическая программа. Знакомые физиономии разного рода политиков, экспертов, директоров и президентов всевозможных институтов, фондов, центров. Они рассуждали об обстановке в Сирии, в Алеппо. О господи, как же эти «специалисты» и ведущий далеки от реальности. Им бы гламурные скандалы обсуждать, а не то, что происходит в Сирии. Эта совершенно не имеющая отношения к действительности болтовня вызывала возмущение. Майор выключил телевизор. Прошел на кухню. Приготовил быстрый ужин, поел. В холодильнике стояла бутылка водки, но пить он не стал. Выкурив сигарету на балконе, он разложил диван, застелил бельем, лег и тут же уснул, уже без сновидений, запрограммировав подъем на семь часов. В 8.00 должен был заехать Сухов со Смолинским. Неприлично заставлять людей ждать. Тем более начальство. Хотя какое теперь Смолинский начальство? Так, хорошо знакомый человек, которого он искренне уважал. С завтрашнего дня у Уланова не будет ни начальников, ни подчиненных. А что будет? Этого не знал никто.В семь часов понедельника, 11 июля, Уланов встал, убрал белье, сложил диван, сделал зарядку. Приняв душ, оделся в повседневную форму, возможно в последний раз, сварил себе кофе. Освежившись, присел к окну. Машину Смолинского увидел на въезде во двор.Включил сотовый телефон:— Здравия желаю, Владимир Алексеевич, вы в авто?— Привет, Улан, да я в машине.— Не пытайтесь въехать во двор, воткнетесь в кого-нибудь, я уже иду.— Давай.«Тойота» сдала назад.В 9.20, пробок в понедельник хватало, машина въехала во внутренний двор Управления.Капитан Сухов загнал ее под навес.Полковник и майор прошли в здание. Внутренний наряд потребовал удостоверения, хотя прекрасно знал офицеров в лицо. Но служба есть служба. Прошли в кабинет Смолинского, который располагался на первом этаже. Полковник позвонил помощнику начальника главка, сообщил о прибытии.Положив трубку телефона внутренней связи, полковник спросил:— Чай, кофе?— Нет, спасибо, — отказался Уланов, — я уже пил кофе.— Ну а я заварю чай. Ребята второго отдела из Афгана привезли. Настоящий кандагарский чай.— Они работали в Кандагаре? — спросил Уланов.— Нет, группа проводила разведку в районе Джелалабада. А чай купили на рынке в Кабуле. Кстати, интересную историю рассказали.— Что за история?Время было, полковник начал рассказ.— Парни группы, выполнив задачу, были скрытно перемещены в российское посольство в Кабуле. Но это технический вопрос. В общем собралась группа в посольстве, а домой отправляли по одному, как дипломатов. Командир и заместитель, естественно, должны были убыть последними. А сидеть в дипмиссии надоело. Обратились к секретарю посольства с просьбой выйти днем в город. Тот неожиданно дал согласие. И пошли ребята с переводчиком и военным атташе в город. Дошли до площади, рядом базар. Вокруг афганцы. Смотрят исподлобья, собираются в кучи. Прислушиваются. Понятное дело европейцы, а может, и американцы в центре Кабула, где их ненавидят лютой ненавистью. Командир сказал атташе, зря оружия не взяли, налетят «духи», не отбиться, а атташе в ответ только усмехнулся. Афганцы же, услышав русскую речь, пошли к нашим. С улыбками, приветствиями. Начали по плечам хлопать, бормотать что-то. Переводчик перевел, — местные рады видеть русских. Подошел какой-то афганский бай или местный начальник, тоже радуется, а парни не понимают, с чего вдруг такая приветливость? Потом выяснилось, после того как в стране встали американцы и их союзники, даже самые махровые моджахеды, кто воевал с нами в восьмидесятые годы, признали, что борьба с русскими была ошибкой. Русские, мол, и дороги, и мосты, и школы, и больницы строили, много молодых афганцев уехало учиться в Союз, наши офицеры и солдаты не брезговали афганцами, а главное, в наших местные признали воинов, в отличие от американцев. А воинов там уважают. Поприветствовали и повели по рынку. Там торговцы давали русским товары, заместителю командира всучили целый мешок чая. Как закончили обход базара, афганцы повели наших в чайхану. Водку даже достали. Шашлык сварганили, люля-кебаб. Накормили, напоили, проводили. Наши спецы в шоке были. Они скрытно лазили по горам, стараясь не попасть на глаза местных, а местные рады им. Считают дорогими гостями.Уланов проговорил:— Похоже на сказку. Хотя и по «ящику» показывали, как наши ветераны той войны встретились с ветеранами-душманами в ущелье, где захоронены останки наших десантников, бившихся до конца, последний раненый лейтенант, чтобы не попасть в плен, подорвал себя гранатой. И несмотря на то что десант положил чуть ли не сотню «духов», их похоронили с воинскими почестями. А затем смотрели за братской могилой, а потом сами предложили приехать нашим ветеранам и решить вопрос о перезахоронении на Родине.— И об этом мне ребята рассказывали.Пока говорили, полковник заварил чай. Он получился темно-зеленым и необыкновенно ароматным. Смолинский пил его аккуратно, мелкими глотками, с удовольствием.В 9.40 позвонил помощник начальника Главного управления, сообщил, что генерал Габранов подтвердил прием офицеров ровно в 10.00. Попросил подойти в приемную.Смолинский и Уланов прошли к приемной начальника Главка.Помощник-капитан не предложил ни чаю, ни кофе, ни воды.Поднялся, поприветствовал старших офицеров строго по Уставу и сказал:— Присаживайтесь, пожалуйста, ожидайте вызова.Офицеры сели на стулья, стоявшие вдоль стен просторной приемной.Начальник Главного управления отличался пунктуальностью. Ровно в 10.00 помощник поднял трубку коммутатора:— Я, товарищ генерал… есть!Он положил трубку, поднялся, обратился к прибывшим:— Товарищи офицеры, генерал-лейтенант Габранов ждет вас. Проходите в кабинет.Первым вошел куратор группы «Шторм»:— Разрешите, товарищ генерал-лейтенант?— Да, входите.Полковник и майор вошли, доложили о прибытии, поприветствовали начальника.Габранов указал на кресла стола приставки:— Присаживайтесь.Офицеры подчинились.Генерал сказал:— Мне доложили, как блестяще группа «Шторм» решила задачу в Алеппо. Выражаю свою благодарность вам.— Служим России.— И я должен бы дать команду полковнику Смолинскому подать представление на присвоение майору Уланову звания Героя России по данной операции и по совокупности заслуг перед Родиной, а также к внеочередному званию подполковника. Но вместо этого поставлен в положение, когда обязан сообщить тому же Уланову, что мною принято решение о его увольнении. Справедливо? Нет. Законно? Да. И то, и другое, но нарушителей дисциплины, нарушителей Закона у нас не награждают, не повышают в звании.Он повернулся к Уланову:— Что скажешь, майор, по поводу инцидента с генералом Буленко?Уланов доложил все как было.Габранов кивнул:— Знаешь, майор, я не исключаю, что так оно и было на самом деле. Ты хотел защитить женщину, похвально. То, что она оговорила тебя, недоказуемо, недопустимо, но объяснимо. Прапорщик держится за должность. У меня вопрос, майор. Если требовалась защита женщины, то ты не мог обойтись без рукоприкладства? Зачем бить генерала?— Он сам попер на меня.— Почему тут же не вызвал в приемную дежурного офицера с нарядом, почему не сообщил об инциденте полковнику Смолинскому?— Я же уже говорил, в конце концов Буленко вроде пришел в себя. Мне показалось, что он под кайфом, извините, сильно выпивший просто не контролировал себя. Зачем поднимать шум? Титова тогда уже убежала, Буленко успокоился, мы разошлись.— Хочешь почитать показания генерала и прапорщика?— Нет!— Почему?— А смысл? Если по мне все уже решено.— Что, по-твоему, должен был сделать я, получив заключение комиссии, в котором четко прописана твоя вина?— У меня ни к кому нет никаких претензий, товарищ генерал-лейтенант. Одно прошу, давайте закончим этот бесполезный разговор и я займусь оформлением документов.Генерал взглянул на Смолинского:— Смотри, ершится. А ты, майор, — Габранов вонзил взгляд на Уланова, — не подумал, что по результатам внутреннего расследования я должен был передать документы в следственное управление? И загремел бы ты под трибунал.— Большое спасибо, что не сделали этого.— Спасибо! Пожалуйста. Документы в строевой части уже готовы, начфин получил указания рассчитать тебя и выплатить положенную сумму, как уволенному по выслуге лет. Должность ты передал, так что не требуется подписывать «бегунок». Хочу узнать, что думаешь делать дальше, Роман Владимирович?Уже уволенный майор усмехнулся:— Это так важно для вас?— Прошу ответить на вопрос.— Уеду. На Родину, в Переслав. И начну новую жизнь.— Уверен, что получится?— А что остается? Нет, конечно, есть и другой вариант, пристрелить подонка Буленко и застрелиться самому, но это как-то глупо. Так что попытаюсь жить на гражданке. В конце концов голова, ноги, руки есть, не пропаду.— Ну что ж. Жаль, что так получилось. Это я тебе искренне говорю. Но изменить, к сожалению, ничего не могу. А ты на гражданке не забывай службу, возможно, потребуется помощь. Ты не стесняйся, обращайся к полковнику Смолинскому. Надо будет, я подключусь.— Благодарю, думаю, обойдусь без проблем.Генерал вздохнул:— Затаил обиду. Плохо. Очень плохо.Габранов поднялся. Пришлось выйти к офицерам.— Я действительно очень сожалею о случившемся, имея в виду увольнение лучшего офицера. Удачи тебе, майор, и не забывай, что здесь у тебя осталось много друзей.— Спасибо. Разрешите идти?— Иди, Роман Владимирович, полковник Смолинский, задержись.Уланов вышел из кабинета приемной, прошел в строевой отдел. Там получил все необходимые в данном случае документы. Сделали запись об увольнении в удостоверении. Поставили печати. В финчасти ему выдали шестьсот тысяч рублей и довольствие за будущий месяц. С деньгами и горечью в душе майор запаса прошел во двор. Капитан Сухов предложил:— Тебя подвезти, Рома, Смолинский разрешил.— Обойдусь.— На меня-то чего злишься?— Извини, Валер, но я доеду до дома на такси.В строевой части ему объявили о решении генерала Буленко сдать квартиру в течение целого месяца. Расщедрился, сука. Но Уланов не собирался оставаться в Москве и до завтра.Дома Уланов подготовил квартиру к сдаче, то, что было приобретено им и не могло быть взято с собой, часть он выбросил, часть оставил на месте. Собрал вещи. Да вещей тех было один костюм, тройка сорочек, несколько рубашек, джинсы, куртки осенние и зимние, обувь. Все это упаковал в чемодан. Включил ноутбук, посмотрел расписание поездов и электричек, отходящих с Казанского вокзала. Все они шли через Переслав, одни через вокзал Переслав-1, другие через Переслав-2. Оформил закупку билета на проходящий поезд Москва — Ростов. Он отправлялся в 0.10. Четыре часа в пути, как раз на рассвете будет в родном городе, спокойно доберется до квартиры, которой теперь суждено стать постоянным жилищем майора в запасе. Подготовившись, решил позвонить Ларисе. С этой женщиной он познакомился недавно, весной. Она работала в гипермаркете менеджером продаж. Там и встретились, когда Уланов покупал утюг. А вечером они уже ужинали в ресторане, потом занимались любовью в этой квартире. Все произошло естественно, словно так и должно быть. А в принципе, почему бы и нет. Он один, она одна, ему нужна женщина, ей мужчина. Понравились друг другу, к чему лишние движения, ухаживания, ахи и вздохи. Время проводили вместе, когда он был свободен, что случалось нечасто. Но никаких претензий у Ларисы это не вызывало. Она умела довольствоваться тем, что есть, и не строила планы на будущее. Они жили настоящим.Уланов набрал ее номер.Она ответила:— Рома? Привет, ты вернулся?— Привет, Лара, да, я в Москве, дома.— Встретишь после работы?— Нет.Лариса удивилась:— Почему? У тебя появилась другая женщина?— Нет, просто в ночь я уезжаю в Переслав.— Туда-то тоже в командировку?— Совсем.— В смысле?— Я уволился и теперь свободен как ветер, ты можешь ограничить эту свободу, если поедешь со мной.После секундной паузы молодая женщина, Ларисе исполнилось двадцать четыре года, ответила:— Знаешь, Рома, мне очень хорошо с тобой. И я хотела бы продолжить отношения, но, извини, не в каком-то захудалом провинциальном Переславе.— Это довольно большой город.— Я в Москву из такого же приехала. Рада была тебя слышать, всего хорошего.И все! Короткие гудки. Называется, поговорили. А что он ждал? Что Лариса бросит работу в Москве? Уедет с ним в Переслав? На это глупо рассчитывать. Она найдет себе другого и будет жить, как жила, выйдет замуж за москвича, и все у нее будет хорошо. Уланов тоже мог бы остаться в Москве. Такие спецы, как он, в столице дорого стоят. Любой богатенький «Буратино» взял бы его в личную охрану на приличный оклад, да еще и хату неровня этой снял. Но не мог жить в Москве Роман. Долго не мог. Другие бросают все и стремятся в столицу, где зарплата гораздо больше, даже чем, скажем, у заместителя регионального министра. Ну если не дворника, то клерка средней руки в каком-нибудь торговом офисе точно. А он не мог так. Душила его Москва. И в переносном, и в прямом смысле. Да и особо большие деньги ему не нужны. Семьи нет, а много ли одному надо? В строевой сказали, что пенсия будет около тридцати тысяч. Этого вполне хватит. А там и работенка, возможно, подвернется. Можно в полицию пойти, хотя нет, хватит, послужил. Недолго, но и этого хватило. Другие за всю жизнь не увидят и десятой доли того, что видел и испытал на себе он. Хотя, что самого себя обманывать, служил бы и дальше, если не этот случай с генералом Буленко. Как говорил Смолинский, он, Уланов, человек войны. А ведь это действительно так. Но что прошло, то прошло. Впереди новая жизнь, чуждая, непонятная, привыкать придется. Привыкнет. Или запьет. Как уж выйдет. Главное, прожить так, как писал классик, чтобы не было стыдно. Ему не будет стыдно, даже если и сгорит от водки. Он для Родины сделал много. А Родина? Но Буленко это еще далеко не Родина.Прервав размышления, которые захватили его после короткого разговора с Ларисой, Роман прошел в гипермаркет. В продуктовый, Лара работала этажом выше. Купил две бутылки водки. Прошелся по проспекту. Времени у него была уйма. Погулял в сквере у театра. Начался дождь, не по-летнему мелкий, нудный. Пришлось вернуться домой. Такси он заказал на 22 часа. До вокзала доехал без остановок. Без двадцати минут до ноля часов он предъявил удостоверение и билет пышных форм проводнице и зашел в купе номер три. Там уже сидел мужчина лет сорока со своеобразной внешностью, в очках, листавший какие-то бумаги.— Добрый вечер! — поздоровался Роман.Мужчина взглянул на него с какой-то подозрительностью:— Да уж ночи скорей.— Ну тогда доброй ночи!Уланов забросил чемодан на верхний багажный отсек, сумку поставил под полку, на свободное пространство. В купе больше никого не было.— Роман, — представился Уланов, — еду до Переслава.Мужчина ответил взаимностью:— Игорь Васильевич, тоже еду до Переслава.— Попутчики, значит.— Да.Мужчина убрал бумаги в кейс, спросил:— Вы не в курсе, в это время проводница чай приносит?— А вы что, первый раз на поезде едете?— Не первый, но давно не ездил, все больше на машине, а вот на этот раз пришлось поездом.— Понятно. Спросим, она же придет забирать билеты и давать белье.— На четыре часа?— Да хоть на два. Положено.— Вы военный?Уланов улыбнулся:— А что, заметно?— Да.— Был военным. Уволился, вот теперь на свободных хлебах.— Семью раньше в Переслав отправили? Или…— Или… нет семьи, один я на всем белом свете. Пойду покурю, пока проводница занята. А то потом достанет нытьем, закон, мол, не разрешает.— Дело ваше.Уланов вышел из купе и едва не столкнулся с молодой женщиной, тащившей тяжелый, судя по ее измученному, но оттого не утратившему красоты лицу, чемоданище. Раньше, когда советские войска стояли в Восточной Европе, такие чемоданы называли оккупационными. Смолинский рассказывал, ему пришлось два года оттарабанить в Венгрии.Женщина вскрикнула, вскинув глаза:— Ой!— Извините, ради бога, не заметил, — извинился Уланов.— Да вы ни при чем, это я уже из последних сил тащила ношу, ничего не замечая.— Что же вы грузчика не наняли?Женщина ответила кратко:— Дорого!Да, грузчики на вокзале работают далеко не по таксе. Завышают сумму на несколько порядков выше тарифа.— Давайте я вам помогу, какое купе?— А следующее, за вашим.— Понял.Уланов взял чемодан и удивился, как такой груз могла нести эта с виду хрупкая женщина, в нем было не меньше тридцати килограммов.— Да, чемодан еще тот.— Это мне сестра подсобила. Просила передать подруге, которая должна встретить. У меня самой всего дамская сумочка.— Интересно, что это положила в чемодан ваша сестра?— Не знаю. И даже не представляю.— У вас нижнее место?— Да.— Ну хоть не поднимать.Уланов внес чемодан в соседнее купе, где не было никого, поднял полку, поставил чемодан в нишу, опустил полку, присел на нее. Напротив села женщина. Она платком, который заполнил купе нежным запахом дорогих духов, протерла лицо.— Устала!— Надо думать. А как вас зовут?— Людмила.— Далеко едете?— В Переслав.— Какое совпадение, и я туда же. Роман.— Очень приятно.— Мне тоже.Он заметил в ее сумочке пачку сигарет:— Курите, Люда?— Да. Но это последняя пачка. Решила бросить.— Кто-то говорил, это очень просто, сам бросал много раз.Женщина рассмеялась.— Я шел в тамбур, как раз перекурить, не составите компанию?— А чемодан?— Ну его даже при желании не так просто стащить.— Вы правы, пойдемте.— Слушай, Люд, давай на «ты», а то как-то неудобно.— Давай.— А я смотрю, ты совершенно без комплексов.— Это смотря в чем!— Понял!Они прошли в тамбур, где двери входные были закрыты. Достали по сигарете, Уланов щелкнул зажигалкой.Разговор пошел непринужденный, словно они познакомились не несколько минут назад, а знали друг друга давно.Людмила как-то беззаботно рассказала о своей жизни. Родилась в Переславе, отца не помнит, мама живет в районном центре, она окончила медицинский университет, работает врачом в поликлинике, по специальности стоматолог. Имеет приработок в частной клинике. Не замужем. Вернее, была, но развелась после года семейной жизни. Здесь она сделала паузу, выпустив к окну облако дыма.— Семейная жизнь, наверное, не для меня. Муж был хорошим человеком, да и остается таковым, женился второй раз на ее бывшей однокурснице и ничего, живут вполне счастливо, сейчас подруга беременна. А я… не знаю почему, не хочу детей, видно, не развился во мне еще материнский инстинкт.— Или муж не давал того, что тебе нужно в постели.Людмила внимательно посмотрела на Уланова:— У тебя тоже эта проблема?— Нет. Я в отличие от тебя женат не был, а женщины? Они, конечно, были и оставались довольны.— Отчего ж тогда разбегались?— Все это было временно и несерьезно. Для серьезных отношений время нужно, а вот его-то как раз и не хватало.— Почему?— Потому, что служил я в такой конторе, где особо сидеть дома не давали.— ФСБ?— Без комментариев.— Значит, ты офицер?— Запаса. Майор запаса, хотя какое это сейчас имеет значение?Дверь в тамбур была приоткрыта, могли просматривать проход вагона.Людмила воскликнула:— Ой, проводница.— Что, уже посадка закончилась?— Нет, это не та, что билеты проверяет. Идет сюда.— Как говорится, шухер.Он открыл дверь в межвагонный тамбур, они выбросили окурки и двинулись навстречу проводнице. Та уступила дорогу у туалета. Повела носом:— Курили?Людмила хотела ответить, но Уланов взял ее под руку:— Идем. Не пойман, не вор.— Теперь она будет следить за тамбуром.— А мы в туалете.— Нашел тоже место.— Шучу, обведем как-нибудь проводницу, да и ехать нам всего четыре часа. Да, сразу вопрос на засыпку, проводить позволишь?— Посмотрим! Сейчас подруге сестры позвоню, чтобы не забыла свой чемодан забрать, а то придется его домой переть.— Разумно.Она зашла в свое купе, туда же заглянул и Уланов, там молодая пара, судя по тому, что держались за руки, как смотрели друг на друга — влюбленная пара. В купе же Улана новых пассажиров не было. Все тот же неторопливый и какой-то напряженный Игорь Васильевич. С кейсом между ног.— Покурили?— Да.— Вот попадетесь проводнице, вызовет наряд полиции, и налетите на штраф.— А я аккуратно.— Все так считают. Кстати, ваше белье.Он указал на стопку под подушкой.— Не думаю, что пригодится, а чай вам обещали?— Да. Принесут, как тронемся. Сколько осталось?Он посмотрел на часы.— Еще три минуты, если по графику.Уланов откинулся на спинку:— Сейчас с этим вроде порядок. Задерживаются редко.— Значит, вы уволились?— Да.— И чем, извините, думаете на гражданке заниматься?— Не знаю.— Как так можно?— Можно. Не представляю, что и где найду так, чтобы и не в напряг, и с нормальной оплатой.— Ну это тяжело.Роман в свою очередь спросил:— А вы кем, если не секрет, трудитесь, Игорь Васильевич?— Я — помощник мэра города.Уланов удивился:— Вот как? Как говорится, удачно я попал к вам в соседи. Такие знакомства очень полезны.— Не стройте иллюзий, Роман, я не занимаюсь устройством на работу.— Да? Ну тогда не очень полезное знакомство. Ну и ладно. Выпить не желаете?Мужчина резко ответил:— Нет, не пью.— Да я в общем-то тоже не увлекаюсь, просто время скоротать.Мужчина уперся:— Не пью!— Ну и ладно, что вы разволновались, не хотите, не надо. Я тоже не буду.— И правильно.— Вы всегда все делаете правильно?— Стараюсь.— Семья, дети?— Женат, сын окончил университет, работает в Москве.— А я в Москве не могу.Игорь Васильевич никак не прокомментировал эту фразу и вообще замолчал, глядя в окно. Проводница крикнула:— Провожающих прошу покинуть вагон, через минуту отправляемся.Поезд плавно тронулся и пошел от вокзала.Игорь Васильевич упорно смотрел в окно.Оторвался от этого увлекательного занятия, когда пышного вида проводница принесла чай.Взяла билеты, плату за постель, отдельно с помощника мэра за чай. Спросила и Уланова:— Вам чай не принести?— Нет, спасибо, не надо.— Обычно мы идем от Москвы до Переслава без остановок, но сегодня порядок изменен. Так что не удивляйтесь, если встанем на минуту на станции Либов.Игорь Васильевич спросил:— С чем это связано?— Мне это неизвестно. Наверное, кто-то важный выйдет или, напротив, сядет в поезд.Она ушла.Уланов проговорил:— Важные на поезде не ездят.Попутчик ответил:— Не скажите, вот мой босс часто на электричке ездит. И в автобусах, и на маршрутках.— Желает быть ближе к народу?— Это его обязанность.— Ну может и так. Чай-то нормальный?— Сносный! Хлоркой отдает, но что еще ждать в поезде.— Ну да.Состав вышел за пределы Москвы, за окном редко пробегали фонарные столбы, иногда поселки, переезды. А в общем темень.Игорь Васильевич зашторил окно.Уланов сказал:— У вас вид уставший, прилегли бы, все-таки четыре часа. За это время можно отдохнуть.Мужчина словно впился взглядом в Уланова:— Не стоит беспокоиться обо мне.— Странный вы человек. У вас в мэрии, я имею в виду на «верхушке», все такие?— Обычные люди.— Я бы не сказал, но не буду навязчивым. Каждый волен делать то, что хочет.Он выглянул в проход. Там худенькая женщина у окна, видно, попутчик переодевается. Не все же едут до Переслава. Хотя довольно странно, что в это время года вагон полупустой. Зимой еще понятно, но летом? Обычно летом билеты на южное направление не купить.Прошел час. До промежуточной станции в Либово минут тридцать.Уланов поднялся, вышел в коридор.Попутчик проводил его напряженным взглядом. Закрыл дверь.Да, подумал майор запаса, странный тип, или может везет какую-нибудь служебную документацию или деньги? Ну и черт с ним.Он встал напротив двери купе Людмилы.Женщина будто почувствовала это, вышла.— О! Ты?— Между нами, по-моему, какая-то невидимая связь. Я только подумал о тебе, и ты появилась.Людмила рассмеялась:— Не надейся, что, разрешив проводить, я обязательно приглашу тебя на чашку кофе.— А не обязательно?— Курить?— Если есть желание.— Пойдем. Кстати, ты не знаешь, где проводницы?Он обернулся, посмотрел на соседнее купе, оттуда слышался разговор.— Ну судя по тому, что говорят две женщины, проводницы в своем купе. И одна из них должна лечь спать.— Ну тогда пойдем.Они прошли в тот же тамбур. Закурили.— Роман, а почему ты не женился? — неожиданно спросила Людмила. — офицер, майор, жилье наверняка дали бы, а сейчас и зарплата у военных вполне сносная.— Не зарплата, а денежное довольствие. Да с этим проблем не было. Служил я в Москве. Имел служебную квартиру, даже холостой.— Вот видишь? Отличные условия. В чем же проблема?— Да в вас, в женщинах.— Что ты говоришь? Конечно же, не встретил ту, которой был бы готов посвятить жизнь, да?— Как-то так.— А может, проблема в другом?— Ты спрашиваешь, как женщина? Нет, с этим все в порядке.— Я не это имею в виду.— А что?— Может, устраивало то, что было? Короткие интриги, секс безо всяких обязательств, отсутствие постоянно чего-то желающей женщины в доме, привычка к покою и одиночеству?На этот раз рассмеялся Уланов:— Ты права, но и женщины, которую взял бы в жены, не встретил.— Еще встретишь.— А может, она это ты?— Не надо так топорно подбивать клинья, майор.Рассмеялись оба.Дверь перехода открылась, в тамбур вошли трое мужчин. Все в ветровках, на головах капюшоны. Один из них бросил быстрый взгляд на куривших. Людмила машинально прижалась к Уланову.Троица прошла в вагон.Уланов спросил:— Ты что, Люда, испугалась?— Да как-то неожиданно появились эти и есть в них что-то угрожающее.— Не бойся, пока ты со мной, тебе никто не страшен.— А ты не слишком самоуверен?— Нет!Дверь со стороны вагона распахнулась внезапно. До появления троицы она была приоткрыта, дабы контролировать коридор, крайний из прошедших мимо захлопнул ее. И поэтому пышного вида проводница, как говорится, взяла Романа и Людмилу с поличным:— Курите, молодые люди?Люда обернулась.— Курим, что уж скрывать, милая дама, — вздохнул Уланов, — но больше, честное пионерское, не будем!— Не будете, конечно. Я вот сейчас наряд вызову, полицейские оформят протокол. И придется вам платить штраф.— Может быть, по-хорошему договоримся?Проводница посмотрела на майора:— Ну что с вами делать? Плохо, что закон не исполняете. От того у нас в стране и бардак. Одни нарушают, другие договариваются, взятки берут. И так везде.Уланов видел ее глаза, потому пошел в атаку:— Тысячи хватит?Проводница в тот же момент усмехнулась, оттянулала карман на форменной рубашке.Уланов положил туда тысячу.— Убирайте окурки, и чтобы я вас здесь больше не видела. Иначе вызову наряд.— Договорились.Людмила и Роман выбросили окурки, проводница первой двинулась в вагон. Они за ней. Видимо, Улан почувствовал опасность. Он всегда чувствовал угрозу, это выработалось за годы боевой работы. Но не видел ее. Хотя… дверь в его купе была приоткрыта. А помощник мэра закрывал ее, это он отчетливо помнил. Может, душно стало, открыл проветрить?Проводница, проходя мимо, бросила взгляд в купе и вскрикнула:— Боже ж ты мой, что это?Она отшатнулась к окну.Людмила, не успевшая закрыться у себя, встревожилась:— Что случилось?Уланов, видя, как побледнела проводница, посмотрел в купе.Игорь Васильевич, откинувшись к стенке, хрипел. На груди расплывалось кровавое пятно, под столиком виднелась заточка, кейса не было.Роман бросился к нему:— Игорь, кто, за что?Глаза помощника мэра затягивала пелена, но он проговорил:— Это Боган, флешка под ковриком, только генералу ФСБ… Кар… Кар…Кровь хлынула ртом, и помощник мэра умер. Судороги сотрясли тело.Уланов оглянулся.Проводница исчезла, Людмила стояла спиной, ее плечи вздрагивали, видимо, рвотные позывы.Впервые увидела убитого человека?Он приподнял коврик, там лежала микроскопическая, не более ногтя, черная флешка. Майор забрал ее. Поднялся. Вышел из купе. Приобнял женщину:— Ну что ты, Люда?— Ой, не могу.Она бросилась к туалету.Из служебного купе появилась вторая проводница.Сообщила, что вызвала наряд.Полицейские появились тут же, когда поезд встал на станции Либов. Старший наряда, бравый лейтенант посмотрел в купе, зашел, поднял и опустил руку мертвого мужчины. Аккуратно, чтобы не затоптать следы, вышел в коридор. Взглянул на Уланова.— Вы попутчик этого… мужчины? — он кивнул на труп.— Да!— Сержант, проверь документы!Лейтенант достал портативную рацию:— Дежурный? Лейтенант линейного отдела полиции Ивашин, задержите поезд Москва — Ростов, здесь убийство и вызовите следственно-оперативную бригаду местного отделения внутренних дел с труповозкой!В то же время Уланов достал удостоверение, протянул сержанту.Тот представился:— Сержант Колотов.— Очень приятно.Колотов взглянул на «корочки», обратился к старшему наряду:— Товарищ лейтенант?— Да?— Тут это! Спецслужба.Ивашин взял удостоверение. Он был опытнее сержанта, посмотрел документ, спросил:— Фамилия, имя, отчество?— Уланов Роман Владимирович.— Специальное звание?— Майор.Лейтенант сверил фотографию с оригиналом, внимательно осмотрел печать, пролистал страницы, на одной остановился:— Ага! Бывший майор. Уволен по статье… пункт… позавчера. Значит, на данный момент сугубо штатское лицо.Уланов сказал:— Тебе ли, лейтенант, объяснять, что бывших офицеров не бывает.— Как и многих других. А разве мы с вами пили на брудершафт, Роман Владимирович?— В чем дело?— В том, что я попросил бы обращаться к представителю власти подобающим образом.— Извините, товарищ лейтенант, а может, господин лейтенант?За окном уже переливалась сине-красными огнями сигнальная мачта полицейской машины. Прибыла следственно-оперативная группа.Первым зашел следователь.Представился. С этим у них было все в порядке.— Капитан Жданов Виктор Александрович.Лейтенант назвал себя и сержанта.Уланову представляться не пришлось, старший наряда передал следователю его удостоверение. В купе зашел эксперт-криминалист с чемоданом, к присутствующим оперативник.— Ну и что произошло? — спросил у Уланова следователь.— А вы, товарищ капитан, сами не видите?— Гражданин капитан.— С каких пор? Я арестован?— Вы задержаны до выяснения обстоятельств смерти вашего попутчика.— У вас есть на это право?— Представьте себе, да!Эксперт вышел:— Очевидное убийство, Витя, — обратился он к следователю, — рядом с трупом и орудие убийства, заточка. Произошло оно не более получаса назад, тело еще мягкое и не остыло.— Заточку забрал?— Естественно, но думаю, отпечатков на ней мы не найдем.— Следы?— Все сделали что надо.— Посмотрим. И спроси, что там у Гены.Эксперт прошел к служебному купе, повернулся, ответил:— Заканчивает показания снимать. Еще минут пять.— Труп здесь тебе еще нужен?— Нет!— Тогда позови бригаду, пусть выносят.Эксперт пошел в основной тамбур.Следователь зашел в купе, приподнял полку Романа. Там пусто, взглянул на верхний багажный блок.— Это чей чемодан? — спросил он у Уланова.— Мой. И сумка моя. А вот кейса, который был у убитого, назвавшегося помощником мэра Переслава, отсутствует. Видимо, убийцы захватили его с собой.— Убийцы?— Да, я, — Уланов не стал втягивать в это дело Людмилу, — курил в тамбуре и был замечен проводницей, той, что крупнее. И до ее появления через тамбур из соседнего вагона в этот перешли трое мужчин.— Мы поговорим об этом. Но не здесь. Забирайте вещи и на выход.Уланов снял чемодан, взял сумку.Вышел. Из своего купе появилась Людмила, сунувшая ему записку. Следователь не заметил это. На выходе майор смог посмотреть, что в записке. Там оказался номер сотового телефона. Он запомнил, номер был не сложный, а память у майора хорошая, выбросил бумажку под колеса состава.В 2.05 он с вещами вошел в кабинет следователя.А Жданов объявился через час в 3.20.Уланов спросил:— Вас обучают методам работы НКВД периода тридцатых годов?Усталый следователь сел в кресло:— Приношу вам свои извинения.— За долгое ожидание?— За задержание, для которого не было оснований.— Вот как?— К сожалению, это выяснилось недавно. Проводница Блинова Елена Макаровна подтвердила, что на момент убийства вы с соседкой по купе курили в тамбуре. Видела она и перемещавшихся троих мужчин. Не понимаю, почему вы скрыли нахождение с вами в тамбуре женщины?— У нее, капитан, чемодан очень тяжелый.Следователь с удивлением посмотрел на Уланова:— А при чем здесь чемодан?— Вы бы тоже задержали ее, пришлось бы бедняжке тащить этот чемодан.— Вы это серьезно?— Зачем вмешивать в дела мужчин женщину?— Но она — это свидетель в вашу пользу.— Обошлись же и без нее?— Обошлись. Да еще, дежурный по станции видел, как из последнего вагона после прибытия спецгруппы вышли трое мужчин и ушли за состав. Так что и ваши показания подтвердились. Насчет кейса тоже. Этот кейс был у одного из троицы.Уланов спросил:— Это значит, что я свободен?— Да, и еще раз извините.— Да не стоит. Служба есть служба.— Это так, одно мне непонятно, вы позавчера старший офицер Главного управления по борьбе с террористической угрозой службы безопасности командир специального подразделения и не разглядели в освещенном тамбуре лиц проходивших мимо людей? Хотя вам не до того было.— Не в этом дело. А в том, что они все трое были в ветровках с поднятыми капюшонами. Один бросил взгляд на нас, но я увидел лишь его глаза. Какие-то мутные. Остальное закрывал капюшон. Так что разглядывать особо было нечего.— Понятно. У нас в семь утра сотрудник едет в Переслав по личным делам. Может подбросить и вас. А до этого я устрою вас на отдых.Роман поинтересовался:— А такси у вас в это время найти можно?— Ну наш городок хоть и провинция, но не такая уж глухая. Можно вызвать такси. Только дорого обойдется поездка.— Ничего. Вызовите, пожалуйста, такси!— Как скажете.Капитан набрал номер. Переговорив с диспетчером, сказал:— «Рено», номер… Будет у отдела через десять минут.— Ну и хорошо. Я пошел?— Вам помочь?— Не надо.Выйдя из отдела полиции, первым, что сделал Уланов, так это вбил в свой телефон номер Людмилы. А тут и такси подъехало.Глава третьяМашина встала прямо у входа. Из нее вышел пожилого вида мужчина, на вид ему было не менее шестидесяти лет.— Кого тут в Переслав везти?Уланов улыбнулся:— А что, незаметно?— Для порядку спрашиваю.— Открой багажник, дядя.— Зови Матвеичем, а тебя как?— Роман.— Угу!Таксист открыл багажник, Уланов поставил туда чемодан.Матвеич поинтересовался:— А чего не спрашиваешь, во сколько тебе поездка обойдется? Сам понимаешь, время сейчас позднее или раннее, один черт, и платить придется за проезд туда и обратно, а это выйдет за триста верст.— Сколько?— Три тысячи.— Это еще по-божески.Уланов знал расценки московских и подмосковных таксистов, случалось, приезжал домой на такси.— Четыре, — хитро щурясь, посмотрел на пенсионера таксист.— А вот это уже дорого.— Ладно, шучу! Три, значит три. Бросай сумку в салон и поехали. Даст бог, через полтора часа довезу до дома. Только в городе дорогу сам показывать будешь, Я в Переслав, конечно, езжу, но обычно до автовокзала или до остановки первой маршрутки.— Покажу.— Ну тогда, по коням?— По машинам.— Военный, что ли?— Был, уволился.— Рановато вроде.— Так получилось.Они сели в «Логан», и водитель выехал с площадки у ОВД на дорогу, ведущую к шоссе. На трассе спросил:— Музыку включить?Уланов отрицательно покачал головой:— Нет. Голова болит.— Таблетка есть.— У меня и подейственней лекарство имеется.Таксист понял:— Ты выпей, стакан в бардачке, там есть бутерброды, старая моя успела сунуть перед отъездом.— Так пройдет. Но музыки не надо.Водитель поинтересовался:— А чего, если не секрет, тебе тачку из РОВД вызывали? Случилось что?— Так, ерунда. По ошибке задержали.— С поезда сняли?— А ты, Матвеич, наблюдательный, раз чемодан, то, значит, куда-то ехал. Автобусы не ходят, значит, поезд.— Да, но только вот поезда у нас не останавливаются, только экспрессы и электрички. Они ночью не ходят.— Сегодня сделали исключение.— Да? И почему?— А в купе со мной, я имею в виду в котором и я ехал, неизвестные грохнули мужика-попутчика.Таксист открыл рот:— Чего? Грохнули? Совсем?— Совсем. Заточкой в грудь.— Ни хрена, ерунда? Молодой попутчик-то был?— Лет сорока, может, больше, может, меньше.— Да, дела. Я уж думал, прошли те времена, когда людей пачками клали из-за разной мелочи.Уланов вздохнул:— Оказывается, еще не совсем прошли.— Да. Куришь?Уланов утвердительно кивнул:— Курю.Водитель со своего места приоткрыл окно.Майор закурил.Таксист поинтересовался:— А служил где и на какой должности? Офицер? Прапорщик? Контрактник?Роман улыбнулся:— А тебе, Матвеич, какая, собственно, разница?— Да никакой, но надо же о чем-то говорить?! Нет, если хочешь вздремнуть, то базара нет, отдыхай, помолчу.— Дома отдохну. А служил я в штабе дивизии мотострелковой, в московской области, должность… так себе… помощник начальника штаба, майор. Теперь в запасе. Не воевал. Короче, штабная крыса. Этого достаточно?Таксист кивнул:— Достаточно, но не похож ты на штабиста, но это не мое дело. Чего рано уволился? Или уволили?— Сократили. Должность лишней признали, а ехать на новое место службы на Дальний Восток отказался.— Понятно. На хрена он сдался, этот Дальний Восток после Подмосковья. На пенсию-то хоть наслужил?— Будет пенсия, вопрос, какая?— Все больше, чем я получаю. Нам со старой по двенадцать тысяч родное государство определило.Уланов поддерживал разговор, хотя особого желания к этому не испытывал, но и обижать этого добродушного дядьку не хотелось.— Если на двоих, то не сказать, чтобы мало.— За хату заплати, за ЖКУ, тепло, свет, воду, а теперь еще и за капремонт какой-то, лекарства купи, старая моя последнее время здоровьем сдала, а сколько стоят таблетки в аптеке, сам знаешь. Хотя откуда тебе знать, молодому и здоровому. И остается тысяч десять. Проживешь на них месяц? Вот и подрабатываю. Хоть это не запретили.Роман спросил:— А как же льготы? Вам, пенсионерам, — он рассмеялся, — а теперь и мне льготы положены.Водитель бросил взгляд на него, не теряя контроль за трассой:— Правильно сказал, что теперь и тебе льготы положены. Узнаешь, как это у нас эти самые льготы получить. Задолбишься по конторам разным бегать да справки собирать. Там и подохнешь в очереди за этими льготами. Не страна, а…Он открыл окно, сплюнул на дорогу:— Бардак, короче. Я вот чего, майор, понять не могу. Неужели у нас из ста сорока миллионов пару сотен способных мужиков и баб подобрать не могут, чтобы управлять страной народу на пользу, а не во вред?— Эка взял пару сотен. Ты футбол смотришь?— Болельщик с детства и все время за «Спартак», а что?— У нас одиннадцать футболистов из ста сорока миллионов, ну может меньше, потому как мужиков найти не могут. Ведь как играют? Позорище.— Ну это ты слишком. Иногда и немцев, и англичан, и португальцев громят.— Вот именно, что иногда.— Сам-то за кого болеешь? А, ну да, за ЦСКА, ты же военный.— Не угадал, мне все равно кто играет, лишь бы футбол был интересный, а не мудовы страдания. За сборную да, но это святое.Уланов выбросил в свое окно до фильтра выкуренный окурок.Таксист продолжил разговор:— А я в Чехословакии служил, в танковом полку, наводчик.— И как там, в Чехословакии, было?— У меня сосед недавно в Чехию ездил, и чего разъединились Чехия и Словакия, дружно, хорошо ведь жили, так он рассказывал, как и что там сейчас. И знаешь, судя по его рассказу, в конце семидесятых там лучше было, но это, конечно, по сравнению со Свазом.— С чем? — удивился Уланов.Таксист усмехнулся:— Сваз по-чешски Союз.— А?!— Я рядовым оттуда и джинсы, и батники, и хрусталя немного, и подарки родителям да сестре привез тоже, что тут за хорошие деньги не купить было. А я за семьдесят крон чешских в месяц приобрел. Это по тогдашнему курсу семь рублей. За год скопил шестьсот крон, шестьдесят рублей, и на это купил. Тогда же у нас одни джинсы можно было за двести рублей легко загнать. Но сам носил, форсил.— Крутым на то время был.— Не то слово, девки за мной знаешь как бегали?! Но время летит, и где эти «золотые» времена?— Ну прям уж и золотые.— Когда молодой, майор, все вокруг прекрасно.— Это верно.Трасса в это время суток была пуста, поэтому сто пятьдесят километров пробежали быстро. Слева и справа пошли мотели, отели, рестораны, кафе, шашлычные, заправка. На посту ДПС лениво прогуливался инспектор. Не его время. Водители фур сейчас отдыхают. Вот перед сменой через час может и выловит старший лейтенант кого. А пока он зевал, постукивая себя по ноге дорожным жезлом.На «Логан» он не обратил никакого внимания.Проехали микрорайон, у автовокзала таксист сказал:— Ну а теперь, Роман, показывай дорогу.— До железнодорожного моста, он будет пересекать дорогу сверху прямо, потом за ним на светофоре направо.— Хорош, это бы запомнить.Он довел машину до светофора:— Значит, направо?— Да. Потом налево и у следующего светофора опять налево.Так, ведя штурманом автомобиль, Уланов доехал до девятиэтажного дома.— Здесь, командир.— Это ты командир, я рядовой, — притормаживая, ответил таксист.Встал у первого подъезда.Уланов достал три тысячные купюры, протянул водителю:— Держи, Матвеич, как договаривались.— Угу!Он взял деньги, засунул в карман рубашки. Открыл багажник.Вовсю уже светило солнце, но народа не было. Уланов забрал сумку, чемодан, пожелал таксисту:— Счастливо обратно доехать.— Спасибо. И тебе удачи, майор.Матвеич уехал, Уланов зашел в подъезд, вызвал лифт, поднялся на четвертый этаж. Достал ключи и вошел в квартиру № 14, из которой пахнуло чем-то далеким, родным и немного затхлым.Оставив чемодан и сумку в прихожей, он прошел в гостиную, где стоял диван, два кресла, стенка с телевизором, видеомагнитофоном и музыкальным центром, книжный шкаф и торшер. На полу старый ковер, на потолке хрустальная, привезенная отцом из командировки на Кубу люстра. Раздвинул шторы, сдвинул тюль, открыл окно, то же самое проделал в спальне, где из мебели была двуспальная кровать, платяной шкаф, трюмо, на полу палас, на стене картина и бра, простенькая люстра, что и в гостиной. Свежий воздух пошел в квартиру.На кухоньке в шесть квадратов ютился холодильник советского производства, стол, четыре стула, навесной ящик, тумбы умывальника, висела решетка для тарелок. Здесь он ограничился форточкой. Сел на стул у окна, прикурил сигарету, сняв с холодильника пепельницу.— Ну вот и дома. В новой жизни.Выкурив сигарету и затушив окурок в пепельнице, Уланов занес чемодан, сумку, распаковался, разложил одежду в шкафу спальни, крупные предметы разложил по полкам стенки. В них осталось много просроченных лекарств. Надо выбросить. Наградной пистолет, заряженный одной обоймой, положил на полку с видеокассетами, рядом две запасные обоймы. Надо зарегистрировать оружие в полиции. Но это потом. Как необходимые дела были сделаны, он прошел в ванную комнату, встал под душ. После душа оделся в спортивные брюки и майку, на ноги тапки. Крепкие тапки, он их носил еще школьником. Ему бы лечь спать, отдохнуть после насыщенной событиями ночи, но не давала покоя флешка и последние слова умирающего помощника мэра: «Это Боган, флешка под ковриком, только генералу ФСБ Кар…» Фамилию он договорить не успел. И что интересно было на флешке, из-за которой, скорей всего, и погиб Игорь Васильевич. И где служит генерал Кар. Вряд ли возглавляет Управление ФСБ в Переславской области, хотя флешку погибший вез не в Москву, а именно в Переслав. Но это легко проверить.Он взял ноутбук, привезенный с собой, подаренный ему парнями группы на тридцатилетие. Попытался включить. Не получилось, аккумулятор сел, пришлось подключать к сети.Народ в подъезде начал просыпаться. Раздались приглушенные и неразборчивые голоса сверху, затем снизу, закашлял сосед через стену. Наверняка был с бодуна, как, впрочем, и раньше. Сколько помнил себя Роман, столько дядя Коля, или Николай Петрович Озеров, или просто Петрович, пил запоями с редкими перерывами.Жил он один, жена ушла через год после свадьбы, детей не было. Да и женщин у дяди Коли Рома не замечал. Хотя когда это было. Кашель за стеной перешел в какие-то непонятные звуки. Уланов догадался, рвать соседа потянуло. Так и умереть может или «белочку» словить, она как раз приходит не когда пьешь, а когда отходишь от пьянки. А у него две бутылки водки. Придется помочь человеку, хотя, конечно, помощь эта только во вред. Но жаль мужика. Хороший по натуре, защищал его в свое время. И с девушкой из соседнего класса привечал, чтобы родители не узнали.Уланов забрал со стола бутылку водки, вышел в коридор. Позвонил в квартиру тринадцать. Хозяин открыл не сразу. И выглядел он как черт, если сравнивать описание черта Гоголем.— Ктой-то?— Не узнал, Петрович?— Рома, ты, что ли?— Я.— В отпуск али как?— Не важно. Плохо?— Не то слово. Если не подохну, то с катушек слечу сто пудов. У тебя есть, чем похмелиться?Уланов протянул ему бутылку водки:— Держи!— Ай, Рома, ай, благодетель, храни тебя Господь. Наконец-то в этом дерьмовом подъезде появился один нормальный мужик. Прикидываешь, Рома, вчера, считай, все хаты обошел и просил-то всего сто рублей, копейки по нынешним временам. И не дал никто. Это разве люди? Раньше при коммунистах такого не было. Раньше всякий дал бы если не деньги, то стопарик или на худой конец одеколон. А сейчас зимой снега не выпросишь.Роман улыбнулся:— Сто рублей найти не мог, как же нажрался?— Так это, Мелод вчера зарплату в ЖКО получил. И литруху принес, рыбки вроде еще, не помню.— А кто такой этот Мелод?— Да гастарбайтер из Таджикистана, дворником у нас пашет.— Но мусульмане не пьют. Им религия запрещает.— Вот Мелод тоже так говорит. Но нельзя это там, в Таджикистане, а здесь, мол, Аллах не видит. Свинину, говорят, тоже есть нельзя, а в армии все за милую душу уминали. И ничего. Каждое правило, Рома, обязательно должно иметь исключения, иначе…Он оборвал речь, икнул, побледнел:— Извини…И, прижав к груди бутылку, ринулся в туалет.Уланов прошел к себе. Включил ноутбук. Тот работал. Подождал, пока установится, вставил флешку. Открыл нужное окно.И побежали по экрану цифры вперемешку с буквами.Но не хаотично, а в определенном порядке.— Черт, — проговорил Уланов, — зашифровано. Но что мог шифровать помощник мэра или даже сам мэр? И шифр непростой. Ему самому приходилось пользоваться шифром для передачи секретных данных, но шифр, что применен здесь, гораздо сложнее. Пролистал страницы, следом за шифровкой пошли фотографии. Мужчины, женщины, фон. Съемка велась в разных местах, но, видимо, одним аппаратом, будь то фотоаппарат или смартфон. Черт, как он не посмотрел у убитого телефон? Хотя это была бы уже кража и проверь его следователь, вряд ли отпустил бы с извинениями. Он дождался, пока закончится информация, вытащил флешку, открыл поисковую систему. Вбил запрос — Управление ФСБ по Переславской области. Открылся официальный сайт. Начальник, замы, часы приема и прочая информация для обывателей. Фамилия начальника не начиналась на буквы Кар, а других генералов в Управлении не было. На всякий случай проверил так же УВД, УМЧС, налоговиков. Нигде начальника Кар…— И что с этим делать? — спросил он сам себя. — выбросить? Но из-за этой информации и из-за тех бумаг, что лежали в кейсе и могли быть оригиналами, перенесенных на флешку документов, неизвестные пошли на убийство. Значит, им или их заказчику очень важна данная информация. Но что ему-то делать? Позвонить Смолинскому? Может, его заинтересует? Да, пусть с этой информацией разбираются люди, оставшиеся на своих должностях.Он взял с того же стола сотовый телефон, но первым увидел в контактах слово «Людмила». Вот кому надо позвонить после полковника. Он вызвал бывшего начальника.В это время Смолинский обычно был на пути в офис конторы. Поэтому ответил сразу:— Привет, Рома, не успел приехать и уже соскучился?— Здравия желаю, Владимир Алексеевич. Тут такое дело.Роман рассказал полковнику о ночных приключениях.Смолинский, выслушав, проговорил:— Вот, значит, кто был попутчиком господина Потапова.— Вы в курсе убийства? — удивился Уланов. — но это в ведении МВД.— Да, если бы не одно обстоятельство. Значит, говоришь, флешка у тебя?— Да.— Кто еще знает об этом?— Никто.— Уверен?— Абсолютно.— Сам смотрел, что на ней?— Смотрел, шифрованная запись довольно объемная, хотя количество знаков еще не означает, что объем большой.— Не расшифровал?— Нет. Применен сложный шифр.— Что еще на флешке?— Фото. Разных людей, в разных местах, снимки так себе, но иногда распознаваемые. Естественно, я никого среди них не знаю.Выдержав недолгую паузу, Смолинский спросил:— Тех троих, что убили помощника мэра Переслава, ты не зафиксировал?— Нет. Глаза одного видел. Возможно, узнаю.— С полицией проблем не возникло?— Нет. Разобрались, отпустили. Кто-то видел, что они вышли из последнего вагона во время вынужденной стоянки и ушли через пути в противоположную от станции сторону. Значит, эти ребята знали, что поезд сделает остановку.— Может быть, а может, и не знали. За Либовым у моста поезд снижает скорость и полотно там без крутых откосов. Могли спрыгнуть там без особого вреда для здоровья.Уланов возразил:— Обычный человек не стал бы прыгать. Только подготовленный. А что на противоположной от станции стороне?— Дорога. Улица райцентра, ведущая к переезду и далее на трассу М-5.— Их там ждали. Но… Владимир Алексеевич, почему у вас такой повышенный интерес к этому делу? Что-то подсказывает, не из-за меня.— Ты должен пойти в церковь и поставить свечку. Останься ты в купе, тебя тоже убили бы.— Вы знаете, это не так просто сделать.— Тем не менее. Сегодня чем собираешься заниматься?— Отдохну. Наведу дома порядок, полы помою, куплю продукты, схожу на автостоянку, посмотрю тачку, возможно, ее придется в автосервис перегнать, оплачу место, вечером, если получится, планирую кое с кем встречу.— Женщина?— Да, — не стал скрывать Уланов.— Не та, с которой познакомился в поезде?Майор вновь удивился:— Вы и об этом знаете? Значит, дело не простое и не в компетенции полиции.— Давай так договоримся. Вечером встречу отменишь, даже если Людмила Андреевна Седова с радостью примет твое предложение.— Почему?— Я подъеду!— Вы?— Связь хорошая, со слухом у тебя проблем не было, отчего сейчас плохо слышишь?— Да нет, слышу хорошо, просто ваше решение совершенно неожиданно.— Пора бы привыкнуть.— Пора отвыкать. Или вы не помните, я больше не командир спецгруппы и не ваш подчиненный.Полковник сменил тон:— Я прошу тебя с 20.00 быть дома.Уланов вздохнул:— Ну если просите, вам отказать не могу. Буду дома.— И еще, Рома, где бы ни был, что бы ни делал, флешка и наградное оружие должны быть при тебе. Ствол готов к бою.— Но это нарушение закона об оружии. Я еще не зарегистрировал его в РОВД, это раз, а во-вторых, прав на ношение, а тем более на применение пистолета у меня нет.— Считай, что уже есть. И Закон сделает для тебя исключение. Будь осторожней. И смотри по сторонам. Вполне может увязаться «хвост».— Даже так?— Даже так!— Думаете, кто-то решит, что флешка у меня и попробует силой забрать ее?— Я не исключаю этого.— Ладно. Буду предельно внимателен.— Чтобы со стволом в дальнейшем не возникло проблем, первым делом зарегистрируй его, а потом прибирайся, закупайся, приводи квартиру в порядок, смотри машину.— А как насчет отдыха?— Отдохнуть тебе необходимо. Но недолго. Оружие регистрируется в определенные часы.— Я знаю об этом.— До встречи, Рома!— До встречи.Отключив телефон, Уланов задумался. Полковник слишком хорошо проинформирован о случившемся в поезде. А ведь ничего особенного не произошло. Убийство, да, это тяжкое преступление, но в нынешние времена если и не стало повседневностью, но уже и не поднимает большого шума. Откуда Смолинский узнал об убийстве? Только от следователя или начальника отдела полиции. Почему тот связался с Управлением? А вот тут непонятка. ФСБ и ее структуры безопасностью помощников мэра не занимаются. Да и не всяких мэров, которых расплодилось в России как грибов в грибной сезон. В любом захудалом городишке обязательно есть мэр. Не глава администрации, а именно мэр. Понравилось это слово нашим чиновникам, хотя означает в переводе с латыни все того же главу администрации или градоначальника. Смолинский объяснит, а может, и не станет ничего объяснять. Заберет флешку и будет таков.Уланов хотел позвонить и Людмиле. Довольно долго держал телефон в руке, отказался от затеи, женщина, скорее всего, отдыхает после бессонной ночи. А то, что не спала после убийства, сомнений не вызывало. Впрочем, могло быть и не так. Но беспокоить женщину не стоит. А вот наведаться в полицию, самое то. Потом все остальное. Он забрал пистолет, карточку к нему, обойму выставил, оружие в мирной обстановке должно быть разряжено. Захватив удостоверение, заменив спортивную одежду на джинсы с белой рубашкой, тапки на легкие кожаные туфли, Уланов вышел из квартиры. И тут же услышал песню из квартиры Николая Петровича. Пел он сам, и естественно, самую подходящую в его состоянии «Ой, мороз, мороз…». Но не громко и можно сказать довольно хорошо. Ну пусть попоет. Лифт был занят, майор сбежал по лестнице вниз. В почтовом ящике полно макулатуры, быстро достал, скоро должны пройти выборы в областную думу, так что недостатка в агитационных материалах не было. Роман вытащил все листовки, какие-то газеты, посмотрел, нет ли чего стоящего, и аккуратно положил стопку бумаг на подоконник подъездного окна. Другие церемонились с предвыборной агитацией меньше. Вся площадка была усыпана агитками с фото и обращения кандидатов.РОВД находился метрах в трехстах от дома Уланова. По улице, вдоль которой за прошедший год местные предприниматели поставили с десяток торговых точек, пару кафе, одну чебуречную и шашлычную. Лихо осваивались места. Насколько он помнил, до этого здесь была стена складов. А теперь открыли точки потому, что РОВД перенесли в новое здание, как раз по этой улице. Туда постоянно ходят люди, для них и открыли. Вернее, открыли для себя, но с учетом того, что кто-то из посетителей местного отдела полиции заглянет и к ним.Раньше на старом месте подход к отделу был свободным и только внутри здания стоял наряд перед вертушкой. Здесь же отдел обнесли высоким забором, устроили контрольно-пропускной пункт, поставили шлагбаум. В наряд выставили сразу трех полицейских в бронежилетах и с автоматами. Ни дать ни взять блокпост. А потом удивляются, почему люди боятся ходить по городу? Если уж полиция забаррикадировалась, словно ожидали нападения крупной банды, то что остается обывателю? Закрыться у себя дома, никого не впускать, никому не открывать и только изредка выходить, делать покупки или ехать на работу. Да, жизнь прогрессирует, ничего не скажешь. В Москве такого он не замечал. Но Переслав не Москва, тут лучше. Для Уланова, разумеется. Он подошел к КПП. На входе стоял рядовой. Автомат АКС-74У висел как шмайсер у немца поперек груди в легком бронежилете и разгрузке, руки на автомате. Имеющим несомненно хорошие тактико-технические характеристики, но в ближнем бою. Впрочем, дальность прямого выстрела триста шестьдесят метров, неплохой показатель. Ниже почти в два раза, чем у АКС-74, но более компактен и удобен.— Здравствуйте, товарищ рядовой, — поприветствовал молодого полицейского Уланов.— Здравствуйте. К кому?— Оружейный отдел.— Он работает с 10.00. А сейчас.— Не утруждайтесь, сейчас всего 9.10.— Чего же пришли?— Помню, раньше отдел работал с девяти часов.— Когда это было. И вот что, гражданин, отойдите от КПП, сейчас должен начальник подъехать, он не любит, когда у пункта собирается толпа.— Что-то я не вижу толпы.— Отойдите в сторону! Для кого вон скамейки поставлены, — указал полицейский на череду скамеек вдоль тротуара противоположной, открытой стороны улицы.Уланов усмехнулся:— Не знаю для кого.— Для таких, как вы, и давайте, давайте, если не хотите заиметь неприятности, здесь вам не рынок.С чего вдруг полицейский сравнил РОВД с рынком, было непонятно, но пришлось подчиниться. Он обладал властью.Не успел Уланов перейти дорогу, как на улице показался черный «Ниссан». Майор встал, «зебры» тут не было. Машина прошла мимо, водитель лихо повернул к шлагбауму, предварительно открытому. Но вдруг резко ударил по тормозам.Уланов обернулся.С места переднего пассажира вышел подполковник:— Улан, ты?Роман пригляделся: «Ба». Да это же Борька Гарин, с которым Уланов учился в одном классе.— Борис?— Вот так встреча. Ты в отпуске, что ли, чертила?Подполковник подошел к майору. Они обнялись. Старший наряда стоял навытяжку. На лице смущение. Видимо, размышлял, не слишком ли грубо повел себя с товарищем подполковника.— Не в отпуске я, Боря, совсем приехал.— Уволился?— Уволили.— Так, и сюда по какому делу пришел? Знать, что я стал начальником РОВД, не мог, значит, проблемы?— Да так пустяки, ствол надо на учет поставить. А твои «оружейники» с десяти принимают.— Это ерунда. Уволили, говоришь? А ну пошли, в кабинете поговорим. Сегодня в УВД совещания нет, никто не помешает, и со стволом твоим все решим. Травмат?— Боевой.— Боевой?— Наградной!— А?! Ну поехали, поехали.— Да тут тридцать метров пройти пешком.— Тоже верно, Вова! — крикнул он сержанту-водителю, — машину заправить и держать у центрального входа. Дальше я пешком прогуляюсь.— Понял, Борис Борисович.Служебная машина въехала на территорию. Бывшие одноклассники прошли через КПП, старший наряда доложил об отсутствии происшествий, другие отдали честь, приняв положение «Смирно».Товарищи сошли со ступеней пропускного пункта.— Значит, ты, начальник районного отдела?— Да. Недавно назначили. А ты до каких высот дослужился?— До майора, ты и здесь обошел меня.— Все вспоминаешь Тамарку? Но я не отбивал ее у тебя, она сама сделала выбор.— Конечно. И это ей было нетрудно, пока я учился в военном училище, а ты в местной школе милиции.— Кто старое помянет, тому глаз вон и не говори о том, кто не помянет…— Не собирался.Тернист путь начальника РОВД от КПП до кабинета. Три доклада трех разных должностных лиц. И везде надо слушать, держать руку у виска. В приемной сидела молодая блондинка в штатском строгом костюме.Уланов еще подумал, упарится девочка в приемной. Но такова ее служба.Она поднялась при виде начальника:— Здравия желаю, товарищ подполковник! — выкрикнула звонким голосом.Гарин поморщился:— Света, сколько раз говорить, не надо так кричать, без формальностей обойдемся. Неужели трудно запомнить?— Извините, Борис Борисович, но ваш заместитель по воспитательной работе говорит обратное.— На то он и заместитель по воспитательной работе. Сводку за ночь принесли?— Да. Вот.Она подняла папку.— Хорошо.Подполковник повернулся к Уланову:— Чай, кофе, что-то покрепче?— Ты же на службе?— Но не за рулем. И спрашиваю, что желаешь ты.— Я, пожалуй, кофе, крепкий, без сахара и сливок.— Ну сливок тут и без твоего желания нет, а крепкий это пожалуйста. Ты слышала, Света?— Да, Борис Борисович.— Сделай две чашки, только не мензурки, а нормальные чашки.— Да, Борис Борисович.— Ты не исправима.Он забрал папку, открыл дверь:— Прошу, господин майор!Они вошли в кабинет. Обычный служебный кабинет начальника РОВД.Гарин кивнул на кресло у журнального столика:— Присаживайся, я сводку посмотрю и присоединюсь, заодно и секретарь сделает кофе.— Не спеши. У меня есть время.— Счастливый человек. А вот мне его катастрофически не хватает.— Не надо было выбиваться в большие начальники.— Я не стремился, но и не отказался, когда предложили.— Отказываться от полковничьей должности глупо.— Вот и я такого же мнения, — проговорил Гарин, присаживаясь в кресло руководителя, открывая папку.Он изучал документ несколько минут, отодвинул папку в сторону, поднялся, прошелся к столику, присел напротив одноклассника.Уланов спросил:— И много происшествий во вверенном тебе районе?— Прошедшей ночью нет. В основном бытовуха, муж по пьянке избил жену, жена огрела битой своего суженого, заподозрив в измене, два случая мелкого хулиганства, кража, ограбление. Все правонарушители задержаны.— Неплохо работаете, Борис Борисович. А объясни-ка ты мне, почему РОВД превратили в блокпост? Раньше на старом месте такого не было.Гарин махнул рукой:— Это директива сверху. Из-за участившихся случаев нападения на отделы и отделения полиции.— Что-то я не слышал, чтобы у нас повсюду бандиты только и делали, что нападали на РОВД или УВД.— Но ты же знаешь, Рома, как мыслит начальство, лучше перебдить, чем недобдить.Вошла секретарь, поставила поднос с чашками кофе.— А ты-то как, Рома? — поинтересовался Гарин.— Нормально, Борь. Буду жить, а с таким начальником по соседству, думаю, жить безопасно.— За что уволили-то?— Не сошелся характером с одним генералом.— Ни хрена себе? Попер против начальства?— Ну не все же, как ты, могут уживаться с ним? Но это все ерунда, Боря, мне бы ствол на учет поставить.— А, ну да. Погоди.Он крикнул:— Света?Секретарь появилась тут же:— Да, Борис Борисович?— Вызови ко мне капитана Каширина.— Одну минуту.Вскоре в кабинет вошел рослый капитан. Ему бы не бумагами заниматься, а где-нибудь в спецназе служить.— Вызывали, товарищ подполковник?— Очень умный вопрос, не находишь?— Извините.— Заходи.Гарин кивнул на Уланова:— Этому человеку надо зарегистрировать ствол. Наградной. Это срочно. Часа тебе хватит?— Но надо еще участкового найти, тому заполнить протокол, осмотреть место хранения пистолета, сделать контрольный выстрел, дабы…Подполковник прервал капитана:— Я прекрасно знаю, что требуется сделать. Участкового трудно найти? Отстрелять пистолет в тире?— Нет, но проверка?— Ты имеешь в виду наличие сейфа, соблюдение правил хранения огнестрельного оружия?— Так точно!— Я уже проверял, есть сейф, к нему посторонним доступа нет, так как владелец проживает один.Гарин взглянул на одноклассника:— Или…— Один, Боря, один!— Вот и я говорю. Владелец оружия проживает один. Сейф соответствует всем нормам.Капитан кивнул:— Я понял, товарищ подполковник, займусь немедленно.Каширин повернулся к Уланову:— Прошу оружие и карточку учета.Роман передал ему то и другое.Каширин ушел.Дальше говорили о прошлом, вспоминали учебу в школе.— Хороша жизнь была, Рома, да? Помнишь, как завуч поймала нас за курением?Уланов улыбнулся:— Помню. Кстати, я залетел из-за тебя. Курил-то ты.— Какая разница, вместе под лестницей засветились.— Да, потом родителей вызывали. А помнишь…И так далее, до момента, когда вернулся капитан Каширин. Час прошел незаметно.Он передал Уланову ствол, карточку, где стояла дата регистрации и печать.— Все сделано, товарищ подполковник.— Можете, когда захотите, работать оперативно. Свободен.Каширин покинул кабинет.Поднялся Уланов:— Извини, Боря, у меня ночь была бессонной, в поезде уснуть не мог, пойду отдохну.— А чего тогда приходил? Посмотрел бы на сайте УВД, кто руководит отделом, и позвонил бы. Сделали бы регистрацию без лишних формальностей. Ты боевой офицер, просто так стрелять не станешь. Ствол номерной, нарезы на пулях есть в базе данных вашей конторы. Да и не к спеху это.— Не догадался посмотреть, кто сейчас начальник РОВД.— Ну ладно, отдохнуть так отдохнуть. Но вечером я заеду. Посидим, отметим твое возвращение. Не беспокойся, все нужное я сам куплю.Уланов отрицательно покачал головой:— Извини, Боря, но сегодня никак не получится.— И в этом виновата женщина?— Да!— Я ее знаю?— Вряд ли, хотя, может и знаешь.— Послезавтра?— Давай я позвоню.— Договорились.Гарин пожал руку другу и проводил его до фойе дежурного.— Не забывай, договорились.— Конечно. Спасибо, что помог.— Не за что!Уланов прошел к КПП, вышел на улицу. Вдруг подумал, а не позвонить ли Людмиле, время уже десять. Но решил, нет, рано. По пути домой он прикупил продуктов, заглянул на стоянку. «Рено» стоял на своем месте. Таким, каким и был оставлен. Роман помнил, как отец хотел иметь машину. В восьмидесятые годы купил подержанную «копейку». Мать рассказывала, радости было выше крыши, в девяностые взял «девятку». И наконец в одиннадцатом году первую и последнюю в своей жизни иномарку. Тогда уже «Рено» только поступили в продажу. Сидя в машине, Уланов включил зажигание. Двигатель работал, как часы, тихо шуршали щетки стеклоочистителя. Все оборудование работало. Да и не мудрено, пробег всего двадцать тысяч километров. Новая, по сути, тачка. Он оформил ее на себя, когда вступил в права наследства, но практически не ездил. В прошлом отпуске выезжал на рыбалку, и все. Теперь машину придется погонять. Хотя все будет зависеть от того, какую работу он найдет. Черт, надо было поднять эту тему у Бори. Тот наверняка имеет обширные связи везде. Но это исправимо. Поговорит о работе, когда соберутся отметить возвращение.Уланов заглушил двигатель, вышел из машины, поставил на сигнализацию.Подошел к будке охранника.Внутри сидел молодой парень. Спросил:— Ну что, в порядке машина?— В полном.— Мы тут следим за этим.— Спасибо. Что там у меня с оплатой стоянки?— Сейчас посмотрим.Охранник достал журнал, пролистал его, сказал:— Этот месяц проплачен. За август и далее придется платить.— Такса?— Повысились. Сейчас месяц стоит четыре тысячи.— Оплата в конце месяца?— Можно в начале августа, но в первых числах.— Ясно. Оплачу. Удачной службы.— Спасибо.Уланов вернулся домой. Сосед Петрович не пел. Из его квартиры не доносилось ни шороха. Либо ушел, либо уснул.Роман зашел в квартиру, положил пистолет на полку, потом уберет, принял душ, закрыл окна, оставив открытыми только форточки, снял покрывало с кровати в спальной. Лег. И тут же уснул.Спал ровно столько, сколько требуется для восстановления, четыре часа.Проснулся и услышал раскаты грома, шорох капель дождя по оконному стеклу. Потянулся. Он любил дождь. Возможно, потому, что служба в основном проходила в краях жарких, солнечных. Не считая коротких промежутков в Москве.А вот теперь можно и Людмиле позвонить.Он прошел на кухню, прикурил сигарету, нашел в памяти номер Людмилы, нажал кнопку вызова. Раздались длинные гудки, и через несколько секунд знакомый голос:— Да?!— Привет, Люд.— Здравствуйте, а кто это?— Твой попутчик по поезду, Роман.— Роман?В голосе женщины и радость, и удивление:— Подожди, пожалуйста, у меня клиент, освобожусь, перезвоню.— Хорошо, буду ждать.Перезвонила Людмила через полчаса.— Ты сейчас где? — спросила она.— В Переславе.— Как тебе удалось выпутаться из этой истории?— А что мне могла предъявить полиция? Проводница, та, что ругала нас за курение, показала, что на момент убийства я находился в тамбуре. Да и троицу, что прошла мимо нас, затем видели уходящими из поезда.Людмила вздохнула:— Господи, как представлю весь этот кошмар, так трясет.— Пройдет. А ты что, уже на работе?— Да. Хотел пригласить меня провести вместе вечер?— Очень хочу, Люд, но сегодня не получится.— И что за дела у отставника?— Это связано с событиями в поезде.— Вот как? Зачем тогда звонишь?— Ты сама дала номер. Вот и решил.В голосе женщины скользнула обида и непонимание.— Извини, я занята.— Я позже позвоню, хорошо?— Если я буду свободна, отвечу.— А ты мстительная.— Нет, я просто не люблю, когда со мной вот так поступают. Я тебе, Рома, не игрушка и не девочка для сексуальных развлечений. Все, пока.Она выключила телефон, а Уланов почувствовал себя идиотом. Это надо было позвонить женщине для того, чтобы сказать, что он не может сегодня пригласить ее куда-нибудь вечером. Спрашивается, зачем тогда звонил. Узнать, как дела? Но Людмила явно ждет чего-то другого.Уланов взъерошил волосы, — да, майор, совсем ты разучился общаться с нормальными женщинами. Придется заново учиться, исправлять ситуацию. Вопрос, как это сделать. Наверное, самое лучшее встретиться, а там как пойдет. Но согласится ли теперь на встречу Люда? Это тоже был вопрос, ответа на который у майора запаса не было.В дверь позвонили.Уланов взглянул на часы. Для Смолинского рано. Кто-то из соседей? Это был действительно сосед. Петрович. И вид он имел болезненный, бледный. Похмелился, проспался, теперь опять ломает.— Ром, ты извиняй, хреново мне.— Это заметно, Петрович, но и у меня не благотворительный фонд помощи хроникам.— Да я понимаю, мне немного-то надо. А то ночью кошмары всякие привидятся.— А что твой кореш-гастарбайтер?— Пропал куда-то. Не заходил, и во дворе я его не видел. Наверное, бабки в свой Таджикистан отправляет. А у нас на Главпочтамте знаешь как? Весь день просидишь, пока что-то сделаешь. А на гастарбайтеров почтовые вообще внимание обращают в последнюю очередь. Так и сидит, наверное, до сих пор. Ты бы, Ром, дал рублей двести? Я пенсию получу, отдам, слово.Уланов покачал головой:— Ладно, дам тебе водку. Но смотри, больше ни за бабками, ни за пойлом не приходи. Отворот-поворот получишь, понял?— Эх, Рома, а я-то думал…— Ты можешь и сейчас не получить ничего.— Не, все нормально, больше просить не буду, ну если только совсем до ручки не дойду. Договорились?Уланов, понимая прекрасно, что этим ничего не закончится, все же отдал соседу вторую бутылку и вскоре слышал его приглушенное: «Ой, мороз, мороз»…Роман под песню дяди Коли принялся пылесосить ковер и палас, мыть полы, приводить квартиру в жилой вид.В 19.47 его сотовый телефон сработал сигналом вызова.Метнулась мысль, — Людмила, но… оказался полковник:— Ты дома, Рома?— Да.— Один?— Как и договаривались.— Флешка?— При мне.— Хорошо, мы недалеко от твоего дома.— Мы? — переспросил Уланов.Полковник ответил:— Да, со мной специалист-дешифровщик, майор Столбов.— Юра?— Вы знакомы?— Поверхностно. Заходите, у меня все спокойно.— Идем!Глава четвертаяРовно в 20.00 Уланов открыл дверь прихожей, и в это же время раскрылись двери лифта. Полковник Смолинский и молодой майор с объемным кейсом прошли в квартиру. Пожали друг другу руки после того, как Роман закрыл дверь. Песня за стеной оборвалась. Видимо, водка свалила Петровича, хорошо если до утра. Смолинский кивнул майору.Тот поставил кейс на пол, достал из него прибор, похожий на дозиметр. Вытянул антенну. Что-то включил, загорелись лампы, сигнализаторы. С этим прибором, не забыв снять туфли, майор обошел квартиру.Уланов спросил у полковника:— И что все это значит, Владимир Алексеевич?— А ты не в курсе? Специалист проверяет твою квартиру на предмет прослушивания и наличия скрытой видеосъемки.— Вы считаете, я кому-то так нужен, чтобы контролировать меня по полной программе?— Мы еще поговорим об этом, Рома.Майор доложил:— Все «чисто», товарищ полковник.Смолинский поинтересовался у хозяина квартиры:— Где можем устроиться, Рома?— Если отметить встречу…— Для работы с аппаратурой.— Тогда все равно на кухне. Кабинета у меня нет, и письменный стол не сохранился. Отсутствует и журнальный, только кухонный.— Окна куда выходят?— Во двор. У меня все три окна с балконом выходят во двор. Удобно и тихо, хотя в последнее время это стало спорным вопросом, где тише, во дворе, когда каждый владелец машины с ослиным упрямством пытается загнать своего железного коня, да еще бабушки с крикливыми внучатами, или на другой стороне, где только шум от транспортного потока.Смолинский повернулся к Столбову:— Посмотри, Юра, хорошенько кухню и поставь «Щит» на окно.Под «Щитом» подразумевались радиопомехи и рассеивание видеоизображения внешних, даже самых качественных японских камер.— Да, Владимир Алексеевич.Он положил кейс на стол, открыл его, что-то там сделал с аппаратурой, которая размещалась в этом бронированном, кстати, чемоданчике:— Есть «Щит», товарищ полковник.— Отлично, готовь основной прибор.Майор поднял монитор, улыбнулся:— Здесь все автоматически подключается и настраивается.Смолинский взглянул на Уланова:— Давай флешку.Майор запаса вытащил ее из кармана брюк:— Как и предупреждали, ношу с собой.— А ствол?Уланов вытащил из-под рубашки навыпуск наградной ПМ.— Снять с предохранителя и можно стрелять. Патрон уже в патроннике. Да, а как насчет разрешения ношения и применения?— Ты зарегистрировал ствол?— Так точно.— Где карточка?— Здесь.Он достал из кармана рубашки удостоверение, из него карточку, протянул полковнику. Тот взял из своей небольшой дорожной сумки пенал, ручку, размашисто написал в карточке, — разрешено ношение и применение оружия в целях самообороны и при необходимости противодействия вооруженным лицам. Генерал-лейтенант Габранов. Подпись полковник поставил свою, а вот печать Управления, что находилась в пенале.Протянул карточку Уланову:— Держи, майор. Теперь по поводу применения оружия и соответственно последствиям. Этим будет заниматься исключительно комиссия Управления.— Понял.Флешку забрал Столбов и вставил во вход компьютера, который размещался также в кейсе. Компьютер был непростой. На клавиатуре нет букв на русском. А вот клавиш значительно больше, входов и разных выходов для носителей информации.— Сейчас загрузится «Ковбой»!— Ковбой? — переспросил Уланов.— Ну да, Роман Владимирович, так называется эта аппаратура.— Японская?— Отечественная.— А почему же тогда ни одной русской буквы нет?— Аппаратуру на русском языке можно вывести непосредственно на экране, а почему на главной клавиатуре латынь, то это специфика нашей работы. Ты когда смотрел шифровку, видел хоть одну русскую букву?— Не обращал внимания.— И правильно. Тебе это не надо. Так открылась страница.Полковник повернулся к Уланову:— Рома, дай, что ли, наконец стулья, не стоять же над этой шарманкой?— Минуту.Уланов поставил три стула, два с одной стороны, один с торца, так чтобы всем троим было видно изображение экрана.Шифровальщик пролистал страницы шифровки, взглянул на полковника:— Мне начать?— А смысл?— Потребуется полчаса, и вы получите текст.— Что, вот так просто?— Установленная в «Ковбое» программа, в минуту обрабатывает до десяти миллионов вариантов шифра.— Ладно, это твои заморочки, тебе и работать, но подожди, давай-ка посмотрим фото, — он посмотрел на Уланова, — ведь дальше фото?— Да.Полковник повернулся к Столбову, распорядился:— Давай, опусти картинку ниже, Юра!За знаками и буквами пошли фотографии.Столбов передал Смолинскому, как перелистывать их, сам взялся за шифр. И на удивление Уланова, полковник знал о жизни в Переславе гораздо больше, чем можно было представить.— Так, это, Рома, — указал на мужчину на фото, выходившего из ресторана «Братислава», — некий господин Боганов Федор Петрович…Майор прервал полковника:— Боганов?— Да, а что?— Последние слова убитого клерка были, — это Боган, флешка под ковром, только генералу ФСБ Кар…Полковник кивнул:— В курсе, ты говорил. Считаешь, что Боган и есть Боганов?— Почему бы и нет?Смолинский пожал плечами, продолжив, — директор департамента ЖКХ города. Время съемки 14.20. Обед. Неплохо живет этот директор департамента с окладом в сорок тысяч рублей, что обедает в дорогом ресторане.Полковник вывел вторую фотографию:— Запомни, Рома, мэр города Спирин Валерий Антонович. И рядом, как видишь, Боганов. Съемка в одиннадцать утра у администрации города. Обсуждают дела, о которых не должны знать сотрудники администрации? Или случайно на входе встретились? Неважно. Так, что у нас дальше. Это Спирин со своей женой, Ольгой Викторовной, и женой Боганова, Валентиной Викторовной.Уланов был поражен:— Владимир Алексеевич, откуда у вас познания по таким мелочам?— Это так важно?— Да я смотрю, это Управлению очень важно. Не понимаю почему.— Поймешь, Рома, если выявим то, что по-серьезному заинтересует нас. Итак жена Боганова, Валентина Викторовна, как сейчас говорят, бизнесвумен. Ее страсть — это развлечения. Отсюда и бизнес развлекательный. Она владелица ресторана «Луна», ночного клуба «Марс», салона красоты «Вега».Уланов ударил ладонью по лбу:— Черт, как же я раньше не подумал, ведь информация из местного Управления ФСБ по области? Там обо всех чиновниках в тонкостях знают.— Ход мыслей верный, а вот что догадался не сразу, плохо. Так быстро терять форму нельзя. Кстати, по теме, есть данные, что и в ресторане, и в ночном клубе работают «казино», естественно, для избранных, а в салоне красоты существует и эффективно действует обычный «бордель». Везде гуляет наркота. Но это так, для местных ребят. И четвертое фото. Оп-па! Такого я не ожидал. Это надо?Полковник буквально впился в экран монитора:— Что, Владимир Алексеевич?— Ну, Потапов, ну проныра, ну молодец…— А при чем здесь какой-то Потапов?Полковник отодвинулся от снимка, откинулся на спинку сиденья, продолжая смотреть на монитор.— Потапов — это фамилия помощника мэра, которого убили в поезде, Рома.— Да? И что?— Посмотри на фото.— Смотрю, Боганова и два мужика, один явно с востока у ресторана «Луна», принадлежащего Богановой. И что, Владимир Алексеевич?— Ты, наверное, не слышал, что прошлой осенью на крупных складах ракетно-артиллерийского вооружения соседнего округа произошел сильный пожар в результате взрывов. Десять бойцов охраны, что находились на постах, погибли. Как погиб и начальник склада подполковник Ефимов Эдуард Львович. Расследовали долго, кто и как, и почему погиб, отчего взорвались боксы с оружием, боеприпасами. Если надо, я предоставлю тебе позже всю информацию по этому случаю. Странные в том деле два момента, четверо бойцов охраны погибли не от взрывов складов, а от пулевых смертельных ранений. А это часовые поста у ворот и у двух хранилищ, в одном из которых находились тридцать ящиков с отравляющим веществом Гекзин. Это вещество нервнопаралитического действия, такое же, как зарин, заман, но более сильное. Поражение Гекзином неминуемо вызывает смерть пораженных.— Как это ОВ попало на ракетно-артиллерийские склады?— Если помнишь, 21 августа 2013 года игиловцы обстреляли пригороды Дамаска ракетами с боеголовками, начиненными якобы зарином. Тогда весь западный мир кричал, что это сделали войска Асада. Наши специалисты провели расследование. Признаков применения зарина не нашли, но в ходе спецоперации на территории, подконтрольной ИГ, был обнаружен склад нового отравляющего вещества — Гекзин. Его перенаправили в Россию для анализа, в специальный НИИ, где установили, что отравляющее вещество, если можно так сказать нового поколения, было произведено в США и поставлено боевикам для провокаций через третьи страны. Тут поработала внешняя разведка. Ну и до того, как представить всему миру доказательства причастности американцев к варварским разработкам, здесь уместно напомнить, что в России полностью избавились от запасов химического оружия, ящики с боеголовками, содержащими Гекзин, были временно размещены на складе подполковника Ефимова. А что такое тридцать ящиков? Это шестьсот килограммов смертельного отравляющего вещества. Для того чтобы убить человека, достаточно тридцати граммов Гекзина. Нетрудно посчитать, сколько может погибнуть людей, если подорвать все боеголовки. Более двенадцати тысяч человек, население небольшого города.— Почему завалили только четверых часовых? Остальные не могли видеть, что происходит на указанных вами постах?— Все просто. Остальные четверо находились в глубине территории у боксов со снарядами и минами разных калибров, в том числе и реактивных. По нашей версии, организованная преступная диверсионная группа подошла к складам. Снайперы бесшумно отстрелили часовых ближних трех постов. Открыли ворота, прошли к нужному боксу. Отключив сигнализацию, вскрыли его, вынесли ящики с Гекзином. После чего установили мины направленного действия на тыловые части двух боксов, находящихся под охраной погибших от снайперов часовых, отошли с грузом и дистанционно подорвали мины. В результате детонации все боксы были разрушены. Но одна деталь, ядовитого облака после взрывов не было зафиксировано. Хотя пока неизвестно, как проявляется Гензин, создается ли облако. Я понимаю, у тебя куча вопросов и как вывозили ОВ, и почему на складе в момент нападения оказался начальник складов, ведь так?— Да, — сказал Уланов.— И опять-таки это все долго объяснять, тем более что вся документация проведенного расследования засекречена. Скажу только одно, начальник складов как командир войсковой части обязан не меньше одного раза в месяц проверять караул складов.— Значит, он попал под раздачу случайно?— Ты и мы считали, если бы не это…Он указал на монитор.— С женой Боганова первый справа запечатлен не кто иной, как подполковник Ефимов, считавшийся погибшим и с почестями «похороненный» у себя на родине в Новосибирске. Как видишь, фотография сделана в январе этого года, а подполковник «погиб» осенью прошлого.— Это уже интересней.— А еще, Рома, интересней третий персонаж этого фото.— Кто такой?— Известный террорист, бывший полевой командир ИГ, приговоренный в Турции, у себя на Родине, к двадцати годам лишения свободы, но бежавший из следственного изолятора и находящийся с лета тринадцатого года в международном розыске, господин Сафас Айхан.Уланов проговорил:— Ни хрена, кружева? И все эти пассажиры собрались в Переславе в обществе жены местного чиновника?— Как видишь. Кстати, похищенное со складов отравляющее вещество до сих пор не найдено.— Оно что, сквозь землю провалилось?Полковник улыбнулся:— Да нет, конечно. И судя по той информации, которой ты завладел в трагических обстоятельствах, оно может быть где-то в Переславской области.— Если не ушло дальше, за бугор.— Не ушло. Военная разведка активно работает и в Турции, и в Сирии, и в Ираке, и в Иране. Эта партия ни в одну из названных стран не приходила, государств бывших СССР тоже.— Разведка не могла проворонить шестьсот кило отравы?— Нет. Сафас Айхан, один из основных поставщиков оружия и подобной дряни террористическим организациям ИГИЛ, или ДАИШ, кому как нравится, там не был зафиксирован. Вот такие дела, Роман Владимирович.— Да уж, дела. Но раз засветилась жена местного чиновника, явно хорошо знакомая и с воскресшим подполковником, и торговцем оружия, почему не взять ее в оборот?— И что мы ей предъявим?— Как что? Это фото, например.— Смысл? Валентина Викторовна скажет, что это только посетители ресторана, которые вышли проводить ее и, скажем, кое-что интимное предложили. Она отказалась и уехала. Больше этих людей не видела. Опровергнуть ее слова будет сложно, если возможно вообще. Официанты никого не вспомнят, мало ли мужиков разных национальностей каждый день тусуются в кабаке? Охрана тем более. Им главное что? Порядок, а до того, кто веселится, никакого дела нет. Мы не получим ничего, а госпожа Боганова и Боганов, кто, очевидно, повязаны с Айханом, узнают, что мы знаем о них, что информация, которой каким-то образом завладел помощник мэра, у нас. Троица, что выходила на перехват Потапова, имела приказ вернуть информацию, убрав важного свидетеля. Поэтому после непродолжительного разговора на долгий у убийц времени не было, Потапова зарезали, а кейс, где могла быть эта информация, забрали. При этом дорогие золотые часы убитого не тронули.— Были и такие?Полковник улыбнулся:— Были, ты не заметил?— Нет, другим был занят.— А то прибрал бы, да?— Я бы попросил, товарищ полковник. Разве вы не знаете меня?Смолинский примиряюще положил руку на плечо бывшему подчиненному:— Все, все, Рома, я пошутил. Согласен, не совсем удачно пошутил.Полковник повернулся к дешифровщику:— Ну что у тебя, майор?— Еще несколько минут. Шифр пробит. Идет скачивание текста.— Давай.Смолинский вновь взглянул на задумчивого Уланова:— И о чем мысли, Рома?Уланов обвел руками стол:— Да вот обо всем этом. И угораздило меня взять билет на этот поезд. Хотя… с другой стороны…— Что, с другой стороны? — сощурил глаза полковник.— Женщина, с которой познакомился в этом поезде.Смолинский оживился:— Кстати, что ты о ней знаешь?— Живет в Переславе, разведена, врач в поликлинике номер шестнадцать, стоматолог. Подрабатывает в частной клинике.— Адрес ее у тебя есть?Теперь уже Уланов подозрительно посмотрел на полковника:— А вам это зачем?— Ты уверен, что женщина не причастна к событиям в поезде?— Абсолютно.— Есть у тебя ее адрес?— Нет, только мобильный номер.— Назови номер.— Проверять будете?Полковник вздохнул:— Теперь, Рома, мы в Переславе много чего делать будем.Уланов включил телефон, показал список абонентов.Полковник забил номер Людмилы на свой аппарат. Спросил:— После того, как тебя сняли с поезда, что было с этой женщиной?— Ничего особенного. Она доехала до Переслава.— И позвонила тебе, так?— Нет! Я позвонил, сегодня, перед тем как лечь спать, за пять часов до вашего прибытия.— Значит, ты позвонил, а не она.— Да.— О чем говорили?Уланов почувствовал раздражение:— А вам не кажется, что вы лезете не в свое дело?Смолинский ответил безо всяких эмоций:— Нет. Мне никогда ничего не кажется. И если задаю вопрос, то значит, он имеет значение.— От вас не отвертишься, вот на свою голову позвонил, выбросил бы на хрен эту флешку и жил бы спокойно.Полковник покачал головой:— Не найдя компромата в кейсе, бандиты что должны сделать? Верно, — сам ответил на свой же вопрос Смолинский, — пробить тебя, подробности обнаружения трупа, результаты работы оперативно-следственной бригады. Другими словами, они возьмутся за тебя. Да, уверенности в том, что стал обладателем ценной информации, у бандитов нет, но проверить тебя они проверят.Уланов вздохнул:— А что помешает бандюкам взяться за меня сейчас или, точнее, после того, как вы вернетесь в Москву? Или ко мне охрану приставят?— Нет, Рома, но это обговорим завтра.— Вы останетесь на ночь?— Да, до утра. До 4.00, если ты не возражаешь, конечно.— А если возражаю, вы уедете?— Нет! Все равно останемся, — улыбнулся полковник.Специалист-дешифратор доложил:— У меня все готово.— Докладывай, — сказал Смолинский.Майор сел удобнее:— В общем мы имеем довольно распространенную схему вывода больших сумм денег за рубеж, в нашем случае в Турцию.— Бюджетных денег?— Этого сказать не могу, но вряд ли из бюджета Переславского региона можно было выводить такие деньги. Речь идет о нескольких миллионах долларов практически ежеквартально. Скорее всего здесь и бюджетные средства, и деньги, полученные от теневого бизнеса, от тех же проституток, казино, наркоты. Что интересного и отличительного в этой схеме. В ней указаны и отправитель, и получатель. И это одно и то же лицо. Некто Губер. Кто уж такой Губер, не знаю. Но отправляет деньги он, он же и снимает их, вернее, снимает кто-то по доверенности Губера. Далее суммы уходят в офшоры.Полковник погладил покрывшийся щетиной подбородок:— Губер. Почему в зашифрованной схеме упоминается фамилия или имя отправителя и получателя. Тем, кто занимается аферами, должно быть, прекрасно известно, что этим самым он, по сути, подставляет главного своего игрока?Майор пожал плечами:— Не знаю.Полковник продолжил:— Почему с данной информацией совмещены фотографии?Столбов сказал:— Возможно, к Потапову попала информация только по финансовым делам и делам, напрямую связанным с мэром города, так как Потапов являлся его помощником, а уж фотографии убитый Игорь Васильевич делал по чьему-то заданию и судя по его последним словам, генерала ФСБ Кар… Тогда объясняется, что он совместил информацию на одном носителе.В разговор вступил Уланов:— Так как Потапов возвращался домой из Москвы и с носителем, можно предположить, что выезжал он на встречу для передачи информации генералу Кар. Но по каким-то причинам встреча не состоялась, и об этом узнали бандиты. Не исключено, что они узнали и о связях Потапова с ФСБ недавно и не смогли перехватить Потапова по пути в Москву. И причин этому уйма. Потапов мог перестраховаться, купить билет на экспресс, а уехать в Москву с частником. На вокзале перед отправлением утреннего экспресса легко оторваться от любой слежки. Там народу не протолкнуться. А бандиты особо не усердствовали, недооценили Потапова, ожидали его в экспрессе, узнав номер вагона и место по билету. Но это надо проверить. Я имею в виду, каким образом брал билет и брал ли его вообще Потапов.— Это проверим, — проговорил Смолинский, — вопрос, кто такой генерал-майор Кар… Мне казалось, я знаю все руководство и Центрального офиса, и главных управлений по Москве и Московской области, получается, ошибался. Но этот вопрос легко снимается. Сколько сейчас времени?Он посмотрел на часы:— 21.20.Достал сотовый телефон, набрал номер. Ему ответили не сразу.— Здравия желаю, Максим Ефимович, извините… в Переславе… да… только начали, но есть кое-что интересное по нашей линии… завтра ближе к вечеру. У меня вопрос, товарищ генерал… вы не в курсе, кто в ФСБ генерал Кар… Фамилия начинается на Кар… Кто, Каралов?.. Так… так… понятно… благодарю, Максим Ефимович… да, обязательно зайду… Что?.. Так точно… Ну не думаю, что Роман Владимирович откажет нам… До свидания.Полковник отключил телефон.Уланов и Столбов смотрели на него.Выдержав паузу, Смолинский сказал:— Генерал ФСБ Кар — это генерал-майор Каралов Александр Сергеевич. Но он не сотрудник ФСБ. Вернее, служил когда-то в конторе, но три года назад был переведен в управление финансовой разведки, где возглавляет отдел, занимающийся как раз нелегальным выводом из страны бюджетных средств.— Получается, Потапову этот Каралов представился как действующий генерал ФСБ? — спросил Уланов.— И это узнаем. Я по возвращении в Москву встречусь с ним. И он ответит, каким образом Потапов оказался у него «под колпаком».Столбов произнес:— Или как был завербован.— Или как и на чем был завербован. И почему генерал не встретился с осведомителем. Но все эти дела в Москве. Что же касается тебя, Рома… — Смолинский посмотрел на Уланова, — то помни, к тебе совсем скоро могут проявить интерес те, кто посылал киллеров к Потапову. И это может быть нездоровый интерес.Уланов покачал головой:— Совершенно не обязательно. Не исключено, что информация на флешке дублировала информацию в документах, которые находились в кейсе.— Но, Рома, в этом надо убедиться. Убедиться в том, что помощник мэра не скопировал информацию. А как это сделать? В полиции флешки нет, у проводников то же, это они легко и быстро проверят. Остаешься ты и женщина, что была с тобой на момент убийства. Вы же вместе с ней обнаружили труп?— Труп обнаружила проводница. Заходил в купе только я. И только я слышал последние слова умирающего Потапова, я же извлек из-под коврика флешку.Полковник спросил:— А твоя попутчица видела это?— Нет. Ей, как и проводнице, стало плохо. Она отвернулась.— Уверен?— Абсолютно.— Ну тогда тем более бандитам надо хорошенько проверить тебя. И чтобы ты вдруг не исчез бесследно, всякое, Рома, бывает, я завтра вызову сюда двух твоих бывших подчиненных.Уланов с удивлением посмотрел на Смолинского:— Так группа же в Сирии?— Ситуация изменилась, вместо наших подразделений в верхах решили привлечь к решению задач в Сирии службу специальных операций. И сегодня ночью «Шторм» вместе с Захаровым вернутся в Москву. С командировкой проблем не возникнет, вернее, парни не откажутся поработать со своим командиром, проблема в том, что их следует разместить где-то рядом с тобой. Желательно в доме напротив. Не в курсе, там не сдают квартиры?Уланов отрицательно покачал головой:— Откуда? У меня знакомых среди риелторов нет. Впрочем, можно сделать через РОВД. Представляете, сейчас там начальник — мой бывший одноклассник. Сегодня встретился с ним, когда регистрировал оружие. Договорились посидеть, отметить возвращение. Участковые точно знают, какие квартиры сдаются или продаются на их участках.Полковник ответил кратко:— Нет! Лишнее внимание к предстоящей работе привлекать нельзя.— Ну тогда не знаю, хотя…— Что, Рома?— У меня сосед, дядя Коля, Николай Петрович Озеров или просто Петрович, хронический алкоголик. У него тоже двухкомнатная квартира и постоянный недостаток средств для похмелки. Он бы сдал одну комнату. Могу поговорить.— Ни в коем случае. Да и ненадежен это хроник. Вот если его куда-нибудь на время убрать из города и подселить одновременно нашего офицера, это было бы неплохо. Но как это сделать?Уланов спросил:— Кого вы собираетесь прислать ко мне?— А кто тебе больше нужен?— Я бы предпочел Демко и Лазарева.— Ну значит, они и приедут.— С какой легендой?— Это придумают специалисты. И придумают, и обеспечат прикрытие.— Тогда пусть Демко походит по Железнодорожному району, посмотрит объявления по аренде квартир, комнат, в общем засветится перед большим количеством людей, и зайдет к соседу. Попробует договориться.— Твой дядя Коля спросит, почему тот к нему зашел. Что ответить Демко?— Скажет, что видел объявление о сдаче квартиры.— Но разве твой сосед давал такое объявление?— Нет. И если удивится, откажется, то Костя просто скажет, что, видимо, ошибся адресом и уйдет. И, в принципе, разве так важно, чтобы ребята были совсем рядом. Они могут оставаться где угодно, главное, чтобы была надежная связь и мобильность. Хотя и это я считаю лишним. Сам бы обошелся.Полковник поставил точку в разговоре:— Позволь, Рома, мне принимать решения, что надо делать, а что нет.— Не забывай, Владимир Алексеевич, что я свободный человек.— А ты вообще, Рома, откажись от сотрудничества со своими товарищами?! Флешку я заберу, и мы с майором уедем. А ты живи свободной жизнью. Вернее, сможешь ли? Но хватит разговоров. Сейчас отдыхаем до трех часов. В 4.00 выезд, — полковник посмотрел на Уланова, — у тебя найдется, где нам отдохнуть?— Найдется, диван и раскладушка.— Пойдет.— Утром вы, спустившись в подвал и пройдя по нему, можете скрытно выйти на улицу из соседнего подъезда.— Лишнее. Мы проверяли. Пока за тобой не смотрят, так что обойдемся без подвала.— Как насчет ужина?— Мы плотно перекусили на въезде в город, ты же, если хочешь, ужинай.— Я тоже не голоден.— Ну тогда, давай обустраиваться.В тот же вечер в 20.00 в двухкомнатной квартире по адресу: улица Хрулева, 18, 10-го Северного микрорайона собрались мэр города Валерий Антонович Спирин, мужчина, как говорится, в самом расцвете сил, ему недавно исполнилось сорок лет. Директор департамента ЖКХ администрации города Федор Петрович Боганов. Мужчина восточной внешности, гость из Турции Тургай Гюнер, помощник Сафаса Айхана. Они разместились за круглым столом посреди комнаты. Отдельно от них в кресле у окна сидела дама. С пышной прической черных волос, в таких же черных очках, с ярко накрашенными губами, облаченная в черное обтягивающее точеную фигуру платье, а также кружевных колготках, в туфлях на высокой шпильке. Сними она очки, парик, протри губы и предстала бы совсем другая женщина, но для присутствующих она всегда была именно такой. Холодной, недоступной. Эту квартиру мэр приобрел через подставных лиц недавно, когда в приемной сменилась секретарша. Нетрудно догадаться, что приобретена она была для тайных интимных встреч главы города с новой любовницей. Мэр не мог афишировать свои связи, слыл человеком порядочным, примерным семьянином, радетелем нужд жителей Переслава. И мало кто знал, что собой на самом деле представляет этот «порядочный» человек.Своеобразное совещание открыл Боганов:— Господа, госпожа Губер, — он отдельно кивнул даме в кресле, — спешу сообщить вам, что вышедшая вчера пробная машина по маршруту Переслав — Москва, сегодня благополучно вернулась. Господин мэр верно определил груз, водку. Она помогла пройти весь путь без досмотра. На дорогу туда и обратно ушло пол-ящика. Потери незначительные. Считаю, что можем пускать основной груз.Слово взял турок:— Это хорошо, что проверочный рейс «Газели» удался. Но для отправки машины с основным грузом требуется команда господина Айхана, чью персону как помощник я здесь представляю, не считая, естественно, госпожи Губер. Я сегодня же свяжусь с Айханом, возможно, команда на основной рейс поступит в ближайшие сутки. Посему и автомобиль, и водитель должны быть готовы выехать в любое время, а господин мэр обеспечить загрузку автомобиля.Ответил Боганов:— Господина мэра не следует привлекать к акции. Достаточно того, что мы используем его загородный дом в качестве склада.Гюнер пожал плечами:— Как угодно, господа, здесь вы обеспечиваете и сохранность груза, и его своевременную отправку с оформлением необходимых документов. С этим в общем понятно, господина Айхана интересуют подробности происшествия с господином Потаповым.Вновь ответил Боганов:— Сообщи, Тургай, своему боссу, что Потапова удалось остановить вовремя. Да, господин мэр совершил грубую ошибку, допустив возможность получения секретной информации помощником, но покойный Игорь Васильевич до этого случая верой и правдой служил господину Спирину, мэру нашего города, и у Валерия Антоновича не было веских причин опасаться Потапова.Боганова перебил Гюнер:— Однако ваш Потапов едва не провалил все дело, и только благодаря тому, что нам удалось сделать так, что Каралов 11-го числа был отвлечен, встреча не состоялась.Боганов выступил:— Ну а то, что мои люди безупречно сработали в поезде, не в счет?Гюнер кивнул:— И это тоже сыграло свою роль. Документы у нас. Впрочем, они представляют угрозу больше вам, Федор Петрович, с господином мэром. Об основном грузе Потапов не знал.Мэр проговорил:— Подонок Потапов представлял угрозу для всех нас. Если бы его взяли в разработку специалисты ФСБ, то он мог вывести безопасность и на вещество. Но угроза снята. И здесь надо отдать должное профессионализму людей Федора Петровича.— Хоп, — сказал Гюнер, — как у вас говорят, хорошо то, что хорошо кончается. Надеюсь, у вас больше нет осведомителей ФСБ и МВД в ближайшем окружении?— С устранением Потапова все угрозы сняты, — заявил мэр.— Тогда ждем команды господина Айхана и проводим основной этап акции. За которую вам, господин мэр, и вам, господин Боганов, будет выплачен миллион долларов. При условии, естественно, если груз окажется в нужном месте.Мэр спросил:— Что говорит господин Айхан о переводе другой суммы?— Я понял, о чем вы. Не беспокойтесь, с этим переводом проблем не возникнет.— Схему, учитывая то, что ею какое-то время владел мой помощник, менять не будем?— Насколько мне известно, все схемы зашифрованы и Потапов физически не мог узнать, как она действует.Ответив Спирину, Гюнер повернулся к даме в черном:— А что сегодня молчит уважаемая госпожа Губер? Вам есть что сказать, Алевтина Константиновна?Женщина поправила очки:— Да, есть. Не рано ли вы, господа, делите шкуру неубитого медведя?Боганов спросил:— А в чем, собственно, дело, госпожа Губер?— Вы считаете, что устранив Потапова, сняли угрозу сделки? Но так ли это?Директор департамента ответил:— А разве нет? Кейс у нас, похищенные Потаповым документы на месте. Все до единого. В Москве помощник мэра с генералом Караловым не встретился. Здесь, в Переславе, он слить информацию не мог.— Вы забываете о попутчике Потапова.— Ну почему забываем? Мы пробили его. Это бывший сотрудник Главного управления по борьбе с террористической угрозой, но не высокопоставленный начальник и даже не офицер, посвященный во все операции Управления. Это майор, командир одного из боевых подразделений Главка, группы специального назначения «Шторм», доблестно, надо отдать должное, решавшего задачи в Сирии и в последней операции захватившей крупного полевого командира ИГИЛ. Что не позволило ему остаться на службе из-за скандала, связанного с начальником тыла Управления генералом Буленко. Майор перешел грань дозволенного, избив генерала. И только заступничество начальника Управления спасло майора Уланова от трибунала и тюрьмы. Его уволили. И в поезде он находился по пути в родной город Переслав будучи гражданским.Госпожа Губер усмехнулась:— Боевой офицер гражданским никогда не станет, но не в этом дело. Дело в том, что он единственный до появления патруля полиции и прибытия следственно-оперативной группы заходил в купе, где находился Потапов. Умирающий Потапов.— И что из этого следует, госпожа? — спросил Гюнер.— У нас нет стопроцентной гарантии, что Потапов не успел сказать майору, за что его решили убить. К тому же у нас нет стопроцентной уверенности в том, что Потапов не скопировал документы на электронный носитель, который людьми господина Боганова обнаружен не был. Но не обнаружен не значит, что носитель не существует. А если он попал к Уланову? У каждой группы спецназа силовых ведомств имеется так называемый куратор, подчиненный, как правило, либо самому главе ведомства, либо одному из его заместителей. Поэтому уже уволенный Уланов имеет полную возможность связаться со своим куратором.Сказанное дамой в черном внесло нервозность среди присутствующих.Госпожа Губер снизила уровень тревоги:— Это, конечно, только предположения. Не думаю, что Потапов в его состоянии мог что-то конкретно объяснить Уланову. И носителя вполне могло не быть.— И не было! — воскликнул Боганов. — я лично проверял подробности задержания Уланова, его допрос, обыск, между прочим, это насчет флешки или диска, которых у майора не нашли, также решение следователя, на основании которого Уланов был освобожден. Вплоть до того, как ему было вызвано такси и он приехал в город, в свою квартиру по адресу: улица Промышленная, дом 50. Я получил копию допроса. В нем Уланов показал, что застал умирающего Потапова, и ничего о последних словах доносчика, единственно майор отметил пропажу кейса и проход через вагон трех подозрительных лиц, которых описать не смог из-за того, что лица их были скрыты под капюшонами. Но даже если и представить, что у Потапова была флешка или диск, что майор забрал носитель и в полиции не сказал об этом ни слова, то освободившись, наверняка бы по какой-нибудь секретной почте отправил шифровку своему куратору. Специалисты быстро расшифровали бы компромат, и уже с утра в мэрию заявились бы серьезные люди в штатском, и мы с Валерием Антоновичем сидели бы сейчас не здесь в уютной квартире, а в СИЗО Управления ФСБ по области. Да и не только мы. Но ничего не произошло. Отсюда я делаю вывод, никакого носителя не было. Потапов не стоумовый агент контрразведки, он жалкий, никчемный человечишка, который, завладев компрометирующей информацией, решил поиграть в героя. Ну и заодно получить приличную сумму. Сейчас и ФСБ и МВД платят проценты от выявленных сумм хищений или растрат. А может, он просто хотел выслужиться и получить более достойное место в мэрии. Не исключено, что Потапов в мечтах мог видеть себя и главой администрации.Губер прервала речь Боганова:— Достаточно! Время позднее, пора на отдых.Мужчины поднялись.Женщина, игравшая если не главную, то и не последнюю роль в деле с отравляющим веществом, сказала:— Господин мэр, господин Боганов, спокойной ночи. Разъезжаемся в шесть утра, а тебя, Тургай, — она перевела взгляд на турка, — я прошу задержаться.Спирин и Боганов ушли в комнаты, Гюнер присел ближе к женщине:— Да, госпожа Губер?— Когда собираешься связаться с Сафасом? — спросила женщина.— Завтра.— Кто будет заниматься доставкой груза в определенные планом акции места города?Гюнер ответил:— Наши люди.— Они уже в Москве?— Не знаю. Это скажет господин Айхан.Женщина встала, прошлась по гостиной под похотливым взглядом Гюнера. Она словно чувствовала этот взгляд, женщины это замечают. У стола она резко обернулась:— Ты что так смотришь на меня?Гюнер вздохнул:— У вас такая привлекательная фигура, я просто не могу не смотреть.— Все вы озабочены одним и тем же. Ты бы не отказался оказаться со мной в одной постели?— О, Всевышний, конечно же нет, но… вы принадлежите Айхану.Губер рассмеялась:— Что? Я принадлежу Сафасу? А может, это он принадлежит мне?— Вы созданы друг для друга. Я неправильно выразился. Русский язык сложный.— Однако ты прекрасно владеешь им.— Учился.Женщина вернулась в кресло, достала из сумки, что все время находилась рядом, пачку сигарет. Достала одну. Тонкую, длинную. Взглянула на помощника Айхана:— Не хочешь поухаживать за женщиной?— О да, конечно, — засуетился турок, — секунду.Он вытащил из брюк зажигалку.Прикурив сигарету, Губер выпустила облако дыма к потолку, проговорив:— Когда будешь связываться с боссом, я должна быть рядом. Мне тоже надо поговорить с Сафасом.— Хорошо, как скажете. Но тогда вам придется ехать в моей машине.— Это что, проблема?— Да нет, я так просто сказал. Я вижу, вы все же чем-то недовольны, госпожа.Губер поправила очки:— Ты наблюдателен, Тургай. И прав. Я недовольна тем, что вы, мужчины, не придаете должного внимания отставному майору. Это не простой офицер, это профессионал. И не важно, кем он служил еще несколько дней назад, важно, в какой структуре. А в Главном управлении по борьбе с терроризмом простачков не держат. На любой должности. Черт его дернул ехать этим же поездом, этим вагоном, что и Потапов, да еще в одном купе с ним. Но ладно, переубеждать я никого не собираюсь. Майором есть кому заняться. И надеюсь, совсем скоро мы узнаем, представляет ли он для нас угрозу или нет.— И кто им займется?Губер усмехнулась:— Тебя это не касается.— Да, конечно, я всего лишь помощник босса.— Не преуменьшай свое положение. Это Спирин и Боганов пешки в этой игре, ты же фигура более значимая, но пора и нам спать.— Значит, вы утром едете со мной?— Умный вопрос, Тургай.— Извините, госпожа.Она забрала сумочку, прошла в свою комнату, где был отдельный туалет, душевая кабина, климатическая установка. Закрыла дверь. Сняла очки, парик, перед зеркалом вытерла тампоном с лица грим. Теперь это была совершенно другая женщина. Приняв душ и выставив «климат» на двадцать три градуса, она разделась догола, привыкла спать голой. Легла на огромную кровать, вместившую бы всех, кто находился сейчас в загородном доме мэра города, закрыла глаза. Сон не шел. Не давали покоя мысли о майоре. Пришлось встать, выпить таблетку снотворного.В шесть часов после легкого завтрака, приготовленного деревенской кухаркой, которая, накрыв стол, удалилась в домик мужа здесь же в усадьбе, из рощи выехали три машины, черная восьмая «Ауди» мэра, белая «БМВ» директора департамента города и серебристый «Лексус», который вел турок Тургай Гюнер, на заднем сиденье «Лексуса» устроилась госпожа Губер. Ее машину, не бросающуюся в глаза «Мазду», чуть позже должен был перегнать в город сын рулевого катера и кухарки-горничной Бурко Андрей. Губер была одета и загримирована, как и вечером.Гюнер вел машину медленно, давая мэру и Боганову оторваться. За деревней Бахта Губер, увидев справа от дороги ровную поляну, сказала:— На поляну, Тургай. Лучшего места для связи не придумаешь.Гюнер кивнул:— Я сам планировал здесь встать.— Это хорошо, что наши мысли сходятся.«Лексус» заехал на поляну, встал у единственной одинокой березы:— Так, госпожа, вам придется выйти.— Почему?— Спутниковая станция под сиденьем, на котором вы сидите.Губер встала.Гюнер достал чемодан, из него небольшую тарелку, которую установил на капот, настроил станцию, снял трубку, набрал длинный номер.— Господин Айхан? Гюнер.— Говори.— Салам аллейкум.— Салам, я сказал, говори.Помощник известного террориста доложил ситуацию с отравляющим веществом.Выслушав его, Айхан спросил:— Вы уверены, что у вас все в порядке?— Да, господин. Если бы…— Значит так, люди для работы будут в Москве через неделю. Сам понимаешь, это смертники, их еще надо доставить из Сирии.— Нужное число найдется?Айхан повысил голос:— Ты считаешь, что можешь задавать вопросы мне?— Извините, господин. Я понял, держим груз в Переславе неделю.— Возможно и дольше, я сам свяжусь с тобой, когда исполнители акций будут готовы принять груз. Боганову передай, деньги готовы, как только передаст груз, они сразу же будут переведены на его счет. Кстати, как там поживает его предприимчивая жена?Губер закусила губу, услышав это.Взглянув на нее, Гюнер ответил:— Все в порядке, ведет бизнес.— Боган не догадывается о связи жены с его молодым, шустрым помощником?— Это с сутенером Зубом?— У него есть еще помощники?— Да, водитель-телохранитель, старший группы боевиков.— Я говорю о Зубе.— Мне неизвестно это. Но судя по поведению Богана, не догадывается.— Надеюсь, ты собираешь информацию о любовных утехах уважаемой Валентины Викторовны и Зубкова?— Как вы и приказывали.— Хоп. Считаю, начальник склада нам больше не нужен, реши вопрос с ним лично, без людей Боганова. У меня все.— Извините, господин, рядом со мной госпожа Губер.Террорист чертыхнулся:— Почему сразу не сказал? И почему она с тобой?— Так пожелала госпожа.— Передай ей трубку.— Слушаюсь.Губер взяла трубку:— Салам, дорогой, женой Боганова интересуешься?— Только в плане компромата.— Это я поняла.— Что ты хотела?Губер рассказала Айхану об Уланове. Говорила довольно долго, подробно.Айхан взял паузу. После чего спросил:— Что предлагаешь ты?— Майор должен быть под нашим контролем.— Не забывай, кто он в недавнем прошлом. Этот проклятый русский спецназ доставил нам столько проблем, сколько не доставляли курды и армия Сирии.— Он уже не спецназовец.— Не говори так, говори, как хочешь установить контроль над ним?Губер объяснила.И вновь после непродолжительной паузы Айхан сказал:— Хорошо, делай, как задумала, но смотри, предельно аккуратно.— Не волнуйся, дорогой, мы узнаем о нем все, касающееся общего дела, а при необходимости и тихо уберем.— Предупреждаю, это очень опасно.— Мне приятно, что ты беспокоишься за меня. Или твое беспокойство касается только дела?— Не надо задавать глупых вопросов, женщина.— Извини.— Гюнер доведет до тебя, что я передал. До свидания, дорогая, мне тебя очень не хватает.— Мне тоже, до свидания.Губер бросила трубку помощнику террориста:— Все, сворачивай аппаратуру и в город.— К вам домой?— Да.— Я недолго.Спустя десять минут «Лексус», соблюдая правила дорожного движения, шел в сторону Переслава. На заднем сиденье женщина в черном о чем-то напряженно думала. Гюнер не стал ее отвлекать, даже музыку не включил. Знал ее вспыльчивый характер и не женскую жестокость. Хотя что взять с нее, способной убить десятки тысяч людей, среди них таких же молодых, красивых женщин, детей, немощных стариков. А когда-то она была совсем другой. Впрочем, она всегда была такой, только истинную суть раскрыть не имела возможности.— Смотри на дорогу! — неожиданно воскликнула Губер.— Да, госпожа, — вздрогнул засмотревшийся в зеркало салона Гюнер, — извините.— И прекращай постоянно извиняться, надоело.— Да, госпожа.Глава пятаяУтром 13 июля куратор боевой группы «Шторм» и офицер-дешифровщик с документами и флешкой выехали в Москву. Проводив товарищей, Уланов быстро привел себя в порядок, отложив влажную уборку на полдень, взял сотовый телефон. Набрал номер Седовой. И услышал металлический женский голос автоответчика «абонент не может ответить». Стало ясно, телефон либо выключен, либо разряжен. В то, что у Людмилы закончились на счету деньги, представлялось с трудом. А ведь она может быть и на работе, — пришла в голову простая «гениальная» мысль.— Так, так, так, — проговорил Уланов, — Люда говорила о поликлинике номер 16. Но… упоминала и коммерческую клинику, где подрабатывала. И находиться сейчас может где угодно. Позвонить же он может только в поликлинику, найдя ее контакты на официальном сайте местного Минздрава или самой поликлиники, если она крупная и при больнице.Он открыл ноутбук, дождался, пока высветился рабочий стол, вошел в интернет. Ввел запрос в поисковую систему. Адрес и телефоны поликлиники получил практически сразу. Это было крупное медицинское учреждение.По сотовому набрал номер.Ответила женщина, стандартным:— Регистратура.— Это поликлиника номер 16? — спросил Уланов.Женщина, видимо, имела далеко не идеальный характер:— Вы не знаете, куда звоните?— Извините, я знаю, куда звоню, но не знаю, туда ли попал?Женщина вздохнула:— Да, это поликлиника номер 16.— Очень хорошо. Скажите, пожалуйста, сегодня принимает врач-стоматолог Седова?— Да, до 13.00, кабинет 118.— Еще вопрос. К ней прием по записи?— Нет, в порядке живой очереди.И отключилась.— Хорошо, — сказал Уланов, — сейчас 8.20, до поликлиники максимум полчаса езды, столько же, чтобы выехать. Значит, на прием к ней он попадет. А дальше будет видно. А кстати…Уланов подошел к зеркалу, открыл рот, осмотрел зубы. Все они были белые, здоровые. Майор не знал, что такое зубная боль. Хотя нет, в начальных классах ему ставили пломбу. С каким тогда страхом он входил в зубодробильный кабинет, как его называл отец. Сейчас лечить нечего, но это не говорит, что не надо делать профилактический осмотр. «Ведь так, Людмила Андреевна? Черт, сам с собой уже начал разговаривать, — отвернулся от зеркала Уланов, — плохой признак. А с другой стороны, с кем еще общаться в квартире, где он проживает один. Зайти к соседу? Нет, спасибо, уж лучше с самим собой разговаривать, чем беседовать с Петровичем, у которого на уме только одно — выпить и заначку оставить на утро».Выбор одежды у Уланова был небогатый. Можно заехать в любой гипермаркет, там в бутиках приодеться, благо деньги есть. Да со временем туго. Выбрал костюм, свежую сорочку, туфли, видно, что не на рынке куплены, носки. Хорошая туалетная вода тоже имелась. Так, что нужно, чтобы попасть к врачу? Паспорт, его заменяет удостоверение, и полис обязательного медицинского страхования, или как он там правильно называется. А вот его-то и нет. И не было никогда. Роман даже не представлял, как он выглядит. А где его взять? Может, выдают по месту прописки? Почему бы и нет, если услуга платная? Решив, что как-нибудь да пройдет, не боевая ситуация, Уланов закрыл дверь квартиры и подошел к лифту. Как ни странно, никаких звуков из квартиры Петровича слышно не было. Это означало, что он либо еще не проснулся, либо с вечера умудрился оставить заначку, похмелился и опять завалился спать. О худшем думать не хотелось.На стоянке проблем не возникло. Уланов завел «Рено», выехал с территории. Здесь был поворот только направо. Широкую улицу разделяли две сплошные. А до поворота не то что далековато, там светофор работал быстро, а со всех направлений образовывались пробки. Почти как в Москве, — усмехнулся майор. Поэтому, осмотревшись и не заметив мобильных патрулей ДПС, он, пропустив новенькую «Хендэ» с девушкой, которая, как и повсюду в России, управляя машиной одной рукой, во второй держала огромных размеров смартфон, резанул через сплошные. И повел машину к центру. Вроде обошлось, погони за ним не было. Если только где-нибудь висят камеры, контролирующие этот участок, тогда придет «письмо счастья» или вызов в ГИБДД. Но есть товарищ подполковник Гарин Борис Борисович. Он поможет. Плохо, конечно, использовать служебное положение в корыстных целях, а куда деваться? Если вся Система выстроена с явными изъянами. По «ящику» начальник всей ГИБДД признавался, что нарушает правила, иначе ездить у нас невозможно. Ну уж если генерал нарушает, то что о других говорить? И нарушают не потому, что такие вот неправильные и просто хочется, а потому что по-иному сложно.Так, размышляя, майор доехал до поликлиники номер 16. На стыке пересечения двух улиц. Новое четырехэтажное довольно большое здание. Даже стоянка напротив.Он заехал на стоянку. Работник, он же охранник, показал место, чтобы все в зоне его ответственности было по порядку. Уланов подчинился. Закрыл машину, спросил у охранника:— Сколько стоит стоянка?— Она бесплатная.Майор удивился:— Бесплатная? Это кто же поставил объект за свой счет? Что за альтруист?Охранник, человек, в котором без труда угадывался военный в прошлом, улыбнулся:— Это стоянка поликлиники.— Вам же с чего платят?— А мне это неинтересно. Платят и хорошо.— Нормальные деньги?И вновь охранник улыбнулся, настроение у него было приподнятое:— Сами, что ли, ищете работу?— Пока нет, но скоро придется.— У нас все занято, но найти работу можно. Тысяч на двенадцать-пятнадцать. Хотя вы молодой, может, подберете и более достойное занятие, чем торчать на стоянке или в будке охраны гаражей. Мне, пенсионеру военному, и пятнадцати тысяч, что здесь платят, хватает.— Ну и хорошо.Разговор явно затягивался, а с ним уходило время. Часы показывали 9.40.— А где вход в регистратуру? — спросил Уланов.— Прямо, через калитку к главному входу, левая дверь, там регистратура. Там же и бахилы. Все там, чтобы попасть к врачу…— Извините, а полис обязательно нужен?— А что, нет?— Нет!— Где-то их выдают неработающим, а где точно не скажу. Здесь не дадут. Но безвыходных положений не бывает, надеюсь, вы поняли, о чем я?— Понял, — кивнул Уланов, — хотя не понял совершенно ничего в плане полиса.И пошел в поликлинику.В регистратуре вопрос решился быстрее, чем ожидал майор.Увидев удостоверение грозного ведомства, медсестра тихо вздохнула:— А что ваша поликлиника?— У меня сильная боль. Хотелось бы побыстрее избавиться.— Да, да, проходите, пожалуйста, к кабинету 118. Это по коридору в самом конце перед лабораторией и кабинетом ФГС.— Очередь?— Возьмите это.Сестричка, явно не та, что говорила с ним по телефону, выложила на стол жетон.— Это как раз на случай сильной боли. Дает право на проход без очереди.— И сколько я должен?— Ну что вы? Как можете? У нас бесплатная медицина.— Да? Как-то до этого не замечал. Спасибо, милое создание.Прав оказался охранник на стоянке, безвыходных ситуаций не бывает. И иногда даже выход сам ищет того, кто в этом нуждается. В чем майор убеждался на себе. Впрочем, очереди у кабинета 118 практически не было. Всего три человека. Внешне они не мучились, поэтому Уланов воспользовался жетоном. Показал людям. На жетон внимания не обратили, мужчина, что был первым, сказал:— Там сейчас двое, как первый выйдет, заходите.— Спасибо, но мне нужна врач Седова.— Она всем нужна. Вы заходите, там разберетесь.— Понял, еще раз благодарю.Мужчина усмехнулся, он еще мог делать это:— Не за что.Из кабинета вышла женщина, державшая платок у рта, Уланов зашел. Так получилось, что из двух врачей освободилась как раз Седова.Она с удивлением посмотрела на майора:— Роман, ты?— Да, вот решил проверить зубы.— Ой ли?— Я пришел на прием.— Хорошо, садись в кресло. Я сейчас. — Она помыла руки, подошла, присела рядом на стульчик.— Что беспокоит, Рома?— То, что твой телефон не отвечает.Кабинет большой, места врачей разведены на расстояние, позволяющее разговаривать так, что другой врач не слышал. Впрочем, ему было не до посторонних разговоров. Он пытался вырвать зуб молодому парню, а зуб, видно, не желал поддаваться, от чего лицо парня было искажено гримасой ужаса.— Я вчера позвонила и что? Ты был занят. А сейчас занята я. До часу работаю здесь, с трех до семи в частной клинике. А когда работаю там, то отключаю телефон. Так принято. С этим ясно?— Да.— Ну а теперь к зубам. Беспокоят?— Нет!— Открывай рот, я посмотрю.— Слушаюсь, доктор.Осмотрев челюсти Уланова, Седова произнесла:— Твоим зубам очень многие позавидовали бы. Говори честно, зачем пришел? Рассказать, как и с кем провел вечер? Не стоит, мне это не интересно. И давай побыстрее, у меня пациенты.— Ты говоришь, освободишься в 19.00?— И что?— Предлагаю сходить в ресторан и устранить возникшее между нами непонимание.— Зачем?— Ты мне нравишься, я хотел бы встречаться с тобой.Женщина покачала головой:— А меня ты не хочешь спросить, нужно ли это мне?— Не хочу, потому что знаю, нужно.— Какие мы самоуверенные. В ресторан я не пойду. Не люблю шумихи, домой не приглашу, к тебе не пойду, в бар тоже, мне бы после работы до кровати добраться.— А если в кафе ненадолго? Ну, Люд?! Кафе тихое, как море в штиль, людей почти нет. Отдельные кабины, посидим, поужинаем, поговорим, а дальше видно будет.— Ну не знаю.— Так, — он указал на дверь, — действительно ждут пациенты, им реально нужна помощь, где находится твоя частная клиника?Седова положила на ногу Уланову визитку:— Отлично, я буду ждать тебя у этой самой клиники «Медком» с 18.45.— Господи, и почему я не могу отказать? Почему такая слабая? Ведь обиделась же вчера, а сейчас где та обида? А ты этим пользуешься.— До встречи, Люда.Уланов вышел и довольным покинул кабинет.Мужчина, что пропустил его, спросил:— Ну как? Нормально обезболивают?— Так, что ничего не почувствуешь.— Да? Ладно, три дня собирался. Пойду.Мужчина зашел в кабинет, Уланов вышел из поликлиники.Пошел на стоянку, сел в машину. Теперь надо выстроить план на сегодня до вечера. Первое и основное, это следует прибраться в квартире. Возможно, Люда согласится пойти к нему. Не факт, конечно, но попытка не пытка. Второе, подготовиться к вечерней встрече. Плохо, что он не знает, что предпочитает из того же вина, Люда. И узнает он это только в кафе. Но разберемся. Что третье? Перед выездом к частной клинике позвонить Смолинскому, узнать, выехали ли в Переслав Демко и Лазарев, где устроились. Если уже в городе, надо предупредить, чтобы не нарисовались. А то испортят весь вечер. С Петровичем, кстати, если вместо него не окажется кто-то из парней, переговорить, дабы не шумел. Но это самое простое. Бутылка водки и спокойный вечер обеспечен. Что еще? Не забыть о владениях госпожи Богановой, чтобы было чем озадачить Демко и Лазарева? Это уж как получится. Пока все, сейчас домой и за влажную уборку.Уборка в квартире заняла больше времени, чем рассчитывал Уланов. Так бывает практически всегда, стоит взяться протирать шкаф от пыли и окажется, что она, эта пыль, практически всюду. К полудню была сделана бо́льшая часть работы, и требовалось выйти, выбросить мусор, забивший ведро.Уланов, работая в плавках, надел спортивные штаны, майку, захватив ведро с мусором, вышел на улицу. Мусорные контейнеры стояли вне двора. Раньше находились в каких-то десяти метрах от подъезда и вывозились ежедневно, затем распоряжением какого-то умного чиновника баки убрали в глубь двора, почти вплотную к детской площадке. Главное, с улицы не видно, а то, что дети копаются рядом, не важно. С того момента начались перебои с ежедневным вывозом мусора. Уборочная спецтехника просто не могла развернуться на маленьком пятачке, который был плотно окружен автомобилями жителей ближайших домов.Уланов повернул к углу и там столкнулся со старшим лейтенантом Демко.— Оп-па, Костя?— Привет, командир. Как видишь, я по твоей милости.— Я тебе не командир, Костя.— Неужели, а вот Смолинский решил иначе, но ладно, ты рядом с неким пенсионером Озеровым живешь?— Соседи.— Я к нему.— Понятно. Устроишься, сообщи. Бери Петровича водкой, но ты свое дело знаешь, старший лейтенант.Демко улыбнулся:— Уже капитан.— Да? И когда присвоили?— Сразу по возвращении из Сирии. Можешь поздравить и с орденом Мужества за Аль-Аграна. Извини, не подумал, что ляпнул.— Ты о том, что меня не наградили, а уволили? Не загоняйся, Кость. Жизнь, она не равна. В общем иди к Петровичу, говори прямо. Я не знаю, как тебя проинструктировали, но думаю, лучше будет сказать то, чему он поверит.Капитан взглянул на Уланова:— А чему он поверит?— Ну например, что ты москвич в отпуске, у тебя семья и любовница. Для семьи ты на югах, на самом деле с любовницей здесь. Город выбрал из-за близости к столице. Решил оттянуться по полной, так как в Москве постоянно проблемы с этим. В общем, обманываешь ты жену. Вот этому Петрович поверит. Хату, куда переселить его, нашел?— Да, деревянный дом где-то километрах в тридцати.— Все деньги не давай, скажи, что подвозить будешь. И предупреди, чтобы он сам сюда не совался. Любовница, мол, у меня пугливая, тоже замужем. Скандал не нужен никому.— У тебя опыт в этом, командир? Но вроде ты и женат-то не был?— Ты меня понял?— Да!— Работай. До двух часов я тоже дома. Решай вопрос в течение этого времени. Доложишь позже, и вообще для местных ты меня не знаешь, я не знаю тебя.Демко сказал:— Нас уже сейчас видят две старушки, что сидят в беседке.— Ты интересовался Петровичем, я объяснил. Это нормально. Давай, удачи.— Пошел.Офицеры разошлись.Уланов вернулся в квартиру, за час практически закончил влажную уборку, осталось сменить постельное белье, заправить постель так, чтобы быстро разобрать. Проверил, работает ли бра.В 13.10 в квартиру позвонили.Уланов открыл дверь. Увидел улыбающегося Демко:— Сосед, зайти можно?На площадке никого не было, на лестничном пролете тоже, первой хлопнула дверь где-то на верхних этажах.— Заходи!Демко прошел, посмотрел на результат трудов Уланова:— Мы всерьез взялись за порядок, командир.— Как видишь. Что с Петровичем?— Ты оказался прав. Твоя версия прошла с ходу. Но Петрович поначалу немного помялся. Особенно его не устраивал переезд. Но когда я показал ему деньги, то согласился, тем более, оказывается, он деревню, где снята хата, прекрасно знает, и у него там даже товарищи есть. Единственно, на чем стоял твердо, так это на том, что никаких бумаг подписывать не станет. Знает, мол, он, как сейчас квартир пенсионеры лишаются. Взял на понт, что племянник у него — шишка в полиции, и он будет знать, что Петрович сдал квартиру на время, а сам поехал в деревню.— Когда перевезешь?— Да только что вернулся.— Оперативно.— А что тут ехать? Дал ему десять тысяч. Сказал, что через неделю заеду. Тогда, если будет необходимость, отдам остальные пять штук, квартиру снял на месяц за пятнадцать тысяч.— Где-то так это и стоит у нас. Ну хорошо, что по соседству.— Прослушку выставить?— Не надо.— Тогда держи.Он достал из кармана специальный сотовый телефон.Эта хитрая штука позволяла звонить как обычный телефон и выходить на связь в защищенном кодированном режиме, в свою очередь раскодируя сигналы абонента. И внешне телефон, ничего необычного. Чип, который обеспечивал засекреченную связь, находился непосредственно в корпусе.— Не забыл, как пользоваться? — спросил капитан.— Подумал, о чем спросил?— Извини.Уланов поинтересовался:— Где Лазарь?— Лазарев снял квартиру на параллельной улице Строителей.— Хорошо. Связь со Смолинским у обоих?— Да. Подчиняемся тебе.— Ясный палец, не Петровичу же, которого к тому же уже нет в городе.— Ну тогда определяй задачу, командир.— Обстраивайтесь. Задачи будут определяться по ходу дела. Впрочем, одна уже определена. В Переславе есть ресторан «Луна» и ночной клуб «Марс»…Демко прервал Уланова:— Владельцы увлекаются астрономией?— Владелица. Некто Боганова Валентина Викторовна. Чем увлекается, не знаю, видимо, и астрономией. Названные заведения запомнил?— Да.— У нее еще салон красоты «Вега». Адрес найдешь в интернете. Так вот вечером побывать и в ресторане, и в салоне, и в баре. Посмотреть, что там и как. В общем оценить обстановку. Судя по доходам Богановой, это далеко не те учреждения, что работают строго по законам. Но особо не рисуйте. Службе нужна точная информация, дабы решить, стоит ли браться за кабак, клуб и салон по-серьезному. И не пить, как табун на водопое. Это понятно?— Так точно. Когда доклад?— Я позвоню тебе. Утром.— А если что-то срочное?— То наберешь ты!— Понял!— Как в квартире, бардак, наверное, несусветный?— Да, придется прибраться. Конечно, такую чистоту, как у тебя, наводить не буду, но потрудиться придется.— В чем желаю тебе успеха. Ко мне больше не заходить. Только звонок по закрытой линии. Вопросы есть? Вопросов нет. Расходимся.Уланов посмотрел коридор, выпустил Демко, который скрылся в квартире Петровича.Майор подумал, — а ведь выставит прослушку. Наверняка Смолинский поставил такую задачу. Ну и черт с ней, с прослушкой. Лишнее в записи Костя уберет.Покончив с уборкой, Уланов проехал в гипермаркет, купил вина разных марок, коньяка, фруктов, конфет. Уложив пакеты в машину, он достал специальный сотовый телефон, перевел на закрытый режим, открыл контакты программы. Первым набрал прапорщика:— Гена? Привет.— Приветствую, командир.— Как обустроился?— Нормально. Хата в старой «сталинке», звукоизоляция хорошая, сантехника требует замены, но ничего, пойдет, надеюсь, мы здесь недолго. Вы насчет задачи?— Задачу определит Демко. Хотел узнать, как ты.— В полном порядке и готовности к действию.— Тачка?— «Ниссан», номер местный. Как и у Кости.— Понял, до связи!— До связи!Уланов переключился на Смолинского.Полковник ответил тут же:— Да, Рома?— Докладываю, группа прикрытия на месте. Демко рядом, вариант с Петровичем сработал, Лазарь недалеко, но так же можно сказать рядом.— Ты определил им задачу?— Так точно. Посмотреть владения госпожи Богановой.— Считаешь, это что-то даст?— Там крутятся большие деньги. Оттуда и прибыль. Пусть оценят объекты. С чего-то надо начинать?— Рассматриваешь вариант прессинга жены Боганова?— Посмотрим, Владимир Алексеевич. Интуиция подсказывает, что-нибудь ребята там накопают, что будет нам полезно.— Не забывай, главная задача операции — место хранения отравляющего вещества.— Могли бы не напоминать.— Сам чем намерен знаться?— Анализом. Попытаюсь просчитать места, где наиболее безопасно держать Гекзин.— Другими словами, попробуешь привести домой даму, с которой познакомился в поезде.— От вас ничего не скроешь.— И не пытайся. Потому что я на твоем месте и в твои годы поступил бы так же. Доклад принял. Удачи!— Благодарю. Связь по необходимости или будет установлен график?— По необходимости.— Отбой!— Давай!Смолинский отключился, Уланов уложил телефон в карман рубашки.Поехал домой. Выгрузился.В 18.45 он стоял у частной клиники «Медком».Людмила вышла вместе с женщиной. Они о чем-то оживленно говорили. Увидев вышедшего из машины Уланова, кивнула ему, проводила до остановки подругу или коллегу по работе, подошла к майору:— А ты упертый, Роман!— Нет, просто очень хочу тебя видеть.— Что-то вчера…Он перебил ее:— Не будем о прошлом. В кафе?— Ну что с тобой поделаешь? Да и поужинать надо, чтобы дома не готовить.— У кого дома, не уточняй, — улыбнулся Уланов.Людмила вздохнула:— А ты, оказывается, еще и наглец.— И опять-таки нет, я просто хочу тебя видеть.— Ты и сейчас меня видишь.— Не так, но не будем терять время. Прошу мадам в машину. Не лимузин, конечно, который, без сомнения, ты заслуживаешь, но все не пешком.— Я на это не обращаю внимания.Она села на сиденье переднего пассажира.Уланов повел машину в свой район. Там имелось приличное кафе среди пятиэтажек, под названием «Старый дворик». Название как нельзя лучше подходило к этому месту. Небольшой сквер с разбитыми аллеями, где вечером часто собирается сомнительная молодежь, посреди кафе с небольшой стоянкой.Уланов завел автомобиль на стоянку. И это была единственная машина на ней. Майор провел женщину внутрь. Там оказалось довольно уютно. Тихо играла качественная инструментальная музыка, за стойкой бармен, рядом официант. Зал, с глухой стороны кабины, со стороны окон — столики. Диванчики в кабинах и столики. Приглушенный свет. Все тихо и спокойно. В зале две пары средних лет. За столиками было дешевле. Уланов же провел женщину в среднюю кабинку. Как истинный джентльмен, усадил даму, позвал официанта. Впрочем, тот уже сам шел к ним.— Добрый вечер, господа. Ознакомились с меню?Уланов прочитал на визитке официанта только имя, написанное крупными буквами — Аркадий.Меню же лежало в небольшой папке.— Пока нет.Людмила сказала:— Я бы кофе покрепче для начала выпила.Уланов взглянул на официанта:— Два кофе, двойных.Людмила добавила:— Без сливок и сахара.Уланов повторил:— Без сливок и сахара.— Одну минуту.Официант удалился. Уланов протянул меню Седовой:— Выбирай, Люда.— Может, это сделаешь ты?— Я пока не знаю твоих предпочтений.— Но я тоже не знаю твоих.— Я всеядный. Что пожелаешь заказать себе, то и мне заказывай.— А здесь недорого, — проговорила Людмила, открыв папку с меню.— Что совершенно не означает, некачественно. Здесь готовят очень хорошо.— Ты постоянный посетитель этого заведения?— Иногда заходил, когда был в отпуске. В этом году впервые, но внешне ничего не изменилось, думаю, что и кухня тоже.Официант принес кофе. Людмила быстро сделала заказ. И Уланов оценил ее вкус. Она заказала всего понемногу, отобрав довольно изысканные блюда и полусладкое испанское вино. Вряд ли оно было действительно в этом кафе из Испании, но главное Уланов узнал, Людмила предпочитает полусладкие вина. Он купил бутылку такого. По этикетке французское, но наверняка разливаемое в разную тару из одной бочки на местной ликерке.Поужинав, Людмила спросила:— Курить здесь, наверное, не разрешат?— Вряд ли, но можно выйти на улицу. Хотя кто-то мне говорил в поезде, что бросает эту вредную привычку.Женщина вздохнула:— Прав был тот, кто говорил, что бросить легко, потому что делал это не раз. Попыталась, не получилось. Возможно позже брошу.— Так выйдем на улицу?— Да.Уланов предупредил официанта, они вышли на площадку перед кафе. В сквере просматривалась молодежь. Но вела она себя спокойно, инцидентов, по крайней мере на данный момент, не предвиделось.Майор щелкнул зажигалкой, они закурили.Людмила произнесла:— До сих по перед глазами тот убитый мужчина в поезде. Кстати, кто он? Тебя же допрашивали в полиции?— Допрашивали. Убитый помощник мэра города Переслава, некто Игорь Васильевич Потапов.— Жуть. За что же его?— Этого не знает никто. И мне кажется, следствие не найдет убийц.— Почему?— А у него нет ни единой зацепки. Очевидно одно, он перевозил нечто такое, на что позарились бандиты. Это нечто находилось в кейсе. Если ты видела, убийца бросил в купе заточку, значит, следы на ней убрал. Кейс исчез. Я пытался узнать, кто напал на Потапова, когда наклонился над ним, но он уже хрипел, затем кровь, судороги…Женщина передернула плечами:— Хватит, а то аппетит напрочь испарится.— Да, такие разговоры перед ужином неуместны. И смысл заводить их? Что, мало народу ежедневно гибнет по разным причинам? Давай лучше о нас с тобой.Людмила, затушив окурок в вазоне с цветами, посмотрела на Уланова:— Ты, естественно, хочешь продолжение вечера и непременно уже подготовил к этому свою квартиру, угадала?Уланов не стал скрывать:— Да.— Но ничего не будет, Рома. Поужинаем, и отсюда я поеду домой.— Позволь узнать почему?— Потому, что, во-первых, устала, а во-вторых, я не ложусь в постель с мужчиной, которого знаю пару дней, даже если этот мужчина нравится мне, и в-третьих, даже если я и хотела поехать к тебе, то между нами ничего не было по причине… но ты не мальчик, догадался.Уланов кивнул:— Догадался. А скажи, Люда, какая из этих трех причин главная?— Если честно, то последняя.— Значит, еще не все потеряно.— Это во многом будет зависеть от тебя.Роман улыбнулся:— Понял. Я буду стараться завоевать твое расположение.— Уверен, что это надо тебе?— Абсолютно.— Это…Договорить она не успела. Из скверика к ним вышли двое молодых, с виду крепких парня, явно не трезвых или обкуренных. В последние годы молодежь активно употребляла и то и другое.Седова взяла майора за руку:— Пойдем в зал, Рома.Уланов взглянул на нее:— Ты думаешь, если эти бычки решили пристать, то не зайдут внутрь? Нет, дорогая, с такими надо решать вопрос на месте. Хотя, может, они просто хотят стрельнуть сигарету.— Я боюсь.— А вот это напрасно.Парни подошли.Один, постарше, отозвался:— Прошу прощения, господа, но не дадите ли бедным студентам в долг пять тысяч рублей?Уланов усмехнулся:— А что сразу не двадцать, тридцать?— Нам надо пять. А мы вернем. Когда-нибудь.— Знаешь, парень, я сегодня не подаю. День такой.Старший взглянул на младшего:— Видишь, Валек, не понимают люди, когда к ним по-доброму.— Тем хуже для них. Эй ты, овца, — Валек крикнул Людмиле, — сумку брось мне? Иначе…В его руке мелькнула сталь ножа.Людмила прижалась к Уланову. Этого не стоило делать. Роман, насколько мог, вновь отодвинул ее, чтобы иметь простор для действий. А что делать в этом случае, майор спецназа знал прекрасно. Он бросил взгляд по ближним кустам, скамейкам, убедился, что у этих двоих подельников не было. Сощурил глаза, взглянув на младшего:— Ты бы рот свой вонючий закрыл, баран?!Старший, видно, имел опыт грабежей. Он не стал втягиваться в болтовню, а резко выбросил вперед вооруженную руку. Метил он в горло майора. Пропусти удар, и Уланов залился бы кровью, получив смертельное ранение. Но он не мог пропустить. Прекрасно владея приемами рукопашного боя, Роман мгновенно отреагировал на выпад бандита. Отбил руку парня блоком и тут же нанес ему удар в челюсть. Раздался хруст, и старший отлетел назад, упал на спину. Не теряя времени, майор пошел в атаку на младшего. Валек растерялся, и это сыграло против него. Удар ногой в промежность заставил его охнуть, завалиться на бок, схватившись за достоинство, которому был нанесен серьезный вред. Уланов поднял двумя пальцами нож, завернул в платок. Посмотрел на старшего. Тот дышал, значит, оклемается. Второй тоже придет в себя, но с недельку придется мочиться кровью. «Управившись», Уланов взглянул на Людмилу:— А теперь идем в кафе. Ужин, извини, испорчен, я расплачусь за кофе и отвезу тебя домой.— Да, местечко действительно тихое. А что было бы с теми, кто не может постоять за себя?— Таких обычно грабят. А вообще-то здесь раньше было спокойно. Меняются времена.Они вошли в кафе. Прошли к стойке бара. Уланов расплатился, указал рукой за спину:— Там двое в отключке. Хотели поживиться за наш счет, но… не срослось. Они вам весь бизнес разладят. Кто захочет сидеть в кафе, возле которого грабят?Бармен нахмурился:— Понятно.Кивнул официанту:— Аркаша, на улицу. Там двое, пригляди за ними, я шефу позвоню, чтобы ребят прислал разобраться с ситуацией. А клиентов я рассчитаю.— Угу! Ушел.Бармен посмотрел на Уланова и Седову:— Прошу извинить за неудобства, мы не обеспечили безопасность посетителей. Но больше у кафе ни одного мерзавца не будет. Так что заходите.— Конечно. Как понимаю, полицию ты не намерен вызвать?— А зачем, без нее разберемся.— Ну, дело ваше.Уланов отдал нож одного из бандитов бармену. Сказал Людмиле:— Пойдем, дорогая.Они прошли на стоянку. Сели в машину.— А ты молодец, — сказала Людмила, — не испугался, меня же дрожь до сих пор бьет.— Мужчина должен защищать свою женщину.— А я уже твоя?— Надеюсь, будешь таковой. Где живешь, Людмила Андреевна? Или ты передумала, и мы поедем ко мне?— Я же сказала, не могу.— Тогда называй адрес.— Осенняя, 16.— Это рядом с вокзалом?— Да.Уланов отвез Седову домой, проводил до квартиры. Дальше Людмила его не пустила, но позволила поцеловать. Роман вернулся домой, оставив машину на стоянке. Он был раздражен, нет, не тем, что двое отморозков пытались напасть. Это ситуация, в общем-то, штатная. Он был раздражен поведением Людмилы. Хотя, в принципе, что он ожидал? Что она ринется к нему в объятия? Возможно, но Людмила оказалась не Ларисой. Лучше это или хуже, пока непонятно. И вот это раздражало вкупе с сомнениями, а правильно ли он повел себя. Но все выяснится. И скоро. Чего нельзя сказать о деле, которым нагрузил полковник Смолинский.В то время, когда Уланов разбирался с незадачливыми грабителями, серебристый «Лексус», выйдя из леса, взял к обочине и остановился. Находившийся в машине Гюнер достал сотовый телефон, набрал по памяти номер. Ему ответили не сразу:— Да?!— Эдуард? Добрый вечер, узнал?— Привет, узнал, ты чего приехал, да так поздно?— Хозяин твоей хаты где?— Спит. Старик ложится рано.— Тогда аккуратно, чтобы не разбудить его, выйди садом и огородом к грунтовке, что идет вдоль реки.— Зачем?— Послушай, Эдик, я не просто так ехал шестьдесят верст. Дело есть! Там у кустов, и чтобы никто не видел, жди меня.— Кому тут видеть?Гюнер отключил телефон. Продолжил движение. Асфальтированная дорога делила деревню Аксу на старую, полуразрушенную, где осталось шесть жилых домов со стариками и где был поселен бывший начальник артиллерийских складов подполковник Ефимов. И на новую. Там в новой деревне вовсю шло строительство домов, коттеджей.Гюнер свернул на грунтовку, уходящую вправо, в объезд старой деревни. В небольшой рощице остановился, забрал с заднего сиденья сумку, закрыл машину, пошел по дороге. Ефимов, завидев его, вышел навстречу:— Что случилось, Тургай?Турок проигнорировал вопрос, задав свой:— Дед твой не видел, как ты вышел?— Сказал же, он спит. Храп на всю хату. Так что случилось?— Твои документы готовы, они у Богана. У него же твоя доля. Банковская карта, выписка со счета и наличными триста тысяч рублей.— Деньги все перевели?— Сам убедишься.— Так что, ты приехал за мной?— Наконец-то понял. Да за тобой.— Но мне надо переодеться.Ефимов вышел из дома в спортивных брюках, майке и кроссовках.Гюнер указал на сумку:— Старье оставишь, кто-нибудь из людей Богана потом заберет, здесь новая одежда. Пройдем к реке, там переоденешься.— Почему не тут?— Потому, что я не хочу, чтобы твое переодевание случайно увидела какая-нибудь влюбленная парочка, а молодежь часто приходит сюда, помиловаться вдали от родителей.— Да нет тут никого сейчас.— Ты будешь тянуть время? Тебе еще в Москву ехать, рейс на Барселону утром.— Ты повезешь?— Я! Так решил босс.— Ладно, пойдем. Вещи-то приличные купил, все же в Европу лечу?— Подбирала госпожа Губер, она в этом толк знает.— Эта дамочка да.Они спустились к реке. Берег здесь был обрывистый, но невысокий, не более метра. Под ним узкая полоса песка, на которую тихо накатывали сонные волны. В нескольких метрах от берега неглубоко, а затем обрыв. Объясняется это тем, что в этом месте был изгиб реки. Поэтому на этой стороне глубоко, на противоположной мелко.Подошли к самому обрыву.Гюнер сказал:— Раздевайся до трусов.Бывший, «торжественно похороненный» за тысячи километров отсюда, Ефимов усмехнулся, разделся.— Давай шмотки, посмотрю, что купили.Гюнер открыл сумку, нагнулся и… бросился на Ефимова. Тот не успел ничего понять, как оказался в воде под турком. Гюнер держал его крепко. Недолго извивался и дергался оборотень. Затих.Гюнер встал, поддерживая тело. Спина наверху, голова в воде. Ефимов бы мертв. Турок проговорил:— Вот и все, господин Ефимов. Когда тебя найдут, то эксперты установят смерть от утопления. Обычное для лета дело. Жарко мужику стало, пошел освежиться. Нырнул, да хватанул водицы. В легких, в желудке, в организме будет речная вода, речной планктон, следов насилия не обнаружат. Утонул человек. Жаль, но бывает. Он оттолкнул от себя тело, и оно пошло под воду на глубине, уходя вниз по течению.Турок, старался не оставлять следов, впрочем, мог и не делать этого. Следов здесь было предостаточно. Место рыбаков, что любят посидеть с удочкой, бросить донки или поставить сети.Снял мокрую одежду, уложил в целлофановый пакет. Переоделся. Бросил пакет в сумку, осмотрелся, прислушался. Тихо, только где-то стрекотал сверчок да шелестели сбитые ветки. Забрав сумку, он пошел к машине. Положил сумку в багажник, сел в салон. Взял с сиденья переднего пассажира телефон, набрал номер. Ему ответил женский, измененный голос:— Да?— Отпускник отправился на службу, госпожа.— Ты уверен, что выехал?— Отвечаю.— Хорошо. Теперь старик.— Все же решила убрать его?— А зачем нам лишний свидетель? Тем более мы не знаем, о чем он разговаривал с отпускником. Может быть, тот по пьянке рассказал ему о службе.— Он не идиот!— Меньше рассуждай. Выполняй!— Хоп.— Как отъедешь от деревни, позвони.— Понял.Пришлось Гюнеру вновь выходить из машины. Он надеялся, что госпожа Губер пощадит старика, тот не представлял никакой опасности. Не стал бы, даже выпив, исповедоваться перед стариком Ефимов. В том, что знал утопленника, тоже ничего странного нет. Его соседи видели. Не валить же всю деревню?! Но Алевтина Константиновна не пощадила. Дай ей волю, она все человечество загробит. Хотя, а разве он, Тургай Гюнер, нет?Турок достал из тайника багажника коробку. В ней был шприц-тюбик с коричневой жидкостью, это сильнодействующее снотворное, которое уже через час не выявит никакая экспертиза. И электрическая лампочка с обычным цоколем. Внешне типовая лампочка, какая продается повсюду. Но не простая. Сюрприз этой лампы заключается в том, что после того, как будет ввернута в патрон, внутри активировалось миниатюрное устройство электрического разряда от аккумулятора размером с пуговицу, имеющее устройство дистанционного управления. С этой нехитрой поклажей Гюнер тем же, что и Ефимов, но в обратном направлении прошел к дому. Задняя дверь сеней открыта. Открыта и дверь в комнату. В большой комнате диван, который наверное еще хранил тепло Ефимова, из-за занавеси от печи до стены доносился громкий храп. Гюнер подумал, а стоит ли колоть усыпляющий препарат, если старик и так спит без задних ног. Но Губер приказала вколоть. Возможно, она и права. В старую деревню проводить природный газ не стали, здесь пользовались печами и баллонами с пропаном. Гюнер включил фонарик, осветил участок комнаты, где перед печью находилась кухня. Баллон с пропаном к плите стоял в углу. Почему он не на улице, можно было догадываться, но это в задачу боевика не входило. Он положил на стол коробку. Подошел к занавеси, отодвинул ее. Старик спал под простынею с открытым окном. Лежал на спине, высоко задрав голову. Изо рта пробивался наружу булькающий храп. Гюнер снял со шприц-тюбика колпачок, вогнал короткую иглу в предплечье хозяина этой лачуги. Старик даже не дернулся. Убрав шприц, Гюнер закрыл все окна в хате. Поднялся на стул. Вывернул лампочку из патрона, заменив ее своей. Спустился вниз, протерев и стул, и табурет, хотя никакой необходимости в этом не было. Ему следовало устранить следы вне дома, но он работал на автомате. Делал так, как учили. Подошел к газовому баллону, покачал, полный, тяжелый, сорвал шланг, открыл вентиль. Газ со свистом начал наполнять комнату. Гюнер вышел в сени, оттуда в сад. И тут неожиданно прогремел далекий пока гром, и первые капли дождя ударили по земле. Это было как нельзя кстати. Взрыв разнесет дом и сожжет его, никакой дождь не поможет, да и коротки дожди летом, а вот следы смоет и на траве, и на дороге. И его туфель, и протектора машин. Колея останется, но по ней марку определить довольно сложно. Да и определив, это ничего не даст. К тому же тут все разобьют пожарные машины МЧС из района.Он добежал до внедорожника, сел в салон.Повел «Лексус» к асфальтированной дороге. Отойдя от деревни на пять километров, в километре от поворота на шоссе он остановился. Съезжать на обочину не стал, машин здесь в это время не было. Да и дождь усилился. Взял телефон, нажал клавишу вызова.Ответила женщина. Все тот же измененный голос:— Слушаю.— Все сделал. Готов завершить визит.— Завершай и домой. И, пожалуйста, постарайся сделать так, чтобы тебя не остановили на въездном посту ДПС, и скрой номер от видеокамер.— Не беспокойтесь, госпожа, я знаю, как заехать в город скрытно.— И когда успел узнать?— А я быстро все воспринимаю.— Удачи.Госпожа Губер отключилась.Гюнер достал пульт дистанционного управления устройством, установленным в доме старика, где проживал Ефимов. Пульт как две капли воды был похож на брелок автомобильной сигнализации. Нажал кнопку. Где-то сзади прогремел взрыв. Турок обернулся. Ночью огненное облако осветило округу так, словно взорвалась авиационная бомба. Он включил «дворники» и только тогда заметил, что дождь уже прекратился. Вновь в самый раз. Выключив стеклоочиститель, Гюнер повел машину к шоссе и далее к городу, включив установленную мощную подсветку номеров. Система проверена. Камеры видеонаблюдения дорожной остановки ГИБДД не «прочитают номера» при ее включении.Обойдя пост ДПС, Гюнер заехал в город.Он хорошо изучил этот русский областной центр и ориентировался в нем получше любого таксиста. По окраинам перемещался второстепенными улочками. В центре пошел по главным улицам, так безопасней. В четыре утра, оставив машину в организованном гараже, он прошел к себе на съемную квартиру. Хозяйка квартиры, пенсионерка, сдала однокомнатную халупу, требующую более чем косметического ремонта, за целых пятнадцать тысяч рублей, естественно без надлежащего оформления, не побежит в полицию доносить на постояльца, даже если заметит что-то подозрительное. Потому, что ее сразу прессанут за уклонение от уплаты налогов. А соседи мутные, в основном приезжие кто с востока, кто с Украины. Эти сами боятся людей в форме, хотя их старший, Усман-Хаджа, имел деловые отношения с местным участковым. В общем, Гюнер мог здесь чувствовать себя в полной безопасности. Он и не беспокоился. Приняв душ, вычеркнув из памяти Ефимова и старика, он лег на ветхую тахту и, не укрывшись, уснул безмятежным сном ребенка.Глава шестаяВ 8.10, четверга, 14 июля, Уланов пил кофе, когда сотовый телефон сработал сигналом вызова.— Да? — ответил майор.— Привет, Рома.— Боря? — узнал Роман голос начальника местного РОВД. — привет, случилось что?— Ты дома?— Да.— Я заеду?— Заезжай, конечно.Спустя пять минут в дверь позвонили.Уланов открыл ее, впустил подполковника полиции:— Что произошло, Борь?— Ты проехаться со мной не хочешь?Роман посмотрел не без удивления на одноклассника:— Ты меня задерживаешь?Гарин рассмеялся:— Ну ты дал. За что тебя задерживать?— Почему пригласил проехать с тобой?— Может, посоветуешь чего дельного. Да и проветриться тебе не мешает, заодно посмотреть места, где можно неплохо расслабиться. Надеюсь, ты не забыл, что за тобой выставление?— Не забыл. А куда ехать?— Недалеко, всего шестьдесят километров от Переслава.— Ни хрена не далеко?— Едешь?Уланов, подумав, махнул рукой:— А, поехали. К обеду-то вернемся?— Вернемся.Напарники, что смотрели собственность госпожи Богановой, после бессонной ночи отдыхали, поговорить с ними он сможет где-то в обед, почему не съездить на природу.— А что там в шестидесяти километрах от Переслава случилось?— В машине объясню.Роман оделся, и они с Гариным вышли во двор. Прошли к остановке улицы, так как во дворе машину поставить было невозможно.Уланов удивился, что Гарин был без водителя. Сам сел за руль. Присев рядом, Роман спросил:— У тебя водителя сократили или это личная тачка?— Машина служебная, а водителю я дал выходной, и так парень пашет неделями без отдыха.Они поехали в сторону выезда из города.Гарин рассказал о взрыве дома в деревне Акса, в старой ее части.— Причина установлена? — поинтересовался Уланов.— Ребята из МЧС утверждают, что взорвался газ баллона, стоявшего внутри хаты.— И погиб старик, хозяин.— Да. Как разгребли пожарище, обнаружили один обгоревший труп.— А какое отношение ты к этому имеешь, Боря? Происшествие в соседнем районе, там свой начальник, свой отдел?— Да взрывом дело не ограничивается, Рома.Уланов посмотрел на Гарина:— В смысле?— Извини за сумбурность, объясню как могу. В общем деревня Акса и еще несколько населенных пунктов входит в участок, где участковый мой двоюродный брат.— Ну и что?— Не перебивай, я и без тебя запутаюсь. Сосед брата, некий Воренко Степан Ильич, заядлый браконьер, постоянно ставит сети. В основном в районе деревни Акса. Поставил одну и вчера вечером. За изгибом реки, между старой деревней и новой. Ну, по утру, как положено, поехал снимать улов. Тянет сеть, а она идет с трудом. Обрадовался дед, хороший улов, а вытащил труп.— Труп?— Да, мужика лет сорока. Ну и бросил сеть, сам же к брату моему. Тот приехал на место, вызвал следственно-оперативную бригаду. Вытащили труп, осмотрели, внешне следов насилия на теле нет. Одежда на берегу недалеко и против старой деревни. Пришли к выводу, что решил мужик искупаться ночью да утонул.Уланов кивнул:— С этим понятно, непонятно до сих пор другое, при чем в этом случае ты?— Да на брата начальство местное последнее время наезжает. Из-за самогона.— Самогона?На этот раз Гарин взглянул на Уланова:— У тебя со слухом все в порядке, Рома?— В порядке.— Чего ж тогда переспрашиваешь?— Просто странно. Что, участковому больше делать ничего, как ловить самогонщиков, да и сейчас не те времена, когда их гоняли. Сейчас через интернет-магазин продают заводские самогонные аппараты, видел объявления. Не дорого, кстати. И производительность неплохая.— Но чем-то участковый должен заниматься? Начальству нужно что? Показатели. А где их взять, если до сего времени на участке ничего заслуживающего внимания не происходило? Но главное, браконьер — сосед Леши, так брата двоюродного зовут. Он не мог не знать, чем промышляет сосед.— Так ты хочешь помочь родственнику?— В десятку.— Ясно. А что за мужик-то утонул? Местный?— А вот тут, Рома, и начинается самое интересно. Мужик этот снимал уголок у погибшего старика, Анисимова Авдея Григорьевича. В деревне ведь как? Ничего не утаишь. Видели, как приезжал он с нерусским каким-то к Анисимову. Да и остался. Старик односельчанам говорил, что, мол, родственник погостить приехал, Леха прознал про это. Нет у Анисимова родственников. И совпадение, а может, и не совпадение. В одну ночь тонет «родственник» и взрывается дом. Да и бабка одна, что по нужде выходила в сортир, вроде как двоих видела, шедших от деревни к реке. Но это черт с ними, Лешку надо отмазывать, а то в районе начальник дуролом, уволит еще, а куда ему идти? В деревне и райцентре работы не найдешь. А у Лешки двое малолеток.Уланов улыбнулся:— Отмажешь. У тебя связи крепкие, раз на городской отдел пробился. Меня же больше мужик интересует. Вернее, труп. Он, кстати, до сих пор в деревне?— Не знаю. Но скорей всего уже в бюро судебно-медицинской экспертизы в Переславе. А зачем он тебе?— Просто интересно. Любопытный я, Боря!— Это все служба. Она портит людей.За разговорами начальник РОВД Железнодорожного района Переслава и майор запаса Уланов доехали до старой деревни. По виду обгоревших остатков дома взрыв был мощный.Уланов проговорил:— Непонятно.— Что тебе непонятно? — спросил Гарин.— Дом разнесло, как от попадания авиационной бомбы. Он должен был быть полностью заполнен газом. И старик не почувствовал запаха, когда прикуривал сигарету?— С чего ты взял, что он прикуривал сигарету? Может, свет включил, и лампа замкнула.— Пусть так, старик не почувствовал запаха, включил свет. И вообще, как он встал с постели при такой концентрации газа. Он должен был еще во сне помереть.— Ну это дело оперативников района. Кстати, а вот и их начальник.Со стороны деревни показался рослый майор.— Ты до реки прогуляйся, Рома, посмотри места, а я пока решу вопрос с местным начальником.— И сюда ты хочешь приехать расслабиться?— Почему нет? Ты посмотри места. Пройдись подальше по берегу, поймешь, лучшего места не найдешь.— А где утонул мужик?— Там должно быть ограждение.— Здесь и ограждение? Не смеши.— Ну где-то напротив этого места.— Ладно, прогуляюсь. Ты отзвонись, когда порешаешь свои вопросы.— Само собой.Уланов прошел к берегу. Осмотрел участок изгиба. Местечко хорошее для рыбной ловли, тут наверняка крупняк водится, а вот купание удобнее ближе к новой деревне. Но мужик полез сюда.Уланов прикурил сигарету. А впрочем, дался ему этот утопленник? Но что-то внутри подсказывало, дался.Говорили полицейские начальники недолго. Гарин не позвонил, сам вышел к Уланову:— Ну что, Рома, хорошее место? Палатку перед кустами поставить, донки закинуть, дровишки в мангале разжечь, водочку охладить, а?— Ты лучше скажи, договорился насчет брата?— Договорился. Теперь его гнобить не будут.— Личность утопленника установлена?— Нет. Документы, видно, в доме остались, сгорели.— А телефон?— Не было при вещах. Это несчастный случай, Рома.— Откуда такая уверенность?Гарин достал записную книжку:— Читаю. При погибшем, точнее, в вещах погибшего, а это спортивные штаны, майка, сланцы, находились дорогие часы, золотая цепочка с медальоном, импортная зажигалка. Перед тем как лезть в воду, все это добро утопленник положил на одежду. И никто ничего не тронул.Уланов покачал головой:— Когда хотят кого-то убрать, вещи не трогают.— Нет, Рома, без сомнения, ты профи в боевой работе, но не в нашей следственной. Обычно если кто-то убивает, то как раз обставляет это, как ограбление. Так что утонул мужик. Впрочем, еще предстоит куча экспертиз. Ты не посмотрел, можно-то порыбачить?— Я знаю места получше! И поближе к городу.— Да? В принципе без разницы, где отдыхать.— Это верно. Мне, Боря, надо посмотреть труп.— Да на хрена он тебе?— Ты можешь устроить это?— Могу. Но ты не ответил на вопрос.— Пока не знаю, зачем он мне. Но посмотреть хочу.Гарин усмехнулся:— Странные у тебя желания, Рома. Ты контужен, случаем, не был?— Нет. Дырки во мне «духи» делали, контузия миновала. А к чему ты клонишь?— К желаниям твоим.К Уланову и Гарину подошел моложавого вида старший лейтенант полиции, обратился к Гарину:— Борис Борисович, спасибо.— Не за что. Неси тут службу, как положено, старлей.— Так несу, а начальство недовольно.— А где ты видел, чтобы начальство было довольно подчиненными? У начальства, Леша, всегда должен быть набор претензий к подчиненным, чтобы нюх не теряли. Но ты не волнуйся, твой майор сбавит обороты.— Спасибо.К участковому обратился Уланов:— Послушай, старлей, ты первым оказался здесь, как сосед обнаружил труп. Других следов, кроме следов утопленника, не заметил? Например следов протектора машин?— Так ночью дождь неслабый прошел. Гроза началась, да прошла стороной, а дождь влил нехилый. Какие могут быть следы?— Однако дождь не залил пожар.— Залил то, что осталось от хаты после взрыва. Я в армии сапером служил, так скажу, что взрыв был очень мощным, словно килограммов пять, не меньше тротила рвануло.Уланов кивнул. Ему ли не знать, каким мощным был взрыв.Проинструктировав своего двоюродного брата, Гарин сел в машину. Рядом устроился Уланов. Служебный «Ниссан» пошел к городу.Остановились на окраине, у здания областного бюро судебно-медицинской экспертизы. Прошли в кабинет начальника, Крупинина Алексея Николаевича.Гарин хорошо знал его, секретарь пропустила без лишних вопросов.— Приветствую, Алексей Николаевич, — поздоровался подполковник.— Привет, Борис Борисович, давненько не виделись, что привело ко мне?Он посмотрел на Уланова.Гарин представил:— Этой мой школьный товарищ, Уланов Роман Владимирович.— Очень приятно.Мужчины пожали друг другу руки.— Так что привело вас ко мне, молодые люди?Гарин кивнул на Романа:— Да вот товарищ интересуется трупом, что должны были доставить к вам из Аксы.— А, это утопленника? Кстати, не проясните его персональные данные?— К сожалению, нет. Документы сгорели. А сам он не из местных.Начальник бюро повернулся к Уланову:— Что вас заинтересовало, Роман Владимирович?— Могу ли я взглянуть на труп?Крупинин поморщился:— Оно вам надо? Поверьте, зрелище не из приятных.— Ничего.— Ну отчего не посмотреть? Ты, Борис Борисович, — начальник бюро перевел взгляд на Гарина, — тоже хочешь посмотреть на утопленника?— Нет, я бы не отказался выпить с вами кофе здесь.— Хорошо. Сейчас все организуем.Он вызвал секретаря, попросил сварить хорошего черного кофе на двоих и вызвать свободного сотрудника.Секретарь дело свое знала. Через несколько минут в кабинет вошел молодой мужчина.Крупинин сказал:— Володя, будь любезен, проведи товарища, — он указал на Уланова, — в морг и покажи ему утопленника, доставленного из Аксы.— Осмотр оформлять?— Не надо. Ни к чему бумагу переводить.— Хорошо, Алексей Николаевич.Сотрудник взглянул на Уланова.Тот представился:— Роман Владимирович.Владимир улыбнулся:— Прошу за мной, Роман Владимирович.Чем ниже они спускались по зданию бюро, тем сильнее становился специфический запах.Сотрудник спросил:— Вам нашатырь не потребуется?Хотел сказать Уланов, что за свою службу видел не меньше трупов, чем патологоанатом, но проговорил:— Нет. Я от вида покойников в обморок не падаю.— Из полиции?— Хуже.— Да? Понял.Они вошли в отдельную комнату, где стояли металлические столы. На одном из них тело, закрытое простыней.— Вот ваш жмур… извините, утопленник, Роман Владимирович.Владимир открыл лицо, и Уланов застыл, глядя в посиневшее лицо покойника.— Вам нехорошо? — спросил сотрудник бюро.— Мне хорошо, — машинально ответил Уланов, едва скрывавший изумление. Перед ним лежал не кто иной, как считавшийся покойным при взрыве складов подполковник Ефимов.— Понятно, — произнес Уланов, — все, Владимир, закрывайте.— Знакомый, что ли?— Нет. А вещи его я могу посмотреть?— Если Мария Викторовна, кладовщица, на месте.Она оказалась на месте. Выставила на стол вещи Ефимова. Среди них и часы, и цепочка с кулоном, и зажигалка. Но Романа интересовало другое, сама одежда. На ней ничего особенного, и вот на подошве одной кроссовки он обнаружил два зерна мраморной крошки. Необычного розового цвета. Сковырнул их, положил в карман.— У меня все, — сказал он.Мария Викторовна забрала вещи. Роман с Владимиром поднялись наверх, в кабинет начальника бюро.Гарин поинтересовался:— Ну что, Рома, увидел, что хотел?— Да.— А собственно за каким чертом тебе нужен был этот труп?Пришлось отвечать.— Понимаешь, Боря, я не говорил тебе раньше, у меня с прежней службы в область товарищ приезжал и как раз в этот район, где нашли утопленника, грешным делом подумал, а не он ли утонул. Оказалось, нет. И это хорошо.— И чего кружил? Ну что, едем? А то мне на службе надо быть.— Едем.Поблагодарив Крупинина, Уланов и Гарин выехали в Железнодорожный район. Подполковник довез Романа до подъезда, спросил:— Ну что, Рома, в воскресенье ломанемся на рыбалку с шашлыком?— Хорошо сказал, на рыбалку с шашлыком.— А что? И порыбачим, и выпьем, и шашлыка поедим, и юность нашу вспомним.— Не обещаю, Борь. Позвоню.— А насчет работы?— Позже!— Ну, дело твое, я бы после службы заехал, да жене обещал пораньше вернуться.— Семья — это святое.— Ну да, особенно поначалу. Звони.— Спасибо тебе.— Не за что. Обращайся, чем могу, помогу!Гарин уехал. Уланов прошел в квартиру. Видимо, его увидели, не успел он разуться, как сотовый издал сигнал вызова:— Да?— Демко, командир. У меня Лазарь. Зайти, доложиться? Или ты к нам?— Лучше я к вам. Минут через десять.Роман быстро принял душ, удивившись, насколько устойчив трупный запах. Ему казалось, что он пропитался им. Оделся в спортивную одежду, прошел в соседнюю квартиру, двери которой были открыты.Демко и Лазарев находились на кухне, пили кофе. Старший лейтенант выставил третий стул:— Присаживайся, командир, кофе?— Давай!Налил чашку и Уланову, тот, пока напиток остывал, спросил:— Ну и как разведка?Ответил Демко:— Мы с Лазарем были в ресторане и ночном баре. В салон красоты только заглянули, там строгая администраторша, с ходу вопрос, к кому, на какие процедуры? Мы ретировались, извинившись. У бомжа, что терся недалеко от салона, порасспросили, что это за учреждение. Он, а эти люди знают очень многое, но неохотно делятся знаниями. Пришлось подкормить, кстати, свою тысячу отдал.Уланов усмехнулся:— Не велика потеря. Да и Смолинский вернет.— Да задолбаешься у нас в конторе возвращать. Но ладно. В общем, разговорили мужика. Он поведал, что салон как салон, только иногда из него со двора машины женщин разного возраста и в одежде шлюх куда-то увозят, потом привозят.Уланов кивнул:— Понятно, бордель. Что по ресторану?Ответил Лазарев:— Кормят вполне прилично, но дороговато для провинциального, хоть и крупного города. В кабаке тоже есть проститутки. Те в отдельном баре трутся. Здание двухэтажное, так вот на первом собственно ресторан, а на втором апартаменты. Охрана так себе. Видно, кто-то крышует заведение госпожи Богановой.Роман спросил:— Ночной клуб?Демко усмехнулся:— О, там веселее. Клиенты, понятн, молодежь, музыка-дискотека, спиртное — валом, курительные комнаты и ребятки, что втихаря торгуют наркотой. В туалете видел, как один штырь брал у другого пакет с порошком. И запах марихуаны повсюду.— Наркотой, значит, госпожа Боганова приторговывает?— Так в принципе везде, — проговорил Лазарев.— Как объекты на предмет хранения отравляющего вещества?— Если только в подвалах или в том же ресторане, в одной из комнат свиданий. Но это вряд ли, если боевики не планируют рвануть контейнеры к Гекзином в кабаке.Уланов отрицательно покачал головой:— Зачем Богановой лишаться своего имущества? Да и хранилище ненадежное. Зацепят шлюх, а «крыша» вовремя не прикроет и все спалилось. То же самое и в ночном клубе, и в салоне.Лазарев спросил:— А подвалы?— Их что, не осматривают, когда устраивают «маски-шоу»? Спецы все смотрят, нанося как можно больше ущерба объекту, на который их вывели. Нет, хранилище у Богановых маловероятно.Демко поинтересовался:— А ты как прогулялся?— Отлично. Посмотрел на взорванный газом дом, походил по берегу реки, в морг бюро судебно-медицинской экспертизы заглянул.Лазарев удивился:— А туда-то зачем?— Там, Гена, и обнаружилось самое интересное. Сам не ожидал, что так получится. Интуиция подсказала, езжай в морг.— Ну что за интересное, командир, не тяни резину?— В реке утонул один мужик, а сразу после этого взорвался от газа дом, где он снимал угол. Так вот утопленником оказался, вы не поверите, бывший начальник складов, откуда увели отравляющее вещество, считавшийся погибшим, господин Эдуард Павлович Ефимов.— Ни хрена себе? — практически одновременно воскликнули офицеры.Демко спросил:— И что это значит? То, что главарь банды начал убирать ненужных свидетелей? Если так, то это плохой признак. Это значит, что акция входит в завершающий этап. А мы не имеем представления, где находится этот проклятый Гекзин.Уланов ответил:— Он где-то рядом с городом.— Откуда такая уверенность? Его свободно могли на какой-нибудь «Газели» перевезти в Москву.— Смолинский наверняка предпринял меры, чтобы перекрыть доступ к Москве.— Это он тебе сам говорил?— Это он должен был сделать. Кстати, нужно узнать, что предприняло Управление для пресечения трафика отравляющего вещества, тем более что Смолинскому надо о Ефимове доложить. Но до этого…Он достал сотовый телефон, вызвал подполковника Гарина.Тот ответил, смеясь:— Уже соскучился, Рома?— Нет. Ты мне вот что, Боря, подскажи, где у вас можно купить мраморную крошку?Начальник РОВД удивился:— Крошку? Тебе-то она зачем?— Не мне, товарищу. Он в Подмосковье дом ставит, хочет дорожки из этой крошки сделать.Гарин ответил:— Ты же образованный человек, Рома, включи компьютер, сделай запрос, и тебе откроется список данных компаний и фирм, занимающихся продажей этой крошки.— Но моему товарищу нужна не обычная крошка, розовая.— Розовая? Твой товарищ, как наш мэр.— А при чем здесь мэр?— У Спирина дорожка из розовой крошки от дома к причалу. Я бывал у него. И скажу тебе, видок не очень. Мне не понравилось.Уланов посмотрел на офицеров, слышавших разговор:— А как ты к мэру в загородный дом попал?— Собирал он как-то полицейское начальство на День полиции. Я вместо своего шефа поехал. Тогда еще не руководил РОВД и в число избранных не входил.Уланов перевел разговор в иное русло:— Значит, говоришь, хрень эта розовая крошка?— Ну вкусы у каждого разные, по мне, так хрень полная. К тому же заказывал он ее где-то. У нас такой в продаже нет. Все больше черная, серая, есть зеленая, красная, а розовая? Не идет, видно, вот и не берут у оптовиков.— А где точно покупал эту крошку мэр, ты не знаешь?— Нет. Но могу узнать.— Не надо беспокоить главу города. У него забот о благосостоянии населения полно.— Ага! Спит и видит, как сделать город лучше, но не надо так не надо. Ты обдумываешь предложение в воскресенье метнуться на природу?— Обдумываю!— Позвони.— Обещаю.Уланов отключил телефон. Взглянул на офицеров.— Вот так, парни.— И что? — спросил Демко. — я не понял, зачем тебе какая-то розовая крошка?Роман объяснил.— Вот оно что? — задумчиво проговорил Лазарев. — это значит, Ефимов был в гостях у мэра города. Или какое-то время жил там. И это после того, как со склада похитили Гекзин.— Так чего мы сидим? — воскликнул Демко. — надо вызывать остальных ребят да брать усадьбу мэра.— Не спеши, — ответил Уланов.Он вызывал полковника Смолинского.Тот передал сигнал отсрочки переговоров. Ответил через десять минут:— Привет, Рома, и извини, на совещании был, что у тебя?Роман доложил обо всем, что произошло, включая и информацию по усадьбе мэра.Выслушав майора, полковник спросил:— Считаешь, отравляющее вещество в загородной усадьбе мэра города, Спирина?— Если не перевезено уже в Москву или в какой другой крупный город.— Не должно. Все дороги, по которым можно выехать за пределы Переслава и пригородного района, перекрыты.— Вы привлекли местных полицейских?— Нет! Наши специалисты установили аппаратуру вдоль дорог, реагирующую на любые отравляющие вещества.— У нас есть и такая аппаратура?— Есть. Только ею пользовались редко. По форме это коробка… но зачем тебе ненужные знания?Уланов улыбнулся:— Это верно. Значит, вы уверены, что отравляющее вещество либо в Переславе, либо в радиусе пятьдесят-шестьдесят километров от города?— Не исключено, что его можно переместить мелкими партиями и в другие районы области, все дороги, сам понимаешь, тотально перекрыть нельзя. Но из области Гекзин не вывозили.— Ну тогда надо работать по усадьбе мэра. Да, кстати, если в Управлении есть такая умная аппаратура, то почему с ее помощью не контролировать усадьбу?Полковник ответил:— Она, я имею в виду аппаратуру, в состоянии просветить, это по сути рентген, фуру, дом, если стены не превышают двадцати сантиметровой толщины плотного вещества, скажем, бетона.— Ну, думаю, что дом мэра из бетона с такой толщиной стен.— Согласен, но вот подвал? Его содержимое возможно просканировать изнутри здания, где нас никто не ждет.— Да плевать на это, нам приглашение не нужно. Пришлите оставшихся на базе ребят, и мы отработаем усадьбу. Даже если боевикам удастся подорвать капсулы, боеголовки, контейнеры или то, в чем содержится Гекзин, погибнут только боевики, так как мы применим средства химзащиты. Облако подрыва проконтролирует МЧС, нейтрализует вещество и не будет десятка тысяч жертв.Полковник ответил:— Организовать штурм объекта с отравляющим веществом несложно, обеспечить спецназ средствами защиты тоже, привлечь специалистов-химиков тоже, а если нет взрывчатого вещества в усадьбе? И что тогда? У мэра большие связи. Конечно, мы ему пыл поубавим, но СМИ мгновенно поднимут такую бучу, что успевай только оправдываться.— Но что-то делать нужно, Владимир Алексеевич?— Я думаю, следует установить постоянное наблюдение за усадьбой. Это тоже не сложно.Уланов не без сарказма сказал:— А что наблюдать, если, по вашей версии, отравляющего вещества может и не быть в усадьбе!— Так, Улан, ты достал меня, что можешь предложить сам, кроме штурма?— Считаю единственно правильным решением провести разведку на территории усадьбы. Задача — обнаружение хранилища с отравляющим веществом. Мы знаем маркировку ящиков, в которых хранятся химические боеприпасы. Найдем схрон, тогда будем думать дальше, что делать. Но уже основываясь на достоверной информации. И чем быстрей будет проведена разведка, тем лучше.После непродолжительной паузы Смолинский спросил:— Силами трех бойцов?— Этого достаточно. В усадьбу я пойду один, ребята отвлекут охрану.— Я подумаю, обговорю твое предложение с начальством, передам решение.— Сегодня?— Улан! Жди!— Все, до связи!— До связи!Отключив телефон, Уланов сказал товарищам:— Ждать. Отдыхайте, но каждый у себя. Объявится участковый, это тебя касается, Костя, — взглянул Уланов на Демко, — не открывать. Пусть ко мне заходит. Все, спасибо за кофе, расходимся.Уланов вернулся в свою квартиру. Сотовый издал сигнал вызова, звонила Людмила, и это было неожиданно:— Привет, Люд!— Привет. Постояльцев на время принимаешь?Роман удивился еще больше:— В смысле?— Я тебе говорила о ремонте в подъезде?— Да!— Так вот, горе-маляры покрасили его такой ядовитой краской, что в квартире находиться невозможно.— У вас что, весь подъезд разъезжается?— Нет, но у меня аллергия. Только зашла домой вчера, так покрылась пятнами. Выпила таблетку и к подруге сестры. Но у нее семья, и я там лишняя. Я могу какое-то время пожить у тебя?Уланов едва не подпрыгнул от радости:— Ты еще спрашиваешь? Конечно. В клинике сегодня работаешь?— Нет. Только на основной работе.— Значит, через полчаса заканчиваешь прием?— Да.— Я выезжаю к поликлинике.— Спасибо, Ром.— Это тебе спасибо.— Не поняла?— Все, выезжаю! Задержусь, подожди, договорились?— Да.— Правильно.Уланов отключил телефон.— Йес! Людмила будет здесь. Этим малярам из управляющей компании надо премию выписать. Впрочем, они и так хорошо заимели на закупке левой, дешевой краски.Он осмотрел квартиру. Вполне нормально. Затариться надо. Но это уже вместе с Людой. Машина у остановки. Но следует поторопиться, хотя сейчас особых заторов быть не должно, это не Москва.Уланов, предупредив по связи Демко, вышел из квартиры, добежал до авто. Ровно через полчаса остановился у поликлиники.Людмила уже ждала его. Рядом с ней сумка. Понятно, вещи первой необходимости собрала.— Ты еще раз извини, Ром, — сказала Седова, — но у меня просто нет другого выхода. Ехать к матери, долго потом на работу добираться, остаешься только ты, странно, да? Сколько живу здесь, а подругами настоящими не обзавелась.— Ничего страшного. Бывает. Заедем в гипермаркет, купим продуктов?— У меня с финансами не очень.— Ну какой же кавалер берет деньги с дамы? У меня есть, твое дело выбрать, что купить. Вот в этом я не разбираюсь. Для себя понятно, мне много не надо, а вот для двоих…Она поправила его:— Мне тоже много не надо.Они рассмеялись и сели в машину, бросив сумку на заднее сиденье.В гипермаркете закупились, поехали к дому Уланова. Он оставил машину на улице.Седова спросила:— Почему здесь, а не во дворе?— Там не развернуться. Мы сейчас пройдем на квартиру, ты пока осмотришься, а я отгоню машину на стоянку. Приду, устроим праздничный обед.Седова взглянула на Уланова:— Рома, я напросилась к тебе, но это не означает, что будем спать вместе.Роман улыбнулся:— Разберемся.Ее глаза посуровели, такими Уланов еще их не видел:— Нет, мы спать вместе не будем. Я не шлюха, чтобы сразу ложиться с мужчиной в постель.— А не сразу?Взгляд ее смягчился:— Отвечу твоими же словами, разберемся.— Ну и отлично. Я никуда не спешу.— Слово, что приставать не будешь?Уланов вздохнул:— Слово!— Отлично, идем, покажешь свои хоромы.— Ну до хором квартире далеко. Но жить можно.— Надеюсь, ты навел по приезде порядок?— Я навел его перед нашим походом в ресторан.— А, ну да.Они с пакетами, с сумкой поднялись на четвертый этаж подъезда дома Уланова. Вошли в квартиру.— О! — оценила труды майора Людмила. — я была уверена, что увижу нечто худшее, а у тебя ничего. И порядок действительно, если и не идеальный, то приличный, для одинокого мужчины, естественно.— Устраивайся, раскладывай продукты, вещи, я поставлю машину на стоянку.Уланов пошел пешком, пройдя на площадку между вторым, третьим этажами, включил сотовый телефон, набрал номер. Отозвался капитан Демко:— Да, Рома!— У меня в квартире женщина.— Поздравляю!— Пока она в хате, никакого общения. Или через SMS, я переключил телефон на вибровызов.— Не вижу причин беспокоить тебя.— Лазарю передай, что услышал.— Конечно. Приятно провести тебе вечер.— Спасибо. До связи.— Давай.Роман сел в машину, перевел телефон в режим вибровызова, отогнал «Рено» на стоянку. Вернулся домой, Людмила была просто очаровательна в коротком домашнем халате. Она занималась на кухне. Готовила обед, и Уланова накрыло тепло. Пахнуло далеким детством, когда он, возвращаясь с улицы домой, ощущал тепло, такое же, как и сейчас.— И что мы готовим? — спросил он, зайдя на кухню.— Борщ на первое и жаркое на второе. На третье чай или кофе на выбор.— Ты, оказывается, хорошая хозяйка.Людмила как-то странно посмотрела на майора:— Это смотря для кого.— Рад, что попал в число избранных.И вновь странный взгляд. В нем то ли насмешка, то ли приветливость, но не обычная.— Можешь принять душ, обед через полчаса.— Отлично.Уланов переоделся, захватил с собой специальный сотовый телефон, прошел в ванную комнату. Принял душ, сменил нижнее белье, полотенце бросил в стиральную машину, надел штаны, майку. Брызнул на лицо туалетной воды.Через полчаса они сели за стол.Уланов спросил:— Выпить не хочешь? У меня есть вино, которое ты предпочитаешь.— Мы не покупали спиртного. А?! Догадалась, ты готовился к романтическому ужину после кафе.— Да.— Я не буду пить, ты выпей, если хочешь, но помни, дал слово офицера.— Не волнуйся, я не мальчишка, оказавшийся впервые рядом с привлекательной девушкой, у которого от этого замкнуло мозги.Они пообедали. Вечером прогулялись. Посидели в скверике.Там, на скамейке в тени тоннеля, Уланов спросил:— Ты завтра как работаешь? И в поликлинике, и в «Медкоме»?— Нет, только в частной клинике, с 13.00. А что?— Ничего, хорошо, выспимся.— Я обычно встаю рано.Уланов вздохнул:— А я иногда мучаюсь бессонницей. Особенно если рядом шикарная женщина, которая холодна как лед. И когда между нами данное мной слово.— Насчет слова ты прав, а насчет холода… я не такая.Мимо бегали дети, за ними молодые мамы, старенькие бабушки. С севера накатывались тучи. Уланов и Людмила пошли домой, дабы не попасть под дождь, но тот прошел стороной. Вечером включили телевизор. Оказывается, Людмила смотрела сериал, который шел по одному из каналов. Она села на диван, поджав под себя ноги, и вся ушла в ирреальную жизнь фильма. Хорошо, что он кончился быстро. От ужина Людмила отказалась, следила за фигурой, Уланов ограничился кофе, и настало время ложиться.Уланов показал ей спальню:— Вот, мадам, ваше ложе.Людмила повернулась к нему:— А где ляжешь ты?— На диване в зале, где же еще?— Спокойной ночи!— Это будет самая мучительная ночь в моей жизни.— Не развивай тему.Постепенно стемнело, они лежали в разных комнатах. Уланов действительно не мог уснуть, часто выходил тихо на кухню, заполняя пепельницу окурками.Поднявшись в очередной раз, он неожиданно услышал:— Ну что ты, как увалень? Иди ко мне.— Но… слово и потом.— Иди, я жду.Это было так неожиданно. Верно говорят, понять женщин невозможно. Но еще неожиданней провибрировал сигналом вызова специальный сотовый телефон, когда Уланов находился уже в спальне.— Черт, — выругался он.Людмила спросила:— Кто это?— Не знаю.— Ты не отвечай!— Не могу, извини, я скоро.Он вышел на кухню, включил свет, сел за стол, отодвинув пепельницу. От никотина уже тошнило, ответил:— Слушаю, Владимир Алексеевич.— Извини, что поздно, но только что в Управлении принято решение по твоему предложению.— Вы до этого времени заседали?— Мы обсуждали предложение с генералом Габрановым.— Даже так? С самим начальником Управления?— Ты слушай внимательно.— Слушаю.Полковник говорил, как докладывал, лаконично, по делу:— Твое предложение принято. Уточнение, отвлекать охрану будут не те, кто с тобой, а капитан Громов и лейтенант Киселева. Ты же, Демко и Лазарев пойдете в усадьбу. Порядок действий следующий: в 16.00 на автовокзале встречаешь «Рендж Ровер», государственный номер… В нем Громов, Киселева и майор отдела РХБЗ (радиационной, химической и биологической защиты) Дунин Сергей Петрович. Необходимость своего присутствия он объяснит тебе сам. Практически одновременно, но уже к вокзалу Переслав-1 подъедут остальные бойцы твоей группы.— Бывшей группы.— Не перебивай. Это Чернов, Лютиков, Молчунов, на автомобиле Чернова. У них будет с собой универсал ключ и прибор вскрытия кодовых замков.— «Пилигрим»?— Да.— Мы что, готовим штурм усадьбы?Полковник вновь осек Уланова:— Я просил не перебивать.— Извините.— В 23.00 и группа обеспечения, и твои офицеры должны быть в лесополосе, что севернее усадьбы. Далее Громов и Киселева работают по охране, ты с Демко и Лазаревым проникаешь на территорию, оценив обстановку, и в дом. Чернов, Лютиков, Молчунов прикрывают. Твоя задача найти хранилище с контейнерами с ОВ и взять его под контроль. При обнаружении и щадящей нейтрализации охраны с задержанием всех, кто окажется в усадьбе, вызываешь в хранилище майора Дунина. Сам к контейнерам не прикасаешься. Я тоже в это время буду рядом. По результатам акции доклад мне.— А если в усадьбе ничего не найдем?— Тогда придется извиняться перед мэром. Впрочем, до этого, думаю, не дойдет. Следственный комитет, как понимаю, владеет информацией Потапова, намерен привлечь и Спирина, и Боганова, и Гюнера. Но это их дела. Наша цель контейнеры с отравляющим веществом. Вопросы?Уланов спросил:— Я все хотел узнать, Владимир Алексеевич, почему 11-го числа попутчик не встретился с генералом? Наверняка они согласовывали встречу?— Объяснение займет много времени. Расскажу при встрече. Еще вопросы?— Нет вопросов.— Всем прибывшим объяснишь, как скрытно попасть в район ожидания.— Само собой!— До связи!— До связи.Уланов отключил телефон. Теперь его больше никто не побеспокоит. Он оставил его на кухне. Быстро прошел в спальню, где тусклым светом мерцала бра.Людмила лежала под простынею. Она не уснула. Она ждала.— Извини, Люд, товарищ звонил.— Поздновато тебя товарищи беспокоят. А выходить обязательно было? Или этот товарищ — женщина?— Ты что, ревнуешь?— Нет!Он прилег рядом с ней, ощутив ее горячее тело:— Это не женщина, это мой друг. Немного с заскоками, привык, что я всегда один, вот и звонит когда вздумается. Предложил завтра на рыбалку съездить.— И ты поедешь?Уланов вздохнул:— Я бы не поехал, но на рыбалку приглашен человек, который обещал хорошую и не пыльную работу.— Ну, тогда понятно. А я опять одна?— Всего ночь, Люд.— Ладно, хватит разговоров.Она протянула руку, выключила бра, и Уланов сжал ее в своих объятиях. И… время перестало существовать для них.Никогда еще Уланов не испытывал такого яростного наслаждения от близости с женщиной. Людмила словно преобразилась. Ночью она была тигрицей, стремящейся поглотить в себя жертву.Они оторвались друг от друга в три часа. Уставшие, потные. Приняли душ, голыми прошли на кухню, закурили.Роман спросил Людмилу:— Что это было?— Я бы тоже хотела знать. Мы с тобой сошли с ума.— Это точно. Но теперь я уже не отпущу тебя.— А я и не собираюсь уходить. Это ты уезжаешь.— Люд, мне надо устроиться на работу, пенсии на двоих не хватит.— Я хорошо получаю.— Предлагаешь сидеть на твоей шее? Это не по мне.— Ну хорошо, хорошо, решай свои вопросы.Удовлетворенные, они быстро уснули, обняв друг друга.Глава седьмаяНаверное, впервые в своей взрослой жизни Уланов проснулся в девять утра. За окном поигрывали лучи летнего солнца. День обещал быть жарким. Он повернул голову. Голая Людмила, смяв между ног простынь, еще спала.Роман тихо поднялся, прошел на кухню, захватив одежду. Там оделся, начал варить кофе. И неожиданно вздрогнул, когда от двери раздался женский голос:— Привет, Рома.Уланов обернулся.Людмила, немного заспанная с растрепанными волосами, но уже в халате, улыбалась ему.Он подошел, обнял женщину:— Добился своего?— По-моему, мы оба добились того, чего хотели.— Ты прав, смотри, кофе убежит.Уланов воскликнул:— О черт!И бросился к плите.Но… не успел, кипящий кофе залил плиту.— Не было печали, — с досадой произнес он.— Ничего, дорогой, это поправимо.Уланов внимательно посмотрел на женщину:— Ты назвала меня «дорогой»?Она притворно вздохнула:— Что поделать, раз так случилось.— Ты не рада?— Не знаю. Радоваться мне или плакать.Роман удивился:— Не понял?!— А что тут не понимать, Рома? Да, секс мне, как и каждой женщине, нужен, а вот все остальное? Не уверена.— Так об остальном пока никто и не говорит. Нам хорошо в постели. А что будет дальше, посмотрим. Я бы был не против, чтобы мы жили вместе.Женщина прошла к плите, сняла турку, поставив ее в раковину, дотронулась до решетки.— Еще не остыла. Кофе я сварю сама, но… после того, как…Она вернулась к майору, положила руки на плечи, — после того, как повторим то, с чего начали вчера. Если ты, конечно, не против.— Я против? Только сумасшедший или полный импотент может отказаться от такого.И внезапно поднял женщину на руки.Она выкрикнула:— Ты что?— Для меня счастье носить тебя на руках.— Рома?! Перестань!— Нет.Он отнес ее в спальню.После душа и запоздалого завтрака, который приготовила Седова, она начала собираться на работу. Роман пошел за машиной.На улице он вызвал на связь Демко:— Привет, Костя!— Привет. Как провел ночь? Судя по голосу, напоминающему довольное мурлыканье кота, она удалась на славу.— Надеюсь, ты не прослушивал квартиру?— Нет, конечно. Эта информация Смолинскому не нужна.— Как сказать, но ладно. Значит, как вернусь, отвезу женщину на работу, поговорим. Есть что обсудить.— Лазаря вызывать?— Да, вызывай! И мне в течение часа не звонить.— Понял.Забрав на стоянке свой далеко не представительский «Рено», Уланов поставил его недалеко от остановки. Позвонил Седовой:— Ты готова, Люда?— Да, жду тебя.— Ты вот что, открой верхний ящик стенки, там в углу ключи. Это второй комплект, возьми и выходи на Промышленную к остановке, машину увидишь.— В верхнем ящике, говоришь?— Да.— Хорошо. Я скоро буду.Она пришла с сумочкой в руке, присела на сиденье переднего пассажира.Уланов включил передачу и повел автомобиль к медицинской клинике.Подъехали в 12.10.Уланов сказал:— Рановато!Людмила ответила:— Ничего, я хоть наконец с бумагами разберусь. Здесь их гораздо больше, чем в поликлинике. За каждый укол отчитываться требуют.— Хозяева деньги считать умеют.— Ну ладно, я пойду. Значит, сегодня уже не увижу тебя?Уланов вздохнул:— Сегодня нет, но завтра, думаю, суббота у тебя рабочая?— Нет. И воскресенье.— Прекрасно. На выходные что-нибудь сообразим. Я имею в виду культурные мероприятия или выезд на природу.— Боюсь, не получится. Надо маму проведать. Часто болеет она.Уланов предложил:— Может, вместе проведаем?Людмила отрицательно покачала головой:— Нет, не следует ее нервировать. Она спокойна, что я нормально живу, работаю, а мужчина внесет… ну ты сам понимаешь.— Ну хотя бы довезу тебя. Далеко живет мама?— В Карске.— Это, по-моему, километров пятьдесят от Переслава?— Немного побольше, так как дом на окраине, в так называемых Выселках, это километра три в сторону от центра. Но подвозить меня не надо. Там все и все на виду. Доеду на маршрутках или найму такси.— Как скажешь.Седова вышла, прошла в клинику, Роман закурил сигарету. Взял сотовый телефон, набрал номер Демко.— Да, Рома? — ответил капитан.— Я возвращаюсь, Лазарь подъехал?— В пути. Рядом. Должен быть с минуты на минуту.— Добро. Я домой.— Принял.Он отключил телефон и хотел поставить диск инструментальной музыки, как сигналом вызова вновь сработал телефон. Оказалось, это Смолинский.— Добрый день, Владимир Алексеевич.— Ох, Ром, и не знаю, добрый он или нет.— Что-то случилось?— Да. Мне только что сообщили, что в Идлибе на совещании полевых командиров ИГИЛ при авианалете наших ВКС убит Сафас Айхан, чей помощник в компании наших переславских клиентов.— Ну уничтожен Айхан и хорошо!— То, что одним головорезом меньше стало, конечно, хорошо, но его брат, находившийся при Сафасе в тени, Агас Айхан, тем не менее имеющий определенный вес в организации, обеспечивающий террористические акты оружием и боеприпасами, сделал заявление в интернете. Суть заявления такова, говорю не по тексту, но близко к нему: — Русские убили моего брата, русские убили много достойных людей, воевавших против марионеточного режима Асада с целью создания «Великого Халифата», проклятые русские, преследуя свои корыстные цели, нанесли нам большой урон. Брат и его друзья, погибшие от ракет русских, похоронены, но не похоронены тысячи других, готовых мстить. И месть Россию ждет страшная. Уже совсем скоро неверные на себе почувствуют, что такое наша месть, — ну и дальше Аллах Акбар и тому подобное. Сайты, на которых появилось это сообщение, специалисты Управления «К» заблокировали. Место уничтожения боевиков зачищено группой спецназа ГРУ, но в Переславе все равно узнают о гибели Сафаса и речи его брата. Это, Рома, может подтолкнуть боевиков в Переславе к активным действиям.— Но Москва и соседние города, как вы утверждали, прикрыты!— Да, но не Переслав.— Черт, об этом я не подумал.— Никто не ожидал, что Айхан останется в Идлибе.Уланов спросил:— Как он попал туда?— А хрен его, майор, знает.— Наверняка знает Тургай Гюнер, а тот где-то в Переславе и скорее всего в загородной усадьбе мэра. Поэтому, Владимир Алексеевич, теперь нам надо не разведку проводить, а полноценную акцию с целью нейтрализации боевиков и завладения смертоносным грузом.— Согласен. С 11.00 загородная усадьба мэра взята под контроль группой наблюдателей Управления службы безопасности по области в количестве шести спецов. Старший или командир группы майор Шанин Георгий Георгиевич, позывной «Леший». У него есть радиостанция, но лучше общаться по сотовым телефонам, благо мобильная связь у деревни Бахта устойчивая. Майор будет ждать твоего вызова для согласования действий.Уланов выбросил окурок в окно и наткнулся на упрекающий взгляд пожилой женщины, стоявшей у тротуара. Раскидался, мол, придурок. Но обращать на это внимание просто было некогда. Майор спросил:— Не слишком ли вы насыщаете район действий силами, которые вместе никогда не работали? По-моему, целесообразней местной службе безопасности плотно заняться владениями госпожи Богановой. Да, там сложно и опасно держать тайник для большого количества отравляющего вещества, но это возможно, ведь нам неизвестно, что было на местах, где сейчас ресторан, ночной клуб, салон красоты?Полковник ответил:— Уже известно. И если ты намекаешь на древние коллекторы, катакомбы, подземные ходы, то ничего подобного там никогда не было. Но, ладно, за указанными объектами смотрят, так же по городу перемещается спецавтомобиль обнаружения ОВ.— И как понимаю, безрезультатно.— Пока да. Я согласен, что самое удобное и безопасное место хранения отравляющего вещества в подвале дома загородной усадьбы мэра. Но мы должны проверить все и отработать все варианты.— Значит, безопасность напрягли серьезно?— Но внешне незаметно. Город как город. Ничего, что вызывало бы тревоги.— Так и должно быть. Значит, умело работают чекисты.— Я сейчас свяжусь с начальником Управления и запрошу разрешение на проведение полноценной боевой операции по усадьбе мэра. Но… если мы проколемся, Рома, то сам понимаешь, какие будут сделаны выводы.Уланов усмехнулся:— По мне, уже сделали вывод.— Но это черт с ним. Наш прокол — это, по сути, предоставление боевикам полной возможности провести террористическую акцию. Мы не должны допустить гибели десятка тысяч человек. Мы не можем допустить гибели даже одного мирного человека. Ты понимаешь, какая ответственность на нас?— Странный вопрос, Владимир Алексеевич.— Ты готовься по оговоренному плану. Будут уточнения, сразу сообщу. Старайся, чтобы возле тебя хотя бы сегодня не было посторонних лиц, дабы не переносить сеансы связи. Это понятно?— Так точно, товарищ полковник.— Удачи и до встречи!— До встречи.От клиники Уланов приехал домой. И во время передвижения по городу почувствовал, что за ним смотрят. Он взглянул в зеркало заднего вида. Метрах в двадцати позади крутой «Крузак», рядом по средней полосе «Лачетти». Седан вскоре ушел на второстепенную дорогу, «Крузак» обогнал и рванул вперед. Вроде «хвоста» не было, но интуиция? Она не могла подвести. Впрочем, если его сопровождал профессионал, он часто Улану показываться не будет. Роман решил пройти по проспекту. И там очевидного «хвоста» тоже не заметил. Пришлось прибегать к маневрированию. Он ушел на левую полосу, включил правый поворотник, сам же, резко притормозив, рванул руль влево. «Рено» пересек две полосы сдвоенной разметки и вышел на встречную сторону. Уланов вновь принял вправо, занял крайнюю полосу, глядя в зеркало заднего вида. За ним на рискованный маневр никто не пошел. Даже при наличии «хвоста», майор его сбросил. Но это совершенно не означало, что преследователь не знал, где обитает Уланов. Поэтому Роман без дальнейших экспериментов повел машину к дому. Ни на Промышленной, ни у въезда во двор ничего подозрительного не зафиксировал. Загнав машину за ларек, где кавказцы продавали шаурму, он остановился под прикрытием небольшого корейского грузовика. Торговцы было возмутились, но «корочка» подействовала быстро и успокаивающе. Кавказцы обещали даже присмотреть за машиной и посмотреть, будет ли кто шастать около нее. От ларька он дошел до своего подъезда. Здесь слежки не было, и это он тоже чувствовал.В квартире Петровича его ждали капитан Демко и прапорщик Лазарев.У них было хорошее настроение.Особенно у Демко. Пропустив Уланова на кухню, он кивнул прапорщику:— Вот и говорю, Гена, командир наш время зря не теряет. И дамочка ему досталась ой какая страстная.Уланов повернулся к нему:— Я же спрашивал, ты прослушивал хату?— Да нет, но вы так вопили от удовольствия, что ночью и без хитрых устройств слышно было.— Что еще ты слышал без хитрых устройств?— Ничего. Только ваши крики, где-то с 0 часов, когда вы, видимо, вошли в экстаз.— Замяли это дело. Вчера вечером и совсем недавно звонил Смолинский. Обстановка такая, парни.Он довел до Демко и Лазарева все, что узнал от полковника.— Таким образом, к нам едут остальные ребята «Шторма», майор-химик и пара офицеров обеспечения. Пойдем в усадьбу мэра, искать это чертово отравляющее вещество. План составим вместе у объекта. Туда же обещал подъехать и сам Смолинский.Демко спросил:— Значит, пойдем в усадьбу втроем?— Да, Чернов, Лютик и Молчун будут прикрывать.Лазарев сказал:— А у нас схема этой усадьбы есть?— Нет!— Плохо, командир. Эти чинуши сейчас возводят такие поместья, где и затеряться несложно. Тем более что усадьба в роще.— Скорее роща в усадьбе, — усмехнулся Уланов.— Вот и я о том. Наверняка в этой роще полно видеокамер. Не зная, где они установлены, мы не обойдем их.Демко проговорил:— Рядом река, причал, катер. Думаю, оттуда и надо заходить.— До забора, да, дойдем, а дальше? — воскликнул Лазарь. — без схемы не пройдем. Нет, если, конечно, Чернов подвезет тройку «Мух» или «Шмелей» — одноразовых огнеметов, пулемет ПК, с десяток гранат, «Винторезы», хотя можно и обычные АКС, то пройдем не только по усадьбе, но и по этажам дома, если он не обрушится к чертовой матери. Но это вряд ли входит в планы Смолинского, по-любому нужна схема.Уланов присел на стул, прикурил сигарету:— С 11.00 за усадьбой ведет наблюдение группа местного Управления службы безопасности. Шесть бойцов во главе с майором. Думаю, они не просто визуально или через оптику наблюдают за усадьбой. У них должны быть приборы фиксации электронных систем защиты объекта.— Должны, еще не значит, что есть, — проговорил Лазарев.Уланов взглянул на него:— Разумно, но в принципе, это можно проверить.— У тебя есть связь с командиром группы?— Конечно.— А чего ж тогда гадаем тут? Звони, командир.— Я планировал позже, чтобы сразу обговорить возможные согласованные действия и общее взаимодействие, но…Он достал телефон, вызвал командира группы слежения.Тот ответил стандартно:— Да?!— Майор Шанин Георгий Георгиевич?— Кто спрашивает?— Уланов Роман Владимирович, если вам что-нибудь говорит это имя.— От Смолинского?— Да.— Кого из «духов» и где вы оприходовали в крайней командировке?— Это условный вопрос?— Можете считать паролем.— Восточный Алеппо, неделю назад, «дух» Рахим Аль-Агран. Рассказать, как едва вырвались из засады, каким путем отходили, кто и где нам встретил на маршруте?— Не надо. Давай на ты и по имени?— Согласен.— Причина звонка? Я ожидал его гораздо позже.Уланов затушил окурок в пепельнице, показал Демко на форточку, — открой, мол.Тот сделал, Уланов сказал:— Дело к тебе, Георгий, или тебя можно и Гошей называть?— Можешь, как в фильме, и Гошей, и Гогой, и Жорой, как удобно.— Дело, Жора, такое. Мне идти внутрь усадьбы. Чтобы проникнуть на территорию и далее в дом, нужна схема. И усадьбы, и здания. А также, что тоже важно, мне надо знать, как функционирует система электронной защиты усадьбы. Ты имеешь возможность помочь в этом?Майор Шанин ответил:— В обратном порядке, видеокамер, как ни странно, всего три. Две с фасада дома, одна на столбе у причала. Смотрит на катер. Если фасадное пространство от ворот и до входа, включая весь участок от забора до забора, там просматривается неплохо, то с тыла камера фиксирует только катер и площадь в радиусе от пяти до десяти метров, не захватывая проход вдоль забора. Этот ответ на третий вопрос. Схему усадьбы мои ребята сделали. Ты ее получишь, как прибудешь к месту работы, тогда же и встретимся и обсудим варианты взаимодействия, если таковые потребуются. И наконец первый вопрос. План самого дома с подробным описанием расположения помещений у меня на планшете. Хочешь, сейчас сброшу на твой «комп», хочешь, одновременно при встрече. Ничего особенного в доме нет. Коттедж большой, богатый, но в общем-то стандартный. Двухэтажный с мансардой, где игровая и подвал во все здание. Решай, сбросить или…Уланов прервал Шанина:— Если схема проста, то и заморачиваться не будем. При встрече посмотрим. За информацию спасибо.— Не за что. Время работы не изменилось?— Нет! Что сейчас на объекте?— Трое охранников, один на КПП или в сторожке у ворот, там же монитор с картинками камер слежения. Они и в данный момент работают. В цветнике, или точнее розарии, — садовник. У катера рулевой. Молодая женщина, в районе фасадной части. Все из местных, из деревни.— Техника?— Под навесом «Москвич» времен «застоя».— «Москвич»? — удивился Уланов.— Это машина рулевого катера. Он на нем приехал из деревни, хотя тут ходьбы минут тридцать, всего два километра.— Что лесополоса?— Место хорошее, растительность густая. Тянется примерно на километр.— А как из нее выйти к реке?— По-моему, мы слишком долго болтаем. Встретимся в лесополосе, объясню. Но чтобы не беспокоился, скажу, есть проходик по балке.— Понял, все, не буду отвлекать, спасибо!— На здоровье.Уланов отключил телефон.Напарники могли слышать разговор, так как майор включал громкую связь.Он взглянул поочередно на своих товарищей:— Ну что, господа, еще вопросы есть?Демко проговорил:— А местные неплохо работают.— Не только же в Москве профи. Скажу даже, что в столице их меньше, потому как коррупцию, кумовство как проявление первого еще никто не отменял. А провинции блат не нужен. Напротив, в провинцию направляют неугодных, а это, как правило, лучшие специалисты. Но закроем эту тему. Порядок действий на объекте определим в районе подготовки.Лазарев проговорил:— Вот бы еще из штатских в усадьбе никого не было, а охрану на постах не увеличили вдвое.— Охрана ерунда. Она не в курсе дел местных подонков, но на помощника мэра Потапова выходили трое. Один из них профессиональный убийца, остальные, думаю, из той же категории. И еще не факт, что таких в банде только трое. Вот они могут находиться в доме и не светиться, а значит, не попасть под контроль местных чекистов.Лазарев спокойно сказал:— Тогда надо брать нормальное оружие и экипировку боевую.— Возьмем, все, что надо, возьмем. Ты, Костя, — повернулся к Демко Уланов, — обед не готовил?— Как же. Сварил. Обедаем?— Время.— Режьте хлеб, доставайте из холодильника салат, я первое и второе разогрею.Уланов кивнул Лазареву:— Давай, прапорщик.— А тебя, командир, словно и не увольняли.— Сиди, я порежу и достану.— Да пошутил, пошутил, чего сразу на «дыбы»?— За языком следи?!— Ладно, ладно.После обеда Уланов отпустил Лазарева готовиться к выезду по команде, сам прошел к себе. Квартира еще хранила запах нежных духов Людмилы. И это приподняло настроение. Ей было очень хорошо с ним, значит, отношения продолжатся. Не без женских капризов и заскоков, но если нет чувства, то секс будет тянуть ее к нему, как и его к ней. А потом, возможно, возникнут и чувства. У Людмилы. А нет, то и так неплохо. Лишь бы закрыть угрозу по химическому оружию. Несмотря на все расклады, в пользу того, что убийственный Гекзин хранится в доме мэра, Уланова все же мучили сомнения. Уж все слишком гладко получается. И флешка вовремя, но это можно отнести к случайности, и фото, давшие информацию о связях Айхана в Переславе сразу же по простору содержимого носителя. И труп начальника склада, который бросили в реку, вместо того чтобы затопить где-нибудь в болотах, которых в Переславской губернии предостаточно. Подрыв дома, хотя старика вполне можно было убить, имитировав естественную смерть. Да и что дало это убийство? В Аксе, что старой, что новой, Ефимова наверняка видели. Нет, устраивают фейерверк. Труп Ефимова с мраморной крошкой розового цвета, идентичной с крошкой в усадьбе мэра. Одновременно с террористической деятельностью мэр и его подельник Боганов воруют бюджетные средства и вместе с доходами от наркоты, проституции, салона, ресторана и клуба переправляют за «бугор». Странная террористическая группа. Хватаются за все, что можно. Боевики обычно сосредоточиваются на главной акции. Ведь наверняка оплата теракта превышает все доходы от бытовой преступной деятельности и вполне легального бизнеса. Жадность? В террористические группы обычно привлекают другие персоны. У которых во главе всего только террористическая деятельность. А тут не пойми что. Как Спирин и Боганов вышли на Ефимова? Как установили отношения с известным бандитом Сафасом Айханом? Допустим, тот свел мэра и его подчиненного с начальником складов. Оплатил хищение и подрыв, но почему тогда убойный груз перевезен в Переслав и лежит без действия. Есть заряды с мощным отравляющим веществом, их надо применять. Единственное объяснение, нет смертников, дабы провести акции, не подготовлены места закладки зарядов в Москве, Питере или каком еще крупном городе, да таковых поблизости и нет. Но есть отморозки, убившие Потапова. Кстати, Потапов. Как мэр раскрыл его? Как узнал о встрече с генералом Караловым и почему не состоялась встреча? Ведь для мэра и информации по хищению бюджетных средств хватило бы на приличный срок. Но генерал назначает встречу, иначе Потапов не поехал бы в Москву, а сам на нее не является. Впрочем, эту ситуацию обещал прояснить Смолинский. Значит, там были причины. Кроме как усадьбы и дома мэра склад ОВ оборудовать негде. Хотя можно и в глухих лесах, которых тоже в области полно. Но там с охраной и транспортировкой, обеспечением да и хранением проблемы. Требуется привлекать большое количество людей, доставлять их туда, а там держать посменно, то подвозить им пищу, воду, предметы жизнеобеспечения. Да, дом мэра самое подходящее место для склада. Но контейнеры могли разделить и хранить в нескольких местах, где это возможно. Хотя в городе нет, покойный Айхан не позволил бы, зная, что ФСБ, имея информацию по Гекзину, будет сканировать весь город. А подвалы, где можно укрыть от сканирования, осматривать. Теперь и Айхана нет, получил сучонок, что заслужил, но появился брат Агас, грозящий во весь голос мщением России. Где-то здесь, в Переславе, помощник покойного Сафаса. Спецслужбы сделали все, чтобы скрыть эту информацию, но скрыли ли? Если Агас Айхан каким-то образом смог передать Гюнеру приказ на активные действия, то… то сегодняшний рейд весьма своевременен. И все же что-то шло не так, что-то рождало сомнения у отставного майора. А вот что? Этого он и сам объяснить не мог.В 15.20 Уланов выехал в район автовокзала.В 15.50 он припарковался у забора частного дома, последнего частного дома, оставшегося после сноса остальных для постройки, в том числе и автовокзала. Сотовый телефон был при нем. Он прошел ближе к перронам. Стоянка, где обычно тусовались таксисты, полупуста, но это пока. Впрочем, «Рендж Ровер» может припарковаться и у кафе.Спустя три минуты его телефон сработал сигналом вызова.На экране светилось «Неизвестно», номер абонента был скрыт.— Да? — ответил он.— Это Громов.— Очень рад.— Мы в ста метрах от въезда на территорию автовокзала.— Еще больше рад. Значит, через эти самые сто метров поверните, где разрешено, направо и следуйте либо к стоянке такси, либо к кафе.— Название кафе?— Оно здесь одно, не ошибешься, капитан!— Вы на месте?— Нет, в зоопарке.Громов неожиданно рассмеялся:— Мне говорили, что вы с юмором. До встречи.— Давай, жду.Не успел Уланов отключить телефон, как увидел черный внедорожник, степенно и вальяжно въехавший на территорию автовокзала. Удивился, что номера на нем стояли переславские. «Рендж Ровер» встал у кафе.Уланов подошел к внедорожнику.Из него вышли трое, двое мужчин и совсем молоденькая женщина, на вид ей можно было дать не больше восемнадцати-девятнадцати лет, а это лейтенант, закончившая академию. Среди мужчин выделялся старший по возрасту. Естественно, все они были в гражданской одежде:— Майор Дунин?Старший офицер улыбнулся:— Сергей Петрович, собственной персоной, а вы и есть легендарный майор Уланов?— Ну уж и легендарный.— О ваших подвигах, и не только боевых, все Управление говорит.— Скоро забудут.Он повернулся к мужчине помоложе и женщине:— Уланов Роман, для всех можно просто Роман.— Капитан Громов, Леонид, или Леня.Женщина кивнула:— Лейтенант Рита Киселева.— Ну и прекрасно. Мне еще товарищей встретить, так что давайте определимся с вами быстрее. Зайдем в кафе?— Это не обязательно, — сказал Дунин, — да и автомобиль вполне вместительный.Да, чего-чего, а места в «Рендж Ровере» хватило бы еще на четверых.Сели в автомобиль.На сиденье переднего пассажира — Уланов. Он тут же настроил навигатор.— Маршрут я вам определил. До 23.00 еще уйма времени, будете осматривать город или решать свои вопросы, катайтесь без навигатора, по карте телефона.— Это понятно, — кивнул Дунин. — Мне действительно надо заехать в местное Управление службы безопасности и в Управление МЧС.Уланов удивился:— А туда-то зачем?Спохватился:— Прошу прощения, не мое дело.— Вы узнаете зачем на месте работы.— Вопросов нет. У вас есть?— Нет, — ответил Дунин.Уланов посмотрел на капитана, сидевшего за рулем, и женщину на заднем сиденье:— У вас тоже нет вопросов?Ответил Громов:— Сценарий «спектакля» отработан, надо только определиться, как и где играть, а так вопросов нет.— Это тоже на месте решим. Но все, я к своим, до встречи у деревни Бахта.— До встречи.Уланов прошел к одиноко стоявшему среди стекла и бетона деревянному частному дому, вернее, к обветшалому и местами погнившему забору, подумав, — с одной стороны, хозяевам повезло, место дорогое. За эту развалюху хорошую квартиру запросить с доплатой можно, а с другой, так называемые бизнесмены сейчас тоже ушлые, предложат дешевку и пригрозят, не согласишься — сожжем к чертовой матери. И ведь сожгут. Сколько таких и даже более крупных, на несколько подъездов помещений, бараков, домов сгорело перед тем, как на их месте поднялись тридцатиэтажные высотки.Сел в машину и, объехав здание, пройдя мимо «Рендж Ровера», видимо спецы решили посмотреть, как кормят в кафе, выехал на проспект и на светофоре свернул на улицу, проходившую мимо вокзала Переслав-2. Там остановился на стоянке машин для встречающих. Заплатил двести рублей за час, прошелся ко входу. В 16.15 прямо к нему под знак подъехал «Опель» майора Чернова. В прошлом заместителя Уланова.Инспектора ДПС здесь, на этом «хлебном» месте, не спали. За «Опелем» тут же объявился полицейский «Форд», встал поперек капота. Из него вышли двое, лейтенант и сержант.Лейтенант довольно ухмылялся. Еще бы, такая «рыбка» попалась. Номера местные и даже не городские. Лоханулся водитель, не увидел «кирпича».Он поигрывал жезлом.Впрочем, ухмылку смыло с физиономии, как только Чернов показал служебное удостоверение, просто объяснив:— Работаем!— Понял! — вытянулся лейтенант.— Ну если понял, то езжайте с богом. Мы долго не задержимся.Уланов сказал:— Да и не надо было останавливаться.Он кивнул Чернову:— Проехай до выезда на Осеннюю и поверни в сторону, противоположную той, по которой приехали.— Да, Рома.«Форд» ДПС и «Опель» отъехали почти одновременно. Со стороны это смотрелось, как полицейские убрали нарушителей.Уланов прошелся пешком до места, где встал «Опель».Сидевший на заднем сиденье прапорщик Молчунов открыл дверку:— Присаживайся, командир!Майор устроился на заднем сиденье.Поговорили о службе, недолго. Чернов рассказал то, о чем пока умалчивал Смолинский. А именно о том, что в службе тыла началась служебная проверка. Видно, генерал Буленко совсем нюх потерял. Сумев выдавить со службы Уланова, ходил героем. Но недолго. Габранов внезапно назначил проверку всей службы тыла. И Буленко тут же слег в госпиталь.— И по непроверенным данным, Рома, ребята из отдела внутренних расследований накопали массу, мягко говоря, нестыковок в отчетах генерала. Так что, думаю, вышибут Буленко на пенсию. Понятное дело, начальник Управления сор из избы выносить не будет, я имею в виду ходатайство о возбуждении уголовного дела, но этому подлецу служить осталось недолго. Так что делай выводы, Рома. Вся группа ждет тебя обратно.Уланов сказал:— С этим разберемся. Сейчас, главное, найти и захватить смертоносный Гекзин.Молчунов спросил:— А что, мы не наверняка работаем?— Да вроде наверняка, а там, Саша, хрен его знает, как карты лягут. Скажу одно, мутное дело. Но ладно. Оружие?Ответил Чернов:— «Винторезы», пистолеты, светозвуковые гранаты — три, одна «Муха», шесть ручных РГД-5. Четыре дымовые шашки, типа «Туман».— Экипировка?— Бронированные костюмы, приборы ночного видения, тепловизорные прицелы, портативные станции, те, что из Сирии, санитарный пакет собрал. В общем, все, что надо.— Постановщик радиопомех?Чернов покачал головой:— Все, что относится к ящикам с отравляющим веществом, у майора Дунина. У него же и новые общевойсковые защитные комплекты с противогазами.— Я посмотрел бы на Дунина, как он прошел на территорию охраняемого объекта с ведением встречного боя в ОЗК.Офицеры рассмеялись.— Так, по ОВ все у Дунина. Ясно. Вам сейчас встать где-нибудь за городом и отдохнуть до 20.00, купив продукты.— А где за городом?Пришлось Уланову настраивать навигатор и функцию телефона Чернова.— По маршруту навигатора в телефоне выйдете в удобное, надежное место. Это у реки, там деревья, тень. Рыбаков нет, не рыбное место и время. По основному навигатору пройдете к лесополосе у деревни Бахта. Заплутаете — звоните, подскажу.Старший лейтенант Лютиков вздохнул:— А я думал, мы к Демко и Лазарю поедем. Там отдохнем…— Там…Внезапное чувство опасности пронзило Уланова.Он резко обернулся в одну сторону, другую, посмотрел назад.— Ты что, Рома? — спросил Чернов.— У меня чувство, что за мной кто-то смотрит. Когда встречал группу отвлечения и химика, интуиция молчала, а сейчас вновь дала сигнал тревоги.— Может, нервы, Ром?Уланов посмотрел на Чернова:— Ты же знаешь меня.— Ну тогда, если к тебе прицепился «хвост» — плохо.— И «хвост» грамотный. Заезжай в первый же двор, я выйду, развернешься и по маршруту. Смотрите за возможной слежкой. Как прибудете к месту отстоя, отзвонись. Вопросы?— Нет вопросов.— Вперед.Чернов медленно тронулся, затем резко ускорился и, убедившись, что не зацепит пешеходов, завел «Опель» во двор жилых домов. Здесь, как ни странно, припаркованных машин практически не было.Уланов выскочил из машины и укрылся за щитом блока мусорных ящиков. «Опель» развернулся и вышел со двора, повернул налево и, ускорившись, пошел к центру города.Уланов смотрел из-за мусора за двором, за въездом.Спустя несколько минут туда вошел мужчина. Он прошелся по двору, осмотрел его, посмотрел на окна жилых домов, резко развернулся и быстрым шагом удалился. Уланов двинулся за ним. Но выйдя со двора, увидел только несколько машин, ехавших по разным полосам. Мужчины на тротуаре не было.Уланов подумал, — слежка? Топорно. Хотя, возможно, этот человек просто впервые попал в этот район, не исключено, что он был приезжий и потерял из вида вокзал, во что верилось с трудом, но исключать полностью нельзя. Возможно, у него здесь была назначена встреча. Но интуиция подсказывала — это за ним. Чернов действовал дерзко и быстро, блок мусорных ящиков оказался кстати, и слежка просто не успела сработать. Те, кто мог за ним, а теперь и за «Опелем» следить, потеряли время и выслали своего человека без особой надежды засечь объект. Потому-то этот мужчина и не осматривал подъезды и тот же блок мусорных ящиков. Он выполнил формальность и ушел. Однако надо признать, растворился он быстро. Видимо, машина поджидала его у самого выезда. Вопрос, какая из тех, что проезжала мимо. Ответа на этот вопрос в принципе не было. С исчезновением мужчины ослабла и тревога. Интуиция подавала сигнал, угроза если не миновала, то минимизировалась. Но что она подскажет, когда майор подойдет к своей машине?Но и там все было спокойно. За «Опелем» зацепиться неизвестные не успели. Это очевидно. Если у них не было второй машины. Но это уже слишком. Хотя почему нет.Выкурив в салоне сигарету, Роман решил попробовать позвонить Людмиле. В конце концов встретить ее до отъезда он сможет. Она выключала телефон на работе в клинике, но сегодня может быть будет по-иному? Он набрал номер, и Людмила ответила. Вот только голос был какой-то далекий, приглушенный.— Да, Рома?— Ты не выключила телефон?— После того, что было, забыла.— Такое ощущение, что из подземелья говоришь.— А я и есть в подземелье.— Не понял?— У нас владелец клиники решил в войну поиграть.— В смысле?— Гражданская оборона. Действия в случае ядерного взрыва.— Он с ума сошел?— Нет, говорит, таково требование МЧС. Но, по-моему, врет. Просто клиентов нет, и он решил позабавиться.— Я могу встретить тебя!— Но ты же собирался уехать?— У меня будет время.Людмила вздохнула:— И почему ты раньше об этом не сказал? Я просто приглашена на день рождения дочери своей коллеги по поликлинике. Мы вместе учились, и я крестная девочки. Но если бы знала, то… нашла бы повод заехать к ней позже. А так нехорошо получится.— Да. Ну что ж. Завтра все равно будем вместе.— Ты только не загуляй.— От тебя? Это по определению невозможно.— Я не о том.— Ну а спиртного я пью мало.— Тогда до встречи, Рома. Может быть, она произойдет раньше?— Вряд ли. Целую.— Удачи.Она отключила телефон. «День рождения дочери коллеги, крестной дочери, почему Люда об этом раньше не говорила? — подумал Уланов и успокоил себя: — А разве она должна все ему рассказывать?»Он завел машину и повел ее в свой район.Дома, приняв душ, Уланов, запрограммировав сон, уснул.Проснулся в 20.30.По телефону вызвал Демко:— Что у тебя, Костя?— Я готов.— Лазарь?— Здесь.— Давайте выходите по одному и через подвал. Я пройду подъездом. Вы на маршрутку, проезжаете две остановки, у музея выходите. Там я вас подберу.— Понял, командир, работаем!Забрав Демко и Лазарева у Художественного музея, Уланов сделал круг на машине, свернул на параллельную улицу, проехал в обратном направлении, доехал до шлагбаума РОВД, развернулся, увел «Рено» в проулок, из него вышел вновь на Промышленную, но уже с самого начала и под знак, обозначавший одностороннее движение встречки, проскочил до разворота троллейбуса.Ушел через железнодорожный переезд, с него на объездную дорогу.Все это время капитан и прапорщик недоуменно переглядывались.Наконец Лазарев спросил:— А что ты виражи закручиваешь, командир? Заметил «хвост»?Роман ответил:— «Хвост» не видел, но ощущение того, что он иногда проявляется, есть.Демко проговорил:— В принципе, это возможно. Бандиты наверняка ищут флешку. И по ходу дела зона поиска сузилась до персоны. Вопрос, почему, не исключая, что носитель убойной информации может быть у тебя, бандиты еще не взяли тебя в оборот? Ну хотя бы ты в той же квартире. Это же проще простого. Заставить любого соседа позвонить, а как откроешь, удар со всеми вытекающими.Уланов ответил:— Значит, у них нет стопроцентной уверенности, что флешка у меня. По идее, если я завладел носителем и посмотрел его содержимое, то что должен был сделать? Отвезти ее в Управление ФСБ по области, так?Лазарев покачал головой:— Нет! Скорей бы ты повез флешку в Москву. Они наверняка знают, где и кем ты служил. Зачем к местным, где у мэра могут быть подвязки? Надежней к своим. Но ты в Москву не поехал и даже в местные УФСБ не обратился, значит, информацией не владеешь, даже если и прихватил флешку. И вроде никакого шума вокруг мэра и его подельников. Но сколько продлится эта тишина? Этого они тоже не знают. Однако и действовать агрессивно не решаются. Ждут повода. Вообще-то руководит бандой далеко не глупый человек.— Нашел тоже человека, — со злостью проговорил Уланов, — у него банда и шестьсот килограммов отравляющего вещества, которые лежат в доме мэра не для коллекции. Оно должно быть применено. Но что-то пока мешает бандитам. Или у них еще не все готово с масштабной террористической акцией. И не здесь, в Переславе, а в Москве. И это играет на нас. Лишь бы зацепить этот смертоносный груз. Остальное не столь важно.Демко спросил:— А мэр, что не под прессом?— Вроде занялись им. По воровству бюджетных средств.Лазарев воскликнул:— Но тогда и флешка засвечена.— Не обязательно. Покойный Потапов мог подстраховаться и обеспечить доставку компромата в виде документов в случае, если на него выйдут люди мэра. Да так, наверное, все и представляется. Наши не дали бы раскрыть меня.— Это понятно.Демко поинтересовался:— А где сейчас Чернов, Лютик и Молчун?Уланов ответил:— Отдыхают на берегу реки.— Неплохо, а что мы туда не едем?— Нет, Костя, у нас другие планы.— Что, сразу к объекту?— Увидишь. И, пожалуйста, господа борцы с терроризмом, заткнитесь.— Тогда радио включи.Уланов включил магнитолу.Передавали местные новости. В Переславе все, как всегда, спокойно и оптимистично. Вот только асфальт в районе кардиологического центра провалился и в яму едва не угодила полная пассажиров маршрутка, да тарифы на коммунальные услуги в скором времени повысятся, вместе с бензином, а с ними и на все остальное. При этом ни о зарплате, ни уж тем более о пенсии ни слова. В общем же город живет нормальной жизнью. Губернатор даже благодарность в Москве получил. Опять-таки непонятно, за какие заслуги. Но, видимо, есть такие. Хотя губернатор области, присланный из Москвы и руководящий регионом уже второй год, приезжает на работу из своего подмосковного поместья и туда же отправлялся перед обедом на шикарном «Мерседесе» в сопровождении дорожной полиции и службы охраны. Все же «шишка», и немалая. А раз «шишка», то на хрена работать, для работы есть замы, руководители управлений, министерств, клерки. Смешно сказать, в какой-то области, где население миллиона два, органы власти как в небольшой европейской стране. Естественно, по количеству, о качестве разговора нет.Уланов выключил приемник, вставил диск с инструментальной музыкой.Возмутился Лазарев:— Командир, у тебя еще чего-нибудь, кроме этой хрени, нет?— Это не хрень, Гена, это музыка.— Нет, командир, это не музыка. Это что-то такое, что навевает на мысли, как скоротечна жизнь человека на этом свете.Уланов открыл бардачок:— Вот, Гена, это как раз для тебя.— Что там?— Дворовые песни.— Ты сам покупал диски?— Нет!— Тогда понятно. Ну, давай дворовые, все не как на кладбище чувствовать себя будем.Ускорились на трассе за городом, пройдя пост ДПС, Уланов свернул на проселочную дорогу, пошел к чернеющему лесу.— Командир, не дрова везешь, — образно, чтобы не повредить защиту картера, предупредил Демко.Уланов же, ведя машину по лесной дороге, смотрел в зеркало заднего вида. Сзади никого. Въехав в лес, он резко затормозил, распорядившись:— Лазарь, на выход, смотреть дорогу.Прапорщик находился в боевом состоянии и поэтому действовал как на войне:— Понял!Он вышел из машины, прошел до кустов, залег. Все это делал на «автомате». Сейчас он находился в режиме человека боя.Прошло десять минут.Уланов окликнул его:— Лазарь?!— Да!— Что там?— «Чисто»!— Давай, в тачку!— Иду!Он поднялся, отряхнувшись, подошел, сел в салон.— Значит, ничего и никого? — переспросил Уланов.— Ничего и никого.— Хорошо.Уланов поправил навигатор, который увело в сторону от трассы. В этих лесах мало кто знал дороги. Не все показывал и навигатор, но он по крайней мере указывал на старую дорогу, что шла до самой деревни Бахта.В лесополосу, определенную планом как рубеж подготовки штурма, «Рено» въехал в 22.10.Роман поставил автомобиль в неглубокую балку, повернулся к товарищам:— Полет окончен, отстегнуть привязные ремни и на выход. Курение запрещено.Демко усмехнулся:— Это ты нам или себе?— И вам и себе. Ветер северо-восточный, от поселка прямо к роще. Запах дыма может дойти до объекта.— Да, ладно, — сказал Лазарев, до рощи он рассеется десять раз.— Приказ понятен, господа офицер и прапорщик?— Понятен. Но есть вопрос.— Давай!— Будем остальных ждать?— И как ты догадался, Гена?— Да ну вас всех, я в кусты, пока трясся, что-то облегчиться потянуло.— В багажнике туалетная бумага.— Вот это, понимаю, забота. А зачем ты ее с собой возишь, командир?!Демко ответил:— Выпала из пакета, вот и лежит, ясно?— Так точно.Демко присел у березы, Лазарев исчез в кустах, Уланов достал сотовый телефон, по которому вызвал абонента. Тот ответил тут же:— Еще раз приветствую, Улан!— И тебе того же, майор. Я на месте.— Уточни местоположение.— Высокая береза, только немного внизу здесь, в лесополосе она одна такая.— Вижу.— Ты далеко?— Близко.— Подойти можешь?— Уже иду.Глава восьмаяКомандир группы прикрытия местного ФСБ вышел из кустов через двенадцать минут.Увидел офицеров, определил старшего:— Уланов?— Он самый.— Георгий.— А если Жора?— Пойдет! Держи.Кивнув Демко, капитан протянул Уланову лист бумаги:— Схема усадьбы.— Что по охране? На ночь усилена?— Ты знаешь, нет. Все те же три охранника. Ну не те же, другие, количество прежнее. На схеме указано, где они.Уланов посмотрел схему. Большая усадьба, занимающая всю рощу, по окраине высокий забор. Со стороны дороги — площадка, раздвижные ворота, будка охраны с окном-бойницей, проход, с решетчатой дверью. Передний двор с фонтаном. Слева от ворот гараж на четыре машино-места, навес, южнее летняя кухня. За фонтаном прямо от ворот больших размеров двухэтажный дом, до замка не дотягивает, но на дворец похож. Справа гостевой дом и сауна с бассейном. Тоже не маленькие двухэтажные здания. Розовая дорожка или аллея от тылового выхода главного дома до калитки забора. По обеим сторонам розарии, клумбы, столбы освещения. Впрочем, столбы и по периметру ограждения. Усадьба освещалась хорошо, из лесополосы было видно. На схеме точки и стрелки.Уланов посмотрел на майора Шанина:— Охрана?— И маршруты, по которым в большинстве своем перемещаются охранники.— Один, значит, постоянно сидит в будке. Второй барражирует вдоль тыла дома, заодно смотрит весь тыл, третий делает то же самое, но у причала.— Тот, что у причала, — объяснил майор, — частенько выходит к углам забора. Вот у юго-восточного угла его можно тихо упаковать.— Понятно. По освещению. Ночью там будет как днем.— Не совсем так, темных зон много. Из-за растительности, которой насажал садовник. Да и старые сосны создают тень. Пройти скрытно можно.— Прямо по розариям?— Можно и по ним, можно в обход, это смотря, где будет находиться второй охранник. На крыше сторожки спутниковая антенна, комбинированная, ее можно использовать и как телевизионную, и как передающую. Внутри монитор с картинкой камер. Наверняка имеется связь с дежурной сменой ЧОП. А те гаврики подскочат быстро. И у них дежурная смена — десять неплохо подготовленных и вооруженных «Сайгами» и мощными травматами-револьверами бойцов. В основном это уволенные в запас десантники, морпехи, ребята не слабые и за свои кровные драться будут не по-детски.— Но и мы не пальцем деланы.Шанин улыбнулся:— Согласен. Только кому нужен лишний шум и лишние занятые койки в БСМП? Там и без этого их не хватает.— Понял тебя. Подход?Майор указал на восток:— По лесополосе, до окончания, немного, метров десять по полю и в балку. Она тянется до реки. Из балки по берегу, прикрываясь прибрежными кустами, ивы. Кустарник тянется практически до юго-восточного угла ограды усадьбы. Там метров пять-шесть. Освещение слабое. Впрочем, как говорил, охранник доходит иногда до угла. Но, как работать, решать вам. Нужна помощь, поможем.— Катер исправен?— Был, — улыбнулся майор, — до 21.00, когда вся прислуга укатила на «Москвиче» в деревню. Потом случайно повредился топливопровод.— Случайно?— Ты же понял.— Ясно. Значит, на катере никто уйти не сможет?— Нет. Да и был бы исправен, кто б дал ему уйти, у меня снайпер на восточном берегу с СВД сидит.— Это радует. Так, если не трудно, нанеси схему маршрута подхода?— Да ради бога.Майор начертил ломаную линию.— Вот тебе и маршрут. Ну что, от меня пока все?— Дождался бы нашего начальника? Черт его знает, может, вопросы возникнут.— Ничего, подойду!— У вас, Жора, в Управлении все такие, как ты?— В смысле?— Коммуникабельные, общительные?— Нет. У нас всяких хватает. Как и везде.— Жаль.— Нормально. Без козлов козы не доятся и приплод не дают.— Оттого и глаза у них печальные?Офицеры рассмеялись, вспомнив старый анекдот. Шанин скрылся в кустах.Послышался приглушенный звук двигателя приближающейся машины.Появился «Опель» с Черновым, Лютиковым и Молчуновым.Через минуту подкатил «Рендж Ровер», и в 22.56 почти, как по расписанию «Хонда» Смолинского. Вся группа отработки объекта «Усадьба» собралась на рубеже подготовки.Бывшие подчиненные Уланова подошли к командиру. Поприветствовали, обнялись, расспрашивали о жизни гражданской. Улан смеялся, отвечал.— Вот видите, какая она жизнь гражданская? Ничем не отличается от боевой. Вместо того чтобы спокойно с любимой женщиной смотреть в уютной квартире телевизор или заниматься сексом, приходится торчать в какой-то чертовой лесополосе, готовясь к работе, что не раз делали в прошлом.Молчунов кивнул:— Да, как говорится, найди хоть одно отличие.Роман подозвал Демко и Лазарева:— Экипируйтесь, получите оружие. На объект берем по «Винторезу», ПМ, светошумовые гранаты и одной РГД. Этого хватит. «Муха», дымовые шашки, остальные гранаты возьмут парни Чернова. Давайте. Я подойду.Уланов прошел к Смолинскому, который только что закончил доклад в Управление о выходе на рубеж.— Здравия желаю, товарищ полковник.— Привет. Схему получил?— Да, ребята из местного Управления и схему усадьбы передали, и подсказали подход, где и как скрытно выйти к главному объекту. Шанин ушел к своим.Полковник кивнул:— С твоей подгруппой пойдет майор Дунин и Молчунов.Уланов посмотрел на Смолинского:— Ну, Дунин понятно, ему определять наличие или отсутствие ОВ, а Молчун для чего? Первого охранника, как понимаю, нейтрализует пара офицеров отвлечения, двух других мы сами.Смолинский ответил:— Вот если бы ты сделал закладку Гекзина в доме мэра, то какие меры принял бы, на случай появления спецназа?— Заминировал бы ящики. Если уж пропадать, так с музыкой.— Верно. Посадил бы в подвал подрывника?— Нет, это слишком неудобно. Пришлось бы держать несколько человек, а таковых у бандитов просто нет, разве что та троица, что завалила Потапова? Но все равно, это нецелесообразно. Гораздо проще установить взрывное устройство с дистанционным взрывателем, пульт же держать при себе.— Все правильно. Отравляющее вещество наверняка складировано в подвале, а вот подрывники могут находиться где угодно в радиусе действия пульта управления дистанционным взрывателем. Радиус же может быть и десять, и двадцать, и пятьдесят метров, и километр, в зависимости от мощности и частоты сигнала. А значит что? Значит, надо лишить бандитов возможности провести дистанционный подрыв зарядов с Гекзином. Что для этого требуется? Совсем немного, не допустить этого подрыва путем отражения сигнала с пульта. Посему Молчун выставит в опасной зоне портативный, но довольно тяжелый постановщик радиопомех. А активизирует его майор Дунин в зависимости от обстановки.— Понятно.— Давай переодевайся и подводи ребят для постановки задачи.Уланов сказал:— Вы обещали поведать, почему генерал Каралов, вызвав Потапова или по инициативе помощника мэра, не встретился с ним, когда тот вез убойную информацию.— Что вот прямо сейчас?— Почему нет?— Ну хорошо, время еще терпит. Потапов позвонил Каралову насчет информации. Помощник мэра до того сам вышел на генерала и примерно полгода работал на него. Каралов обозначил время и место встречи, но перед этим ему позвонила якобы соседка его матери, проживающая недалеко от Коломны. Мать Каралова давно болела, он купил нужные лекарства да все не мог отвезти. А тут соседка. Она сказала, что матери хуже. Каралов решил ехать к ней. Пытался дозвониться до Потапова, чтобы тот на такси выехал из Москвы в деревню проживания его матери. Но дозвониться не смог. Тогда отправил на встречу своего помощника. Потапов же, видно, доверял только генералу и на контакт с помощником не пошел. В кафе, где должна была состояться встреча, он не появился, решив, судя по всему, вернуться. Что же Потапов делал весь день в Москве, неизвестно. Ну а что произошло ночью в поезде, ты знаешь лучше меня.— Странно все это. Вы сказали, что Каралову позвонила якобы соседка.— Да. По приезде домой генерал нашел мать в прежнем состоянии. Никакого ухудшения не было, и никто из соседей ему не звонил.— Понятно. Позвонил кто-то из банды. Возможно, Боганова, но почему на звонок Каралова не ответил Потапов?— Я думаю, его телефон был заблокирован. И не оператором сотовой связи. Блокаду могли поставить и бандиты. В принципе и через оператора. С этим еще предстоит разобраться местным чекистам. Вот примерно так.Уланов покачал головой:— И все равно, странно все это.— Согласен. Но не наши дела. Наши — найти и локализовать склад с отравляющим веществом, передать его специалистам по обезвреживанию.— Каков режим работы?— А вот это, Рома, при постановке задачи.— Понял.В 23.30 бойцы группы «Шторм», майор Дунин, капитан Громов и лейтенант Киселева собрались возле полковника.Тот говорил недолго, всего пять минут.Задача была определена, расчет произведен и на восток отправилась основная группа штурма во главе с Улановым. Шли аккуратно, тихо, но довольно быстро, лесополоса позволяла. Расстояние подхода, которое составляло почти два километра, преодолели за сорок минут. Вышли к крайним кустам у реки, в нескольких метрах от юго-восточного угла забора усадьбы. Впереди Уланов и Демко, немного сзади Дунин, Лазарев и Молчунов. Залегли.Уланов осторожно раздвинул ветви. Охранник тыла находился на причале.Майор вызвал на связь командира группы УФСБ:— «Леший»!— На связи! — ответил майор.— Мы на рубеже штурма.— Я вас вижу.— А я вот не наблюдаю камеры видеонаблюдения.— Она на столбе, скрыта под фонарем. Кстати, не вздумай сейчас валить охранника, он как раз в зоне контроля.— А его и не будем валить. Подождем, когда подойдет и спеленаем.— Это правильно, охранники не имеют отношения к делам хозяина охраняемого объекта.— Ладно, до связи!— Давай. Если что, я и двое бойцов рядом.— Принял.Уланов доложил Смолинскому, что вышел к объекту и ждет подхода охранника для его щадящей нейтрализации.Сразу после доклада подошедшие к площадке у ворот усадьбы майор Чернов и старший лейтенант Лютиков также залегли вне зоны контроля двух фасадных видеокамер. В двухстах метрах на дороге стоял «Рендж Ровер» с Громовым и Киселевой. Они были в легкой штатской одежде. Все ждали действий подгруппы Уланова, а та подхода охранника, который словно залип на причале. Стрелки часов перешли отметку в 0 часов. Охранник продолжал стоять на причале и тупо смотреть в воду.Прошел вибровызов на телефон Уланова.Звонил майор Шанин.— Рома, может, шугануть слегка этого охранника? А то так до рассвета простоит. Интересно, что с ним случилось? С момента заступления на пост в 20.00 ходил вдоль забора каждые десять-пятнадцать минут, а как вы подошли, примерз к причалу.— Шугануть? А если среагирует на твои действия не так, как надо?— Но не ждать же, пока «проснется».— Пока… а вот, кажется, очнулся.— Понял. Хорошо. Принимай.— До связи!Уланов выключил телефон, отложил в сторону бесшумную винтовку, достал из кобуры пистолет.Демко спросил:— Решил сам нейтрализовать охранника?— Разомнусь.— Может, я?— Да какая разница? Но тебе еще предстоят подобные развлечения, а вот мне… ты будь наготове подскочить с кляпом и шнурами.— Только команду подай.— Подниму руку.— Понял!Охранник шел медленно. Или все еще находился в плену своих дум, или почувствовал опасность? Но «Сайгу» держал на плече. Если чувствовал опасность, то привел бы ружье к бою. Значит… впрочем, не важно. Он тянул время, и это отражалось на спецназе, готовому к штурму.Наконец охранник дошел до угла, выглянул на восточную сторону, задержал взгляд. Уж чего он там увидел, неизвестно, но задержался на несколько секунд. Их хватило Уланову, чтобы броском настичь охранника и ударом в затылок лишить сознания. Тут же майор поднял руку. К нему подбежал Демко. Специальным шнуром он стянул руки сзади незадачливого охранника, ноги, вбил кляп в рот, ружье отбросил в сторону. Обыскал. К «Сайге» полетел травматический револьвер, пачка сигарет, зажигалка. Оставил у себя портативную станцию.Указал на нее Уланову:— У них связь, Рома!— Конечно, а ты рассчитывал, что охрана не общается между собой? Вопрос, установлен ли режим общения. Через какое время старший в будке вызывает «шатунов»? Пока мы смотрели за этим, — он кивнул на охранника, — рацией не пользовался.— И что будем делать, если пройдет сигнал вызова?— Ничего.Демко предложил:— Может, приведем его в чувство, вытащим кляп, да расспросим, есть ли кто в доме?— Мы приведем, вытащим кляп, а он заорет дурным голосом.— Тоже верно. Ну и хрен с ним, лежит. Потом ребята местного Управления ФСБ заберут.Уланов подал сигнал остальным бойцам.К углу вышли Лазарев, Молчун с чемоданом и майор Дунин с большим кейсом. Телефон Уланова провибрировал сигналом вызова:— Да? — ответил майор.— Это Шанин. Видел, как успокоили охранника. Теперь продвигайтесь вдоль забора, осторожнее у калитки, не отходите там от периметра дальше трех метров, дабы не попасть под камеру.— Я все помню, Жора!— Удачи!Уланов повернулся к своим:— За мной по одному, вперед.Основная подгруппа быстро вышла к калитке. Она оказалась открытой. В смысле замок открыт, сама плита стояла на месте.Уланов сказал:— Лазарь, приоткрываешь дверь, в усадьбу входим я и Демко. Все остальные по моей команде.— Да, командир.— Начали.Прапорщик Лазарев медленно приоткрыл калитку. Ровно настолько, чтобы хватило протиснуться Уланову и Демко. Вошли вовремя. Второй внешний охранник в тот момент мочился у сауны. Когда застегнул ширинку, офицеры спецназа были уже на правой стороне восточного розария, калитка закрыта. Охранник отчего-то вздохнул. Какие-то тормозные ребята работали в ЧОПе, один о чем-то постороннем думает на службе, второй вздыхает, словно только что узнал, что от него ушла жена.Офицеры продвинулись вперед, используя укрытиями декоративные растения восточного розария, и вышли к углу дома. Юго-восточной стороны.И этот охранник никуда не торопился. «Сайга» также на плече, носком ботинка он подбивал камни дорожки и выбрасывал их вперед. Все какое-никакое занятие.Демко кивнул Уланову:— По-моему, тут ребята из ЧОПа расслабились. Службу несут абы как. Но объяснимо. Что здесь, в усадьбе самого мэра, может произойти? Какие придурки решились бы залезть к такому чинуше? Ну если только те, кто совершенно не дружит голой или обдолбится наркотой. Для них и выставлена охрана.— Господин мэр считает себя в полной безопасности. Везде свои люди. Вот только помощник подвел, но это уже другая история.Демко спросил:— Этого тоже брать будешь сам?— Да.— Дорвался. Соскучился по боевой работе?— Отставить разговоры. Хотя я уже не командир, можешь принимать решения сам.— Ага! Чтобы Смолинский потом с меня три шкуры спустил? А для нас, Рома, парней «Шторма», ты остаешься командиром.— Ладно. Действия, как и за оградой. Пошли!Охранник медленно приближался к засаде. У тыловой двери дома он остановился, дернул ручку, дверь открылась. Посветил внутрь фонарем, послушал, пошел дальше.Офицеры переглянулись. Это был приятный сюрприз. Вторая открытая дверь, и это в дом. Подарок.Охранник дошел до угла.И охнул, получив удар рукояткой пистолета по затылку. Щадящий удар. Если Уланов хотел, то запросто проломил бы череп этому парню. Но он не был врагом, таких спецназ не убивает. Майор подхватил охранника, потерявшего сознание под мышки, оттащил в кусты. Демко тут же спеленал его. Оружие и прочие вещи, не представляющие никакого интереса, отбросил в сторону, рацию забрал. Впрочем, теперь их можно было и отключить.Уланов по телефону вызвал Смолинского:— Владимир Алексеевич. Я с Демко у открытой тыловой двери дома, охрана снята, упакована, подтягиваю остальных.— Принял. Начинаем цирк.— Мне ждать?— Да, моей команды!— Принял. Отбой!Смолинский, переговорив с Улановым, вызвал на связь капитана Громова:— Леня?— Я, товарищ полковник.— Задача прежняя, начинайте игру!— Принял, выезжаем.Капитан взглянул на лейтенанта:— Ну что, Рита, готова?Женщина морщилась от выпитой приличной дозы коньяка.— Готова. Какая все же дрянь. И как вы только пьете этот коньяк?— Я предпочитаю виски.Женщину передернуло:— Фу, гадость.— А ты что, совсем не употребляешь?— Очень редко, и от силы фужер шампанского за вечер.— Поехали. Работаем как можно правдоподобней.— Вы только, капитан, не очень-то усердствуйте, а то и пощечину влепить могу.— Это будет самое то. Обязательно влепи, — улыбнулся капитан и вывел внедорожник на дорогу, тут же разогнав его до приличной скорости.Впрочем, уже через минуту он резко свернул на площадку перед фасадным забором усадьбы и ударил по тормозам.Старший охраны, увидев это, привел в готовность «Сайгу», вышел к решетчатой двери.Из салона «Рендж Ровера» буквально вывалилась женщина, обнажив стройные ноги в розовых ажурных чулках, крикнула:— Кретин.Следом появился мужчина. Тот был трезв и зол.— На место, сука. Сказал, отвезу тебя к папочке, значит, отвезу, что бы ты ни делала, пусть посмотрит, что за шалаву воспитал.Женщина огрызнулась, она была сильно пьяна.— А что же, недоумок, женился на мне? Захотел бабок отца? Конечно, кто ты был? Мелкая серая мышь. Своей хаты не имел, а тут дочка босса. А ты не подумал, что мне-то он ничего не сделает, все же дочь родная, а вот тебя, как изгаженный матрас, выкинет из фирмы и из моего дома. Ты не знаешь, что дом, в котором ты обитаешь, записан на меня?— Да мне ни хрена не надо от твоего папаши. Мне осточертели твои гулянки, твои клубы, твой трах с кем попало.Женщина, развернувшись, сломав каблук, умудрилась влепить пощечину мужчине. Он не остался в долгу и толкнул ее на капот. Она пролетела мимо и упала на асфальт, порвав уже все, что можно порвать. Старший охраны сглотнул, увидев полоску ее черных трусиков.— Эй, — крикнул он, — мужик! Ты бабу-то не тронь? И вообще давай в тачку и вали отсюда.Капитан повернулся к нему:— А это еще что за чмо?— Ты за базаром-то следи?Женщина еле поднялась, обратилась к охраннику:— Парень, избавь меня от этого кретина. Я в долгу не останусь. У меня отец…— Заткнись, сука, — заорал на нее Громов.— Да пошел ты. Парень?Старший наряда повелся на развод, слишком уж правдоподобно развивался скандал. Он подумал, не вызвать ли второго охранника, но потом прикинул, с мужиком он разберется, а потом пьяная девица будет в его полном распоряжении. А бабенка, кроме того, что богата, но и красива, и сама напрашивается. Так можно и жизнь изменить.Он открыл решетку, выставил ствол «Сайги» перед собой, вышел на площадку, крикнул Громову:— Так, урод, сел в тачку и свалил. Женщину доставят куда надо.— А может, и ты захотел поиметь ее?— Я сказал, вали!— А если нет, то что?— То тебя отсюда увезет «скорая».— Стрелять будешь?— Имею полное право, здесь частная территория.— Ну давай, стреляй!Женщина, качаясь, подошла к охраннику:— На черта на него пулю тратить, он слабак, только с бабами может драться, ты парень и без этого его легко сделаешь.— А потом что?Она подмигнула:— Потом нам будет хорошо. А этому, — она указала рукой за спину, — кранты. Отец прибьет его только за то, что поднял на меня руку. А ты?.. Ты, я смотрю, ничего, крепкий, фигура.— Тварь! — закричал Громов. — совсем обнаглела, уже к какому-то сторожу при муже клеишься.— Ты мне больше не муж, — отпарировала женщина.Охранник чувствовал сильный запах от нее. И это хорошо. Шлюшка заведется с пол-оборота.— Ну иди сюда, цыплок, — кивнул он Громову, — я научу тебя хорошим манерам.Громов, сжав зубы, двинулся на охранника.Тот взял «Сайгу», как биту, намереваясь прикладом успокоить мужика. Но не успел. Жертва еще не подошла, как острая боль взорвалась в паху. Он даже не понял, что это женщина влепила ему ногой в промежность. А дальше уж мужик. Вернее, его кулак, вспышка в глазах и мрак.Киселева удержала охранника, опустив его бессознательное тело на асфальт и закрепив на руках и ногах шнуры. Кляп вбивать смысла не было. Кого звать на помощь? Да и надолго отправил в нокаут охранника капитан.Они поднялись.— Капитан, ты ноги мои видишь?— Ну, порвались чулки, царапины. Пройдет.— А у нас какой уговор был? Я даю пощечины, а ты не бьешь.— Извини, Рита, так получилось.— Ладно. Но колготки с тебя.— Ты же чулки порвала.— Я ношу колготки.— Хорошо.Смолинский, Чернов и Лютиков видели все, подошли.Полковник передал команду Уланову:— Улан. Входи. Дунину и Молчуну находиться вне дома. Смотрите все!— Принял, входим.Приведя «Винторезы» к бою, Уланов, Демко и Лазарев прошли в здание, используя ПНВ — приборы ночного видения.Прошли заднюю прихожую, оказались в просторной гостиной квадратов в пятьдесят.Демко воскликнул:— Вот это обстановка, вот это я понимаю, не хреново живут наши мэры, раз такое богатство могут позволить в загородном доме, где бывают наездами. Что же тогда у него стоит в городском доме?— Какая тебе разница? Нам так по-любому не жить. Давай смотри, что дальше до центрального входа, мы с Лазаревым на второй этаж.— Ты знаешь, где лестница?— В холле!— Понял.Офицеры прошли в холл, оттуда капитан начал осмотр помещений первого этажа, Уланов с Лазаревым поднялись на второй этаж. Здесь такой же холл с богатой обстановкой, картинами, чучелами голов кабанов, лосей, волка, рядом с лестницей санитарный узел, душевая кабина с двумя унитазами, непонятно почему с двумя, умывальником. Вместо гостиной первого этажа, на втором были три спальни, а вместо столовой кабинет. Осматривали по выработанной схеме. Лазарев первым открывал дверь, Уланов врывался в помещение, отпрыгивая к стене, обводя стволом всю комнату, готовый в любой момент открыть огонь. Но в помещениях, что первого, что второго этажа и даже на чердаке никого не было. Сканер не зафиксировал и скрытых видеокамер, и «жучков» — миниатюрных устройств прослушивания.Об этом Уланов доложил Смолинскому.Полковник приказал:— Подводи Дунина и Молчунова, ищите подвал.— Принял, исполняем.— Вас прикрывает Чернов с центрального, Лютиков с тыльного входа. Группа ФСБ подошла к периметру, контролируют всю усадьбу.— Гостевой дом, сауна?— Их проверили Чернов и Лютиков.— Быстро.— Вы тоже недолго. Все, Рома, ищи склад, но, и это приказ, внутрь входить первому майору Дунину и по его команде.— Понял.— Об обнаружении склада, доклад мне!— Само собой.Уланов с Демко спустились на первый этаж.В холле их ждал прапорщик Лазарев.— Странно, товарищи офицеры, такой груз и практически без охраны?— Видно, мэр считал, что сюда никто не посмеет сунуться.— Или… но не буду.— Ищем вход в подвал.Лазарев сказал:— А чего его искать? Подвальный люк, под пролетом межэтажной лестницы. Был прикрыт ковром. Слишком уж он не гармонировал с остальной обстановкой, я сдвинул его. Это может быть вход только в подвал.— Логично. Показывай.— Пошли.— Минуту!Уланов вызвал по связи майора Дунина.— Сергей Петрович, заходите. Через гостиную в холл.— Идем! Надеюсь, полковник предупредил, что дальше руководство работой на мне?— Предупредил, потому и ждем.Отключив телефон, Уланов прошел за Демко и Лазаревым.Последний показал на люк. Справа отверстие под длинный ключ. А вот ручки не было. Виден лишь паз в полу и скоба сбоку люка.Демко взглянул на Уланова:— Вскроешь?— У меня универсальный ключ.— Ну тогда встаем. «Сюрпризов» подельники мэра оставить не могли, если только внутри не сидит кто-то из них, обеспеченный всем необходимым на неделю. Тогда работенки больше будет.— Проверим!Появился майор и прапорщик.Уланов доложил ему об опасениях Демко.Дунин кивнул:— Это не проблема. Я имею в виду обнаружение «сюрпризов». Проблема будет, если в подвале действительно кто-то сидит, хотя и подпольщика мы в состоянии вычислить.— Как?Майор посмотрел на Уланова:— Роман Владимирович, вы профи в своем деле, я в своем.Уланов поднял ладони:— Вопросов не имею. Могу вскрыть люк.— Не торопитесь. Сейчас торопиться только во вред.— Вы тут начальник, мы подчиненные.— И правильно. Но займемся.Он обернулся к Молчунову:— Товарищ прапорщик, откройте чемодан, поставьте у люка генератор. И дальше к своим товарищам.— Понял.Молчунов достал из чемодана мощный агрегат, закрытый со всех сторон на небольших «лыжах», поставил на пол.Уланов удивился:— И это постановщик радиопомех? Мы когда прибегали к помощи ребят из подразделения радиоэлектронной борьбы, то они подвозили постановщик на буксире.— Это компактное устройство нового образца для работы на ограниченной территории.Майор снял боковую крышку, щелкнул тумблером. Замигала лампочка красного цвета. Дунин открыл заднюю панель, раскрутил небольшого диаметра шланг:— Его ребята ближе к полу, окно открыть!Лазарев выполнил распоряжение.Майор нажал кнопку, и генератор тихо, но устойчиво заработал. Из длинного конца шланга пошел дым. Он достал сотовый телефон, включил, выключил сканер, включил, выключил.— Нормально.Отключил генератор.Достал из кейса прибор с экраном и раструбом. Раструб приставил к полу.Сказал:— «Сюрпризов» нет, людей тоже, а вот боковая стена заполнена контейнерами, из дерева.— Заряды?— Не знаю, пока не знаю.Он закрыл странный прибор, уложил в чемодан. Включил генератор. Связь пропала, значит, выставлены помехи. По крайней мере здесь, в доме, спецы могли чувствовать себя спокойно. Если кто-то здесь применит пульт дистанционного управления радиовзрывателями, то сигнал не пройдет. Он отразится и уйдет волной обратно.Майор кивнул Уланову:— Вскрывайте вход, Роман Владимирович.Уланов достал из рюкзака свой прибор. Вставил в скважину гибкий шнур, включил систему. Шнур надулся, приняв положение выступов и впадин настоящего ключа, затвердел.Майор повернул его и вытащил. Внутри что-то щелкнуло.Он взялся за скобу, поднял крышку люка.Внутренности осветил Молчунов.Вниз вела прямая лестница.Уланов ринулся туда. Дунин и слова сказать не успел. Но, в принципе, майор поступил правильно. Если аппаратура специалиста дала сбой, и в подвале кто-то все-таки был, с ним встретиться должен был боевой офицер.Уланов же, включив в подвале свет, крикнул:— Майор! Ящики вдоль стены с характерным обозначением.Смолинскому передали голосом:— Нашли…Вниз спустились Дунин и Демко, Лазарев и Молчунов остались наверху.— Вот, — рукой указал на ящики Уланов, — склад. Мы нашли его, майор.— Да, похоже, ящики с обозначением химического оружия. Именно такие используются для транспортировки боеприпасов с зарином.— Что будем делать?— Спокойно, Роман Владимирович. Я говорил, спешка здесь во вред.Он вновь открыл свой кейс, колдовал над аппаратурой недолго.Замигали какие-то лампочки.— Вот и нашли, — каким-то странным голосом произнес майор Дунин.— В чем дело, Сергей Петрович?— Промахнулись мы, Роман Владимирович.— Не понял? Что значит промахнулись?Дунин выдал приговор:— В подвале нет отравляющего вещества. Ни-ка-ко-го!— Что? — остолбенел Уланов, придя в себя, показал на тару: — но вот же ящики.Дунин вздохнул:— Да ящики есть, ровно тридцать штук, сколько и должно быть, но они… пусты.— Как же так? Что значит пусты?Уланов бросился к ящикам, вскрыл ближний, только деревянные подставки внутри да поролон. То же самое во втором, третьем… десятом.Он опустился на один из них.— Ничего не понимаю.— Вот и я не понимаю.Дунин поднялся наверх, выключил генератор. И вообще отключил всю аппаратуру, кивнул Молчунову:— Прапорщик, сложите все в контейнер.Известие о «пустышке» облетело всех, и у всех офицеров и прапорщиков было недоумение на лицах.Пробился сигнал вызова Смолинского.— Да?! — ответил Уланов.— Ну что там у вас, говорить можете?— Лоханулись мы, Владимир Алексеевич.— Что? Что значит ло… что значат твои слова?— А то и значат, ящики из-под химических зарядов в подвале, а Гекзина нет.Минутная пауза. Затем недоуменное:— Как это нет?— Вот так, ящики пустые. Боевики успели вывезти заряды.— Но когда?— Вы у меня спрашиваете?— А ну наверх, в холл первого этажа.— Иду.Уланов чувствовал себя разбитым. Неожиданно навалилась усталость, раздражение, сменившееся обреченностью.Он присел на подлокотник кожаного кресла, поставив между ног ненужный теперь «Винторез»!Полковник Смолинский буквально ворвался в холл.— Улан! Что все это значит?Ответил Дунин:— Не кричите, Владимир Алексеевич. На этот раз террористы переиграли нас. Страшно подумать, что сейчас где-то они могут закладывать заряды со смертельным веществом.Полковник потер виски:— Так, спокойно, спокойно. Ящики здесь, значит, со складом мы не ошиблись. Но… террористы каким-то образом узнали об акции. А посему вывезли заряды. И было это до выхода на позиции наблюдения группы УФСБ Шанина, то есть до 11 утра. В Москве переправить заряды без тары они не могли, да и в Переслав тоже. Их опасно по шоссе везти, не то что по грунтовкам, так как заряды без контейнеров, разобьется один, второй, и хана перевозчикам. Следовательно, вывезли аккуратно и куда-то недалеко отсюда.Уланов проговорил:— В районе, товарищ полковник, десятки населенных пунктов, столько же всяких делянок, глубже на северо-восток болота, но не сплошные, сначала с островами, охотничьи и рыбацкие дома на озерах, уйма мест, где можно спрятать заряды.— Надо думать, Рома.Голос подал Чернов, вошедший в холл:— Охрана не могла не видеть, как заряды вывозились из усадьбы и направление вывоза. Нет, то, что это смертоносные заряды, они наверняка не знали, но машину…Полковник кивнул:— Охрану сюда. Всех троих. Развязать, кляпы снять. Привести в себя.Охрана пришла в себя. Им дали время размять руки и ноги.Лютиков и Лазарев ввели всех троих.Те с испугом смотрели на вооруженных бесшумным оружием, в новой боевой экипировке суровых мужчин.Полковник подошел к ним:— Старший кто?— Я, — ответил довольно коренастый мужчина.— Кто, я?— Жаров Алексей, начальник наряда по усадьбе.— Когда заступили?— В 20.00.— Кто до вас стоял?— Наряд Коли Матвеева.— Сутками службу несете?— Так точно.Смолинский сунул перед физиономией старшего наряда удостоверение:— Врубаешься, кто здесь работает?— Управление по борьбе с террористической угрозой службы безопасности? — изумился Жаров.— Именно, а я полковник Смолинский. Мне надо знать, что происходило в усадьбе вчера и сегодня до 11.00. Телефон есть?— Ваши забрали.Смолинский кивнул:— Вернуть!Лазарев сходил к Громову, находившемуся с Киселевой и перебинтовывавшему женщине ссадины на коленях у внедорожника. Вернулся.— Ему! — кивнул полковник.Жаров взял телефон.— Твой?— Так точно.— Звони Коле Матвееву.— Но…— Никаких «но», плевать мне на время. И предупреди, взбрыкнет, его прессанут ребята из местного ФСБ. Да так, что на всю жизнь запомнит.Старший охраны проговорил:— Да я не в этом смысле.— А в каком?— У меня с той смены Толя Борисов остался. На вторые сутки. Отгулы зарабатывает перед отпуском. На море собрался с молодой женой.— Так какого хрена… Борисов!— Я, — вышел вперед молодой охранник, которого Уланов отработал у дома.— Что происходило здесь вчера?— Ничего особенного. Только турок приезжал.— Кто такой?— Гость господина мэра, а как имя, фамилия, не знаю.— Дальше!— Побыл тут до вечера, уехал. У него «Лексус», внедорожник.— Больше никто не приезжал, не уезжал?— Нет!— Ночью?— Тоже нет, а вот утром…Полковник сблизился с охранником:— Что утром?— Я сам не видел, позавтракал и пошел спать, мне потом Черт рассказывал.— Какой еще Черт?— Чертов Вадик, напарник.— Да говори ты, мать твою…— Да, сейчас, извините, в туалет сильно потянуло…— В штаны наложил?— Вроде еще нет!— Молчун, — вызвал полковник прапорщика.— Я!— В сортир этого и обратно.— А задницу ему не подтереть?— Я сам сейчас надеру тебе твою задницу… выполнять!Глава девятаяБорисова отвели в туалет. Вскоре привели.Полковник тут же приказал:— Говори, засранец!— О чем?— Ты что, придурок? О том, что рассказал тебе Черт… Чертов.— А?!Охранник сдвинул набок берет, почесал за ухом.— В общем утром, часов в девять, может чуть позже, но ненамного, в усадьбу приезжала баба во всем черном, турок и с ними трое. Одного звали Василий, фамилия, по-моему, Лахно, он звонил кому-то, представлялся. Еще одного назвали Русланом, третьего Николаем. Баба приезжала на «Мазде», а вот турок и троица на «Лексусе»» и «Сузуки». Баба с турком зашли в дом, третий мужик, Николай, выгнал из-под навеса «Газель», поставил задницей к центральному входу. Из внедорожников вытащили кучу мешков, рюкзаков, сумок. С ними двое прошли в дом и через какое-то время в обратку, но с полной тарой. Это должны были камеры заснять, они охватывают всю территорию перед домом. Грузили в «Газель». Все делали быстро. Где-то около десяти уехали. Последним турок, что обошел территорию.Уланов спросил:— А турок заходил в сторожку?— Он везде был.Смолинский понял майора, дал команду своему помощнику, который подогнал «Хонду» к самим воротам, капитану Орленко:— Вадим, проверь запись за сутки.— Есть.Капитан зашел на КПП, пробыл там недолго.Вышел, неся коробку.— Ну что? — спросил полковник.— Мне надо поработать. Сейчас в записывающем устройстве стоят кассеты, фиксирующие происшествия в усадьбе с 10.00. Вчерашней нет. Но аппаратура здесь поставлена хитрая. Как раз предусматривающая случай несанкционированного изъятия носителя информации. Она, информация, автоматически копируется на внутренний микроноситель, доступ к нему закодирован, постараюсь раскодировать, тогда получим нужную информацию.— И долго это? — спросил Смолинский.— Как пойдет, — пожал плечами капитан.— Ты поторопись, Вадим, очень тебя прошу.— Сделаю все, что в моих силах.Капитан устроился в машине, полковник повернулся к старшему:— Почему не сказал, что турок изъял кассету?— Так меня никто и не спрашивал.— Номер «Газели», надеюсь, запомнил?— Это да, конечно. Она тут постоянно стояла. Недавно выезжала с водилой в Москву.— С водилой?— Ну да, сменщик говорил.— Точно в Москву?— Да. Это уж от водилы узнали ребята.— Кто водитель?— Один из трех, что отираются тут то с турком, то с «черной» бабой, больше с бабой. Мы ее меж собой «черной вдовой» назвали.— Почему?— На ведьму похожа, лицо всегда закрыто, платье хоть и обтягивающее стройную фигуру, не узнать ее, не переодев, невозможно. Она всегда во всем черном. Даже волосы черные. Такая хуже любого бандюка.— С чего ты это взял?— Не знаю, но уверен, убьет, не задумавшись.— Номер?— …, но в Москву «Газель» выезжала под иным номером…— Других знаков не применялось?— Насколько знаю, нет. А что с нами будет?— Расстреляем к чертовой матери.— Да это-то за что? — ахнули охранники.— Шуток не понимаете? Что с вами может быть? Дадите показания и, если не замешаны в преступлениях, поедете на другой объект, если до этого ваш шеф вас же и не уволит.— Это он может!— Стоять пока у КПП. И без фокусов. Лишние движения и огонь на поражение, ребята у меня нервные, злые и имеют очень большие полномочия. Ясно?— Так точно, — ответил Жариков.Охранники отошли к КПП и там присели на небольшую скамейку, потирая кто затылок, кто промежность. Кому куда прилетело от спецназа при щадящей нейтрализации.Из машины крикнул капитан Орленко:— Товарищ полковник, вас по «спутнику» вызывает начальник Управления.Смолинский сплюнул. Габранову не спится и ему нужен доклад о захвате склада, а что докладывать? Как бандюки провели элитную группу и лично его, полковника Смолинского?— Иду!Орленко понимал, что разговор предстоит далеко не лицеприятный, посему предложил:— Товарищ полковник, может, доложу, что вы вне объекта?— И что я такое делаю?— Как что, руководите операцией, связи с вами нет из-за радиопомех.— Чего уж, Вадим, откладывать? Уж лучше раньше получить, что причитается. И причитается по справедливости.— Ну, как скажете.Смолинский вышел на площадку. Спутниковая станция была размещена на капоте «Хонды». Он поднял трубку, щелкнул переключателем:— Полковник Смолинский на связи!— Что у тебя?Полковник доложил.Наступила тишина в эфире, затем:— Значит, упустили заряды?— Получается так.— Ты представляешь, чем это может обернуться?— Представляю.— Вот что, полковник, я не знаю, что будешь делать, но ты обязан остановить террористов. Обязан. Предпринимай любые меры, тебе предоставлены неограниченные Законом полномочия. Террористического акта не должно произойти. Ты понял меня?Смолинский ответил:— Так точно, товарищ генерал-лейтенант.— Да-да, не ожидал, а что будет наверху?.. Ладно, работай, и до связи. Связывайся со мной в любое время. Нужна помощь, ты ее получишь незамедлительно.— Да, товарищ генерал-лейтенант!— И помни, на нас десятки жизней сограждан. Ты сможешь жить, если террористам удастся их оборвать?— Нет.— Вот и я нет. Все!Генерал Габранов отключился.Тут же прошел вызов по сотовому телефону:— Полковник Смолинский?— Да.— Это подполковник Семенов, УФСБ по области.— Слушаю.— Мы нашли семейку Богановых.— Поздравляю.— Интересный момент, полковник. Господин Боганов с бывшей, если так можно выразиться, женой и ее любовником Зубковым, он же сутенер Зуб, движутся к усадьбе мэра.— Вот как?— По нашим данным, серебристая «Вольво» в трех километрах от деревни Бахта!— Я понял, благодарю, встретим, побеседуем. Затем посмотрим, оставить при себе или передать группе майора Шанина.— Это ваше дело. До связи!— Отбой!Полковник включил телефон.Капитан Орленко спросил:— Что за новости?— К нам едут Богановы и Зубков.— Кто это?— Тебе необязательно знать, быстро убери «спутник» и предупреди о «гостях» Уланова. Пусть подведет парней к КПП.— А вы?— Я встречу их здесь.— А если…Полковник приказал:— Болтай меньше, выполняй.Капитан принялся собирать спутниковую систему.Смолинский, осознав неправоту, на подчиненных не надо срывать злость, когда виноват сам.— Ты не обижайся, Вадим, нервы.— Да не обижаюсь, понимаю.— Ну и хорошо. Хотя, надо признать, в общем у нас все очень и очень хреново.Орленко сложил станцию, уложил ее на заднее сиденье, одновременно передав Уланову распоряжение полковника.Смолинский сказал Орленко:— Будь у решетки, оружие к бою!— Принял.Орленко прикрыл за собой решетчатую дверь, как на площадку въехала «Вольво». Резко затормозила.Из нее выскочил Боганов с пистолетом в руке.Достал ПМ и полковник:— В чем дело, гражданин Боганов?— Вот привез вам бывшую жену-шлюху со своим любовником.Он крикнул в салон:— Ну что, прокатились? А теперь на выход.Выскочила взъерошенная женщина:— Ты что, урод? У тебя от пьянки «крышу» снесло?Зубков, поняв, что Боганов завел их в ловушку, выпрыгнул из машины, откатился по асфальту, выхватив пистолет.Среагировал Орленко.Выстрелил в руку бандита.Тот, выронив ствол, заорал от боли.На выстрелы побежали бойцы Уланова, оцепили Богановых, катающегося по асфальту Зубкова и саму машину.Боганов двинулся к Смолинскому.Полковник остановил его:— Стоять. Оружие на землю.Боганов подчинился.Женщина закричала:— Сволочь, ублюдок, паскуда продажная.По приказу Уланова, Лазарев быстро успокоил бизнесвумен, толкнув к машине.— Не дергаться. Лишнее движение — пуля. Но не на поражение, а в вашу красивую попку. Вы же не хотите всю оставшуюся жизнь хромать? Хотя на зоне это даже плюс.— Какая зона? — вскрикнула Боганова.Лазарев выстрелил в воздух.Это подействовало. Женщина, положив руки на крышу автомобиля, а потом и голову, замолчала. Плечи начали вздрагивать.Продолжал извиваться и орать Зубков.Уланов повернулся к Молчунову:— Аптечка есть?— Само собой!— Вколи этому подонку промедол.— Сделаем.Оборвался крик и Зубкова.Он и Боганова находились под прицелом.Полковник взглянул на Боганова:— Ну и что означает ваш приезд сюда, гражданин Боганов?Тот чуть ли не взмолился, физиономия его приняла страдальческий вид:— Не могу больше, господин…Смолинский поправил:— Гражданин.— Извините, не могу больше так жить, гражданин полковник.— Это обсудим, как и почему ты не можешь. У меня вопрос, ты вез сюда бывшую супругу и этого, — он кивнул на Зубкова, — зная, что здесь спецназ антитеррора?— Да! Поэтому и вез именно сюда. Извините, но к нашим местным чекистам у меня доверия нет. Мэр повязан со всеми.— А откуда ты узнал, что здесь, в усадьбе господина Спирина, находится спецназ главного управления?— Ну, у меня тоже есть связи.— Конкретней.— Если честно, о том, что вы здесь, мне позвонила одна из проституток Зубкова, Гана. Она сбежала из борделя, и я ее скрывал.— Она твоя любовница?Боганов замялся:— Не без этого. Но мы вместе решили выйти из игрищ мэра, бывшей супруги, коварного турка и странной госпожи Губер.— Как Гана узнала, что мы здесь?— От клиента бывшего, от кого именно, она не сказала.— Так, теперь по очереди и не здесь.Полковник взглянул на Уланова:— Забирай его, Рома, и в дом, в кабинет мэра.— Да, Владимир Алексеевич.Уланов отвел Боганова в кабинет.Полковник появился следом.Боганов тут же заговорил скороговоркой:— Я все скажу, ничего не скрою. Честное, благородное, меня втянули в преступный бизнес. Бывшая жена устроила в принадлежащем ей ресторане, потом клубе и салоне настоящий шабаш. Там и подпольное казино, всех, кто из чиновников, бизнесменов туда приходил, я готов назвать. Валька — жена, через Зубкова, своего любовника, организовала бордель. Проститутки были и в клубе, и в ресторане, и в салоне. Выезжали они и на дом к клиентам. Гана, девушка, которая попросила помощи, тоже может многое рассказать. Мэр придумал схему вывода денег за рубеж. Там были и бюджетные средства, и доходы от «бизнеса» бывшей супруги. Помощник мэра, честный человек Игорь Васильевич Потапов, узнал о махинациях и хотел сообщить о них какому-то генералу. Но… его убили.Уланов спросил:— Кто конкретно выходил на убийство?— Так это, Васька Лахно, Руслан Чистяк и Колька Карасев.— А разве это были не твои люди?— Да что вы, избавь господь, — изобразил наигранное недоумение Боганов, — я всегда держался от них как можно дальше. Это же головорезы, бандиты.— А вот Потапов, умирая, я, кстати, ехал с ним из Москвы в одном купе, сказал, что на него напали твои люди. Так и сказал, это люди Богана. Нетрудно догадаться, что Боган — это ты.— Не знаю, почему так сказал Игорь Васильевич. Возможно, вы недослышали?— У меня хороший слух.— Я клянусь, никого на Потапова не посылал.— А кто посылал?— Да это все турок да Губер.— А ты, значит, ни при чем?Боганов вздохнул и вдруг перекрестился:— Вот вам крест, граждане офицеры, если я в чем и виноват, так это в том, что не раскрыл банду сам, понадеялся на Потапова. А потом… когда его убили, просто струсил.Смолинский прервал допрос Уланова:— Так, хватит этой лирики.Он строго взглянул на Боганова:— Мне плевать на наркоту, притоны, бабки, этим займутся другие люди, и они узнают все. У меня вопрос, ты знал, что в усадьбе мэра хранилось отравляющее вещество?— Что? — Боганов так скривил физиономию, словно услышал смертный приговор. — отравляющее вещество?— Да.— Слышал, что турок Гюнтер и Ефимов, который якобы утонул, завозили какие-то ящики в усадьбу. А вы разве не нашли их?— Ящики нашли, но в них ничего нет.— Как это?— А вот так. Пустые ящики. Отравляющее вещество вывезли. И вот теперь для тебя наступает момент истины, Боганов. Мы должны знать, куда вывезли смертоносное химическое оружие. Предупреждаю, если произойдет террористический акт, то тебе никакие связи не помогут, пойдешь под суд, как член банды, более того, как один из ее главарей. А это пожизненный срок. Несмотря ни на что.Боганов растерялся. И сейчас он не играл:— Но… граждане… я действительно не знаю, куда могли вывезти содержимое ящиков. Всем, что у меня есть, клянусь.— Оставь свои клятвы. Значит, не знаешь?— Нет. Поверьте. Я готов помочь, но… в этом случае не могу.— Это плохо. Для тебя же Боганов — очень плохо.— Но граждане, господа… я сам пришел к вам, я готов дать показания против бывшей супруги, мэра. Но о делах турка и бабы Губер мне ничего не известно.Сигналом вызова сработал телефон Смолинского, он ответил:— Да, Вадим.Орленко доложил:— Мне удалось извлечь из камер слежения устройство автоматического копирования записей.— Неси ко мне! Я в кабинете, первый этаж, …— В курсе.Капитан пришел с ноутбуком.Поставил его на стол, взглянув на Боганова.Полковник сказал:— Ничего, давай при нем.— Нас вечер интересует или только утро?— Утро!— Минуту.Он вставил портативное устройство во вход ноутбука, прошелся по клавишам.— Вот, Владимир Алексеевич. Время 9.42. К воротам подъезжает «Лексус» и «Мазда». За ними «Сузуки». Под навесом «Газель».Полковник, Уланов и Боганов видели, как старший охраны открыл ворота. Внедорожники и седан встали у фонтана. Вышли люди.— Стоп-кадр, — скомандовал Смолинский.Повернул ноутбук к Боганову:— Кто на экране?Бывший уже городской чиновник показал пальцем на смуглого мужчину:— Турок, Тургай Гюнер. Баба у «Лексуса» и есть госпожа Губер Алевтина Константиновна. Я слышал, как мэр так называл ее.— Подожди. Вадим, — сказал Смолинский, — Улан, глянь.Роман посмотрел. Дама в черном парике, больших черных очках, платье.— Фигура похожа на фигуру одной женщины.— Тоже Америку открыл. С такой фигурой у нас миллион женщин.— Меньше!Полковник взглянул на него:— Ты еще можешь шутить?— А почему нет, перед тем, как застрелиться?Смолинский кивнул капитану:— Продолжай.На картинке высветились трое довольно молодых мужчин.Уланов воскликнул:— Глаза!— Что? — повернулся к нему Смолинский.— У крайнего слева мужчины глаза, такие же, как у одного из троицы в поезде.Полковник приказал Орленко:— Приблизь картинку.Офицер подчинился.— Ну точно, это мужик, что посмотрел на меня на ходу в тамбуре.— Ясно. Боганов?— Я, — подобострастно ответил бывший чиновник.— Кто это?— Так Лахно, Чистяк и Карасев. А чего они тут делали?— Посмотрим.Далее на экране пошло видео, как Карасев прошел к «Газели», сменил номера, видимо, их не меняли после поездки в Москву. Сел в кабину, завел двигатель. Гюнер и женщина прошли в дом. Охранник, видимо, получил приказ сидеть в своей сторожке и закрыть ворота. Звука не было, только изображение.У Лахно и Чистяка были с собой сумки, мешки, рюкзаки.Карасев подогнал «Газель» к центральному входу здания. Вышел из кабины, открыл борт, поднялся в кузов.В 10.10 Чистяк аккуратно вынес первый рюкзак. Передал Карасеву. Тот так же аккуратно принял его, понес в глубь кузова. Внутри камеры не видели, мешал тент. Появился Лахно с сумкой. Объявились на крыльце и Гюнер с Губер. Женщина прикурила сигарету. Гюнер что-то говорил ей. Она только кивала головой.В 10.32 загрузка была завершена. Троица боевиков закрыла борт, Чистяк и Карасев сели в кабину «Газели», Лахно в «Сузуки». Открылись ворота, грузовик и внедорожник выехали с территории и за площадкой повернули направо. Не налево, откуда появилась банда, а направо.— Стоп, — вновь дал команду Смолинский.Уланов кивнул:— Видел, Владимир Алексеевич, груз повезли от города, а не к нему. Впрочем, эта дорога имеет выход и на восточное шоссе.— Первый населенный пункт справа?— Село Озерное.— Там можно спрятать груз?— Отчего нет? Не понятно, зачем «Сузуки» покатил за «Газелью», один грузовик привлек бы внимания меньше.— Черт разберет их логику.Смолинский повернулся к Боганову:— Что-нибудь о селе Озерное сказать можешь?Бывший чиновник пожал плечами:— Нет. Единственно — за селом условная граница с Карским районом.— Карск, — проговорил Уланов.— Ты это о чем? — спросил полковник.— Да нет, ни о чем.Смолинский вернулся к экрану:— Так что у нас еще?— Следом за «Газелью» и «Сузуки» на дорогу вышла «Мазда» с женщиной. Турок задержался, скорей всего инструктировал старшего охраны или просто болтал с ним, давая женщине оторваться.— Куда повернули?— Эти налево, к городу.Ворота закрылись, фасадная часть усадьбы приняла первозданный вид. Только не было «Газели» под навесом.Уланов встал:— Пойду прогуляюсь.Полковник невесело усмехнулся:— Надеешься найти окурок, что выбросила женщина?— Вы научились читать мысли?— Нет, твои намерения нетрудно просчитать. Я сам первым пошел бы за окурком, но дамочка оказалась предусмотрительной, затушила окурок и положила его в пакетик, а затем в сумочку.— Сука!— Согласен, но от этого нам не легче. Надо же, бандиты опередили группу наблюдения УФСБ на какие-то двадцать минут. Пробыли они хотя бы еще десять минут, то попали бы в поле зрения местных спецов. Повезло.Уланов посмотрел на Смолинского:— Повезло? А может, они знали, что усадьбу с 11.00 возьмут под наблюдение?— Может, и знали. Но это все вторично. Главное, где могли укрыть груз? Картинку на экран, Вадим.— Придется подождать. Я отправил фото глав банды в аналитический отдел Управления. Может, какую информацию сбросят?— Что они могут сбросить?— Кто знает, товарищ полковник.— А ты понимаешь, что мы не можем ждать?— Вывести карту, отменить запрос?Полковник махнул рукой:— Ладно, отправил, подождем. Интересно, здесь есть кофе?— Должно быть, — ответил Уланов, — все-таки в доме ежедневно находились работники, да и для охраны поваром готовилась пища. Посмотреть?— Давай. Мне завари покрепче и без сахара.— Понял. Вадим, тебе?— Сделайте, если не сложно.— Сложно кофе сварить? Ну да, понятно, это не «духов» гасить!На кухне оказалась современная кофемашина. Да и странно было бы, если она отсутствовала. Нашел Уланов и пакет с размолотым кофе. Заправил машину. Через несколько минут внес в кабинет три чашки на подносе. Помещение тут же наполнилось ароматом.— Знает толк в кофе мэр, — проговорил Смолинский, — растворимый пить не будет.— А мне без разницы, — сказал Роман, — лишь бы кофе.Полковник положил перед ним фото:— Глянь-ка, Рома.Делая глоток, Уланов посмотрел. Отставил чашку:— Ну и что? Известная уже госпожа Губер, неизвестно, правда, откуда она взялась в Переславе и чем конкретно занималась.— По имеющимся у нас данным, она является руководителем террористической организации.— Такая может. А как к мэру попала?Полковник кивнул:— Занятная история. И поучительная. Жила в провинциальном городе девушка, училась в вузе. Полюбила парня, вышла замуж, развелась. Когда цены на недвижимость упали, прикупила себе квартиру, возможно, ей помогли. А может, брала кредит. Как-то к ней заехала подруга. Дама, удачно вышедшая замуж за московского бизнесмена. И предложила провести отпуск в Турции. Наша героиня не отказалась, глупо бы было. Поехала. Отдыхала дама в приличном отеле на берегу моря. Однажды в ресторане к ним подсел турок. Оплатил счет, предложил провести вечер на его собственной вилле, что недалеко от курортного города. Замужняя московская дама, естественно, отказалась, она же замужем. Что, впрочем, не помешало ей провести ночь с помощником мужа, который «случайно» тоже находился в отпуске и для мужа отдыхал в Испании. Но долго ли переехать. Однако эта дама больше нас не интересует. Интересует эта, на фото. А эта поехала с турком. Ужин на террасе особо не затянулся, и совсем скоро они оказались в постели. Что тоже неудивительно, восточные мужчины весьма охочи до наших женщин, а нашей женщине не хватало мужчины. Провели ночь. Утром она переехала к турку. Тот оказался холостым, но очень богатым. Пролетел месяц, и женщина вернулась в свой провинциальный городишко. В ту реальность, в которую попала из восточной сказки. Обманутая, обиделась на все и вся. Да еще оказалась беременной. Совсем хорошо для одинокой женщины, получавшей чуть более пятнадцати тысяч рублей в месяц. У нее был номер телефона турка. Думала, бесполезно и все же решила позвонить. Турок обрадовался, упрекал, почему не звонила раньше, он сам не мог, потому что потерял ее номер. Ну дамочка и поведала ему о беременности. Турок пришел в восторг. И прислал в провинциальный городок своего доверенного человека. Тот увез даму обратно в Турцию, но уже в Стамбул, где у турка был еще один дом. Там дама прожила год, родила мальчика и добилась, чтобы турок женился на ней. Вроде все складывалось хорошо, женщина вновь оказалась в сказке, и казалось, что сказка эта никогда не кончится. Но плохо она знала своего мужа. Тот, как оказалось, был жестким человеком и доход имел от сомнительной деятельности. Сына он любил, а вот жену? Она ему была нужна в другом качестве. В каком, Рома, поймешь немного позже. В общем, нашей «золушке» опять пришлось возвращаться в провинциальный городок. Но уже в ином статусе. В статусе представителя своего мужа, который имел общие дела с мэром города. О том, как спелись мэр и турок, отдельная история, и к нашей отношение имеет косвенное, поэтому пропустим ее. Она, пользуясь связями мэра, вышла на подполковника Ефимова, не могу при всем желании пожелать ему царства небесного. Начальник складов, мечтавший об обеспеченной, разгульной жизни за бугром, организовал нападение на склады. И собственную смерть.Уланов прервал Смолинского:— Как он мог имитировать собственную смерть? Да, я знаю, что подполковника Ефимова с положенными почестями похоронили в Новосибирске. Но пустой гроб не могли же отправить из войсковой части? Не прокатило бы.— Это тоже отдельная история. Если кратко, жил недалеко от части на свалке бомж. Продолжать?— Ясно. Бомжа Ефимов выдал за себя.— Именно. Его труп и похоронили.— Ну хоть похоронили по-людски.— Да еще с салютом под гимн страны, но к теме. Даму в России сопровождал небезызвестный тебе Тургай Гюнер.Уланов взглянул на Смолинского:— Так мужем нашей дамы был Сафас Айхан?— И как ты догадался? Но в сторону шутки. Да, женщина вышла замуж за Айхана. В результате акции со складов и были похищены ящики с Гекзином и благополучно доставлены в усадьбу мэра. Но… для проведения серии террористических акций, а они планировались в Москве, поэтому туда и ездила «Газель», госпожа Губер проверяла, насколько безопасен вариант прямой доставки отравляющего вещества в столицу автомобильным транспортом, у Айхана не хватало людей. И не простых боевиков, тех бы он нашел сотни. Ему же были нужны смертники. За ними и поехал в Сирию находившийся в международном розыске Айхан, где так некстати для террористической организации и очень кстати для нас попал под удар ВКС. Его брат Агас заявил, что отомстит, но одно дело заявить, другое — организовать акции. У Агаса Айхана до этого гораздо меньше возможностей, чем у брата. И он просто передал приказ вдове Сафаса распоряжение провести акции в Переславе. Но тут на «хвост» террористам садимся мы, и они вынуждены временно ложиться на дно. Что совершенно не означает отмену акций. Успокаивает одно, в ближайшее время их провести просто невозможно.Уланов, допив кофе, проговорил:— Все это, конечно, очень интересно, но зачем мне история этой заблудшей овцы?— Зачем? Сейчас узнаешь. Вадим! — позвал капитана Смолинский.— Я, Владимир Алексеевич.— У тебя готово?— Так точно!— Продемонстрируй Роману Владимировичу.— Есть.Рядом с фотографией госпожи Губер капитан положил другую фотографию.Уланов вздрогнул, побледнел:— Не может быть!— Как видишь, Рома, в этой жизни возможно все! Вадим с командой техников убрали макияж и получили то, что ты видишь.— Вот значит как? — проговорил Улан сквозь зубы.— Да, Рома…Полковник не успел договорить.Уланов сорвался с места и выбежал из дома.Смолинский бросился следом:— Куда?Но майор уже отдавал команды:— Майор Дунин, Демко, Лазарев и Молчун в «Рендж Ровер», быстро.Полковник крикнул:— Куда? Назад!— Я возьму их, не мешайте, Владимир Алексеевич.— Я спросил, куда?Уланов крикнул в ответ:— В Карск, подтягивайтесь.Офицеры и прапорщики с оборудованием уже загружались во внедорожник под недоуменные взгляды Громова и Киселевой. «Рендж Ровер» развернулся, отошел от площадки, повернул направо и пошел в сторону, куда ушла «Газель». До райцентра Карска было около сорока километров.— Ну не твою мать! — воскликнул Смолинский.Повернулся к Орленко:— И где их там искать будем?Капитан успокоил полковника:— У нас на каждой машине «маяк» стоит, мы будем видеть, где «Рендж Ровер».— Где майор Шанин?К Смолинскому подошел командир боевой группы УФСБ по Переславской области:— Я, Владимир Алексеевич.— Забирай Богановых и Зубкова, вези в город. Занимайтесь преступной группировкой, что сколотил мэр Спирин.— А вы? — спросил майор.— А у нас, Георгий Георгиевич, тема — Гекзин.— Может, помощь в Карске потребуется? Этих, — он кивнул на Богановых и Зубкова, — упакуем, ни хрена с ними не будет.— Нет. Лишние люди тоже не нужны. А понадобится помощь, привлечем полицейских Карского РОВД.— Понял. Пакую задержанных, и в город.— Да.Отпустив майора Шанина, Смолинский подозвал к себе майора Чернова и старшего лейтенанта Лютикова:— Все в мою машину. Капитану Орленко отслеживать маршрут «Рендж Ровера».— А мы? — спросил Громов.— Вы свое отработали, пока смотрите за охраной, затем по команде заберете машину Чернова, на ней в город в УФСБ по области.— Есть.Офицеры сели в салон.Полковник позвал старшего охраны:— Звони своему начальнику, обрисуй ситуацию, и смотрите за объектом. Объявится кто из банды, тут же звонок мне. Номер… понял?— Так точно!— Не позвонишь, проигнорируешь приказ, пойдешь в тюрьму. Это я гарантирую.— Да позвоню, товарищ полковник, что я, враг себе? А вот начальника зачем беспокоить?— Разве ты не должен докладывать ему о происшествиях? Или на объекте ничего особенного не произошло?— А, понял.«Рендж Ровер» шел со скоростью шестьдесят-семьдесят километров в час по проселочной дороге. По ней при всем желании быстрее не разгонишься, колдобины, ямы. Можно, конечно, было выйти на шоссе, но так получалось дольше, а эта грунтовка по карте выходила к западной окраине города Карск.— Куда мы едем, командир? — спросил Демко.— В гости к госпоже Губер.Офицеры и прапорщики удивились:— А ты знаешь, где она находится?— Узнаем.— Совсем хорошо, — посмотрел на Уланова Лазарев, — мы подскочим, а эта госпожа рванет заряды. Ладно нам обеспечат торжественные похороны, это наша работа, но ты представляешь, сколько погибнет мирных людей?— Я все понимаю, — ответил Уланов.— Хочешь сказать, знаешь, что делать?— Знаю.— Нам задачу определить не хочешь?— Позже, как выйдем на место. А до этого найдем его. Единственно, что скажу сейчас, действовать придется с ходу, мгновенно. Всем, включая майора Дунина.Офицер-химик произнес:— Мне в любом случае придется приводить аппаратуру в рабочее состояние.— Главное, подготовить постановщик радиопомех, а им заняться можно и в движении. Чтобы на месте, только запустить дизель.Дунин попросил Молчунова помочь.Прапорщик согласился, да иначе и быть не могло.Они перебрались в багажное отделение, где была сложена аппаратура.Уланов, сидя за рулем, проговорил:— Светает!— Это хорошо или плохо? — спросил Демко.— А черт его знает. Думаю, что боевики и госпожа Губер ждут нас, но возможен любой сценарий.На дорогу ушло полчаса.В 3.30 внедорожник въехал в спящий райцентр.— А теперь куда?— В РОВД. А он, — майор включил в телефоне карту города, — он на соседней улице.Уланов свернул налево в первом же переулке, офицеры увидели здание РОВД, над которым реял флаг РФ.Уланов остановил машину у небольшого ограждения.— Пойду один. Остальным продолжать работу, Демко, сориентируйся по карте города.Дунин доложил:— Постановщик готов, моя аппаратура подготовлена. Осталось только вытащить наружу и включить.— Тогда ждать!Уланов прошел по аллее. Дверь крыльца РОВД была закрыта, сбоку наверху видеокамера. Слева кнопка звонка.Роман позвонил.В динамике раздался сонный голос:— Да?!— Откройте. Главное управление по борьбе с террористической угрозой!Дежурный, видимо, никак не мог сбросить дрему:— Кто?— Хрен в пальто. Открывай!— А ну документ к камере!Уланов развернул удостоверение. Запись о его увольнении находилась на следующей странице.Вот тогда сон слетел с полицейского, как шляпа при порыве ветра.— Открываю!Уланов зашел в здание. Прямо — лестница, закрытая решетчатой дверью, справа — «обезьянник» — камеры временного задержания, пустые в настоящий момент, слева окошко с табличкой «Дежурный по отделу».Уланов подошел к окошку.Полицейский, молодой офицер поднялся, поправил обмундирование, представился:— Дежурный по РОВД старший лейтенант Беляев. — И добавил: — Сергей.Но пистолет из кобуры вытащил, ствол лежал перед ним, снятый с предохранителя. Предусмотрительный паренек.— Майор Уланов.— Извините. Я должен еще раз посмотреть ваше удостоверение.— У нас мало времени. Хочешь подтверждения моей личности, позвони в УФСБ по области или… знаешь подполковника Гарина.— Это начальника Железнодорожного отдела города?— Да.— Мы знакомы через его брата участкового.— Вот ему позвони. После матюков, потому как разбудишь подполковника, получишь подтверждение моей должности.— Но не проще ли показать самому удостоверение?— Молния на кармашке броника заедает. Ты не видишь, что я в боевой экипировке спецназа?— Да, вижу. А что вы, собственно, хотели?— Наконец-то. Вообще-то мне от тебя надо всего лишь один пустячок. Объясни, где находятся Выселки и если возможно, дай информацию, кто там и где живет. Если требуется подключить участкового по тому участку, поднимай!— Этого не потребуется, я сам как полгода ушел оттуда в отдел.— Ты работал участковым на Выселках?— Да.— Тогда давай схему района, по улицам, домам, включая кто, где живет.Старший лейтенант убрал пистолет, осмотрелся, словно что-то искал, и действительно через минуту он достал из ящика планшет. Из него карту района и распечатку.— Вот здесь все, что вы просили. Все хотел сдать, да руки не доходили.— Умница, старлей.— Я докладываю о вашем визите начальнику РОВД.— Ну если он спокойно относится к таким ранним звонкам, сколько угодно. Благодарю.Старший лейтенант задумался. Затем сел и не стал звонить. Записал что-то в журнал.Уланов вышел из РОВД, прошел к машине, сел на переднее сиденье. Солнце еще не взошло, но на улице было светло. Светло и в салоне, нет необходимости включать внутренний свет.Он на подлокотнике развернул карту:— Внимание всем. Это Выселки, окраина города, куда нам надо попасть. А конкретно, вот сюда.Он указал на левый крайний участок по одной из трех улиц.Демко спросил:— Там и работать?— Нет! Работать предстоит на участке напротив.— Но люди, — проговорил Лазарев, — наверняка поднимут шум, если увидят у себя на участке вооруженных людей.Демко отрицательно покачал головой:— Скорее спрячутся, сообщив о неизвестных в РОВД.Уланов принял решение:— Будем исходить из того, что мужчины, а их в левом доме двое, отец пятидесяти лет и сын двадцати семи, могут шум поднять, они охотники, а значит, с оружием. Ну и, естественно, вызвать полицию. Поэтому их надо успокоить. И сделает это Молчун после того, как поможет майору Дунину. В общем, пока работаем так. Выезжаем на Выселки, заходим в район по левой крайней улице. Там бросаем машину у водонапорной башни, забираем аппаратуру, проникаем на участок № 15, определяю задачу. Сейчас вопросы есть?И сам же ответил:— Правильно, сейчас вопросов быть не может. Выдвигаемся.Не успел он завести двигатель, на сотовый прошел сигнал вызова. На экране светили буквы СМ. Звонил Смолинский. И в этом нет ничего странного. Странно было, если он не позвонил бы.Уланов включил телефон:— Да, Владимир Алексеевич?!— Ты что вытворяешь?— Я знаю, что делаю, товарищ полковник.— Успокоился хоть?— Успокоился.— Капитан Орленко ведет вас, ваша машина продвигается по первой улице Выселок Карска, так?— Так точно.— Ты, Рома, точно знаешь, что делать?— Да.— Дождись нас.— Вам не следует выезжать туда, где встанет «Рендж Ровер», это будет уже перебор, лучше отправьтесь в РОВД, а то там дежурный может делов наделать, поднять весь отдел.— Ты считаешь, что можешь мне указывать?— Что? Связь ухудшается, впрочем, мы уже почти на месте, связь прекращаю, не беспокойтесь, я в порядке, парни тем более. Если предположение оправдается, мы захватим Гекзин, ну или существенно минимизируем последствия его подрыва. До связи, товарищ полковник!Уланов отключил телефон, ударил по тормозам. «Рендж Ровер» встал за водонапорной башней, на самом краю города — райцентра.Глава десятая— Так, — проговорил Уланов, — задача — прежняя, поиск и обезвреживание отравляющего вещества, при этом по возможности захват главаря банды, госпожи Губер и помощника покойного Айхана, Гюнера. Сейчас Молчунову зайти в дом и успокоить его обитателей. Далее майору Дунину с помощью Лазарева вынести постановщик радиопомех, и находиться в готовности включить его. Далее Лазарев ко мне, а вы, майор, — Уланов посмотрел на Дунина, — выходите к калитке ближнего участка с аппаратурой обнаружения Гекзина. Здесь не метровая толщина бетона и аппаратура должна зафиксировать наличие или же опять-таки отсутствие отравляющего вещества. Но уверен, оно здесь. Как только мы узнаем, где находятся заряды, приступаем к работе. Демко со мной, Молчунову и Лазареву быть в готовности нейтрализовать внешнюю охрану. Работать на поражение, не будем церемониться с террористами. Прапорщикам вход в дом только по сигналу. Таким образом, главарями занимаемся мы с Демко. Основная работа по результатам поиска Гекзина майору Дунину. Вопросы?Спросил Демко:— Смолинского сюда не будем вызывать?— Зачем? Сами управимся. Еще вопросы?Больше вопросов не было.Уланов приказал:— Молчун, пошел!Прапорщик вышел из салона, перемахнул через забор сада, скрылся среди деревьев. Вскоре послышался какой-то скрежет. Прапорщик осматривал двери. Затем тишина и через пять минут вызов на сотовом Уланова:— Майор, в доме порядок.— Выходи к калитке, посмотри, что на участке через дорогу.— Принял.Прошли еще три минуты. И вновь вызов:— Командир, нужный дом совершенно открыт. Около него всего одно дерево. Сад глубже, сортир, а так пустырь пустырем. У крайнего левого окна, если смотреть от участка № 15, «Газель», судя по положению рессор загружена, как раз где-то на полтонны. Рядом боевик с автоматом АКС-74, есть и второй охранник, с западной стороны. В тылу и с востока никого. Сад не просматривается. За домом и «Мазда», и «Сузуки». Внутри свет не горит.— Принял, продолжай наблюдение.Уланов кивнул Дунину:— Ваш выход, Сергей Петрович. Лазарев, помогай.Майор с прапорщиком забрали постановщик радиопомех и кейс, скрылись в саду участка.Уланов кивнул Демко:— Пошли, Костя.Тот улыбнулся:— Как думаешь, Рома, на этот раз прорвемся?— Честно?— Конечно.— Хрен его знает, но «духи» тоже не уйдут. А почему ты спросил?— Да что-то в это прекрасное утро подыхать не хочется.— Предпочтительней ночью и в дождь?— Оценил. Идем.Уланов пробрался к внешнему забору и месту нахождения Молчунова:— Ну что тут у нас, Саша?— Смотрите сами.Через дорогу забор, в некоторых местах со сломанным штакетником, калитка на обруче. У здания «Газель», рядом боевик, за ним крыльцо, терраса. Еще один охранник справа.— Так, несколько помню, в охране Чистяк и Карасев. Это значит внутри госпожа Губер, турок и старший группы боевиков Лахно. Да еще пожилая, больная женщина.— Заложница?— Нет. Но может стать таковой.Сотовый Уланова провибрировал сигналом вызова. Выходя из внедорожника, майор поставил его на вибровызов.— Да?! — тихо ответил Уланов.— Дунин, сканировал местность, — голос майора звучал взволнованно, — отравляющее вещество в «Газели».— В доме его нет?— Нет!— Отлично. Ждите команду на постановку радиопомех.Уланов вызвал на связь Смолинского:— Я, товарищ полковник!— Очень приятно.— Надеюсь, вы послушали совета?— Я тебе задницу надеру, Улан.— Ну это вопрос спорный. В общем, нашли мы Гекзин.— Где?Уланов объяснил.Полковник воскликнул:— Я с парнями группы и моим помощником выдвигаемся к тебе.— Не надо. Неизвестно, как пройдет акция нейтрализации, зачем лишние потери? Вы лучше продумайте, как при необходимости быстро эвакуировать население всей северной части райцентра. Можно уже вызывать и МЧС, но без шума. Никаких сирен, мигалок. Поднять медработников, но тоже без шума. Ну а мы начинаем.— Подожди, Рома. Ты это… сделай дело?!— Сделаю!Майор отключил телефон.Подполз освободившийся Лазарев.Уланов приказал:— Снайперам занять позиции так, чтобы цель у «Газели» и с западной стороны дома была под контролем. Лазарю боевик у машины, Молчуну у дома. Огонь по моей команде.Снайперы отползли друг от друга метров на десять. Устроились удобнее, привели «Винторезы» к бою, припали к прикладам. Прошел доклад:— «Пятый» готов!— «Шестой» готов!Уланов предупредил:— «Пятому» не задеть кузов.— Принял.Уланов взглянул на Демко:— Ты готов?— Само собой!Роман вызвал Дунина:— Включение постановщика радиопомех.Дунин ответил:— Выполняю!И почти тут же помехи в радиусе ста метров.— Хорошо.Он отдал приказ:— Снайперы, огонь!Прозвучали два хлопка.Руслан Чистяк и Николай Карасев, сраженные девятимиллиметровыми пулями в головы, рухнули на траву. Падения тел слышно на участке Нестеровых не было, значит, не слышали их и террористы в доме.Уланов продолжил:— Молчун, к машине, не допускать к ней никого. Любая попытка кого бы то ни было подойти — огонь на поражение.— Принял!— Пошел!Молчунов, согнувшись, перебежал дорогу и лег под машину, осмотрелся на триста шестьдесят градусов.Уланов отдал команду:— Демко, Лазарь, до террасы, за мной, марш!Роман перепрыгнул забор и перебежал к темной террасе, припав у крыльца, рядом пристроились капитан и прапорщик.— Слушаем, — прошептал Уланов.Бойцы спецназа замерли, вслушиваясь в звуки дома. Там все тихо. На улице тоже тихо. Четыре утра еще не то время, чтобы вставать.Уланов кивнул Лазареву.Тот приоткрыл дверь террасы. Внутри пристройки никого. Спецназовцы прошли в нее и вновь тот же сигнал.Прапорщик на этот раз рывком открыл дверь.В комнату ворвались Уланов с Демко и встали.У задней стены комнаты, разделенной увесистой занавеской, в старом кресле сидела госпожа Губер. В парике, очках с пистолетом в одной руке, гранатой Ф-1 в другой. За занавеской послышалось какое-то движение и стихло.Женщина рассмеялась знакомым смехом:— О, Роман?! Я знала, что ты придешь.Она смотрела на майора, не обращая внимания на Демко.Роман сказал:— Хватит ломать комедию, Люда. Снимай свой макияж. Поговорим.— Узнал? Хотя ты и должен был узнать. Я ведь специально приехала сюда, ты знал о Выселках. А могла вполне укрыться и в другом месте. Но ладно, поговорим. Только ты не дергайся, Рома, вам не помогут помехи. А подорвать гранату я успею.Она отложила пистолет, гранату оставила в руке.Можно было выстрелить в нее… и Людмила не успела бы выдернуть кольцо предохранительной чеки, но где-то рядом в доме ее мать, ставшая заложницей и… Гюнер. У того, без сомнения, было оружие и такая же граната. Надо затянуть время. Да и поговорить с той, с кем ему было очень хорошо, хотелось.— Не беспокойся.Женщина сбросила парик и очки. Перед Улановым теперь сидела его любовь — Людмила Седова, врач-стоматолог. И она же главарь банды, готовящей террористический акт. Разум не воспринимал эту реальность. Казалось, все происходит во сне. Хотя он знал, кого встретит здесь. Капитан Орленко показал ему фото Людмилы. Второе фото Губер без макияжа. И это была Люда, поэтому он, зная о ее матери, проживавшей в Карске на Выселках, и рванул сюда. А теперь и личная встреча. Он опустил ствол «Винтореза», присел на деревянный стул, стоявший сбоку от стола.Женщина сказала:— Может, поговорим один на один, ведь у тебя наверняка много вопросов ко мне?Уланов кивнул Демко:— Уйди, Костя!— Но, командир…— Я сказал, уйди, — повысил голос майор.— О! — рассмеялась вновь женщина. — мы нервничаем? Хотя занервничаешь, когда рядом куча заряда с отравляющим веществом, способным убить половину райцентра.В ее смехе Роман уловил что-то новое, до сих пор неизвестное ему. А ведь Людмила не раз смеялась и одна, и вместе с ним.Он внимательней всматривался в женщину. Но… это была Людмила.— Что, Рома, не ожидал, что тебя вот так банально проведут вокруг пальца? А через тебя и всю вашу контору?Уланов напрягся, контора, — так говорят люди о ФСБ, Людмила была в курсе, что он офицер запаса антитеррористического Управления. Впрочем, Смолинский предупреждал, что будут проверять. Вот и проверка.— Надо уметь проигрывать. Признаю, ты выиграла.— А иначе и быть не могло.— Слежку-то зачем устраивала?— Это не я, это Гюнер. Но и ему пришлось отказаться от этой затеи, ты слишком хорошо подготовлен, чтобы пропустить контроль.Она потянулась за пачкой сигарет, лежавшей с зажигалкой на столике, и Роман увидел на оголенном запястье родинку. Его словно током ударило. Родинка. До этого он ее не замечал.Женщина прикурила сигарету, выпустила облако дыма в сторону Уланова:— Кури, Рома.Уланов поправил снайперскую винтовку, женщина взяла в руку пистолет.И тут Роман неожиданно, на удачу, как говорится, воскликнул:— Кто ты?— Что? — изобразила недоумение женщина.— Ты не Людмила. Так кто ты, очень похожая на нее?Женщина внимательно посмотрела на майора:— Как догадался?— Родинка. У Люды ее нет.— Родинка, — повторила женщина, — а ты глазастый. Тем хуже для тебя.Дама крикнула за спину:— Тургай!— Да, госпожа Губер?— Люду сюда! И будь наготове.Из-за занавески вытолкнули женщину.И вот это была уже Людмила, но как похожа на даму, сидевшую в кресле.— Глазастый оказался у тебя ухажер, Люда. Я не думала, что он найдет разницу. Ведь мы как две капли воды похожи.Уланов посмотрел на Людмилу.Та дрожала.— Успокойся, Люд, присядь.— Рома, она, Алевтина, убьет всех. И маму, и тебя…Женщина в кресле добавила:— И еще половину райцентра. Но заткнись пока. Я поговорю с твоим хахалем.Людмила села на старый стул, заплакала.Женщина в черном взглянула на Романа:— Мы с Людмилой сестры-близняшки.— Что?— Да, сестры-близняшки. Я постарше на несколько минут.Уланов повернулся к Людмиле:— Почему ты не сказала мне о сестре?Губер рявкнула:— А ну заткнись, майор. Сейчас говорить буду я, а ты слушать и открывать рот только по моему разрешению. Да, можешь передать своим коллегам, зря не гонять генератор. Помехи не помогут. У меня граната, у Тургая граната, и у Лахно, слышал о таком? Тоже граната. «Газель», если заметил, поставлена бортом к окну. Под зарядами с отравляющим веществом мощная взрывчатка. И в ней не радиодетонатор, а обычный механический. При подрыве хотя бы одной гранаты в доме, ударная волна вызовет детонацию взрывчатки в кузове и… разрушение зарядов с Гекзином.— А вот это уже мое дело, кому и что передавать.Он ждал гневной реакции родной сестры Людмилы, но та опять рассмеялась. Роман подумал, — похоже, она находится под наркотой.— Ладно, твое так твое. Хочешь знать, почему Люда ничего не знала обо мне? Объяснимое желание. А все между тем очень просто. Когда наша мать, что сидит за занавеской под прицелом Лахно, ходила беременной, в роддом отправился один чиновник из областной администрации. У них с женой не могло быть своих детей. А хотелось дочку. Удочерение же процедура долгая, нудная. Вот чиновник и договорился в роддоме купить новорожденную. Он был богат, в девяностые годы кто-то подыхал от голода, а кто-то чемоданами менял рубли на доллары. Так вот чиновник был из второй категории. Подробности мне самой неизвестны, но когда мы родились, то матери сказали, что живой появилась только одна девочка. Антонина Григорьевна Седова знала, что должна родить двойню. Но… родилась Людмила, а я якобы умерла. И оказалась в семье чиновника Быстрова. Он тогда, по-моему, тоже в депутатах обретался. И проживали здесь в Переславе. Две сестры жили в одном провинциальном городе, только учились в разных школах, а потом и в разных вузах, и ни разу их пути не пересеклись…Уланов прервал ее:— А потом ты осталась одна?— Я же просила…— Да плевать мне на твои просьбы.— А ты наглый. И что нашла в тебе Люда?— Конечно, я не Сафас Айхан, который взял тебя в жены.— И это распознали? Молодцы, умеете работать. Но думали на Людмилу.Уланов промолчал.Алевтина продолжила:— Странно устроена жизнь. И непредсказуемо. Надо же было тебе ехать в одном вагоне с Потаповым и Людмилой? А впрочем, может быть, это и к лучшему.— Что ты имеешь в виду?— Что вот так все получилось. Теперь у меня больше козырей.— Какие тебе нужны козыри? Ты и так владеешь ситуацией. Вот только что-то подсказывает мне, умирать тебе не очень-то хочется. Ты же не шахидка. И от мужа осталось приличное состояние.Женщина вновь рассмеялась:— Досталось, но братец Сафаса да еще родственники претендуют на многое, особенно Агас. А насчет смерти? Тут ты прав. Конечно, я не собираюсь подыхать. Как не желают этого и Гюнер, мой любовник, и Лахно.— Но гибель неизбежна при подрыве зарядов с отравляющим веществом. Да и без Гекзина, только от гранаты. Ф-1 мощная штука, она одна разнесет здесь все. Что-то темнишь, госпожа Губер.— Верно. Вот мы и дошли до главного. Это Сафас наивно считал, что я бессловесное орудие в его руках. И непременно сделаю то, что он хотел. А именно организую и проведу серию террористических актов в Москве. Так же Сафас был уверен и в своем помощнике. Но заблуждался. Мне Гекзин был нужен совершенно для других целей. И ты сейчас узнаешь для каких.Уланов ухмыльнулся:— Можешь не продолжать. Ты все организовала так, чтобы получить возможность торга. Ты отдашь отравляющее вещество взамен заложников и определенной суммы денег. Скажу тебе, ты не оригиналка в этом.— Это очень хорошо, что мы понимаем друг друга с полуслова.— А говорила, пасть закрой! Если договариваться, то вести диалог.— Никакого диалога, майор, только условия.— Ну давай, выкладывай свои условия.— Но ты слишком мелкая пешка, чтобы договариваться, к тому же даже не сотрудник Управления по борьбе с террористической угрозой.— А тебе кто нужен? Президент? Глава правительства? Или на худой случай начальник Управления?— Мне нужен человек, способный выполнить условия.— Но на такого человека еще надо выйти. А это, поверь, не так просто и довольно долго. Я же могу сыграть роль посредника. И тогда процесс ускорится.Губер провела стволом по подбородку.— А ты умный человек, Роман Уланов. И ты прав. Хорошо, будем считать тебя посредником. Условие первое…Уланов перебил ее:— Погоди, погоди, Алевтина. Дабы переговоры сразу вошли в конструктивное русло, надо чтобы ты пошла на некоторые уступки.— Какие еще уступки?— Отпусти Людмилу и свою мать. Они тебе не нужны.— Нет, майор, условия буду выставлять я.— Конечно, но зачем тебе Люда и мать? Вместо них в заложниках окажусь я. Хочешь, еще один офицер.Голос подал Гюнер:— Не соглашайся. Или иди на уступки при выполнении первого условия.— Да, дорогой, я тебя услышала. Но позволь все решать мне.— Я предупредил.— Сказала же, что услышала.Она посмотрела на Уланова:— Значит, Роман, договариваемся так, я готова отдать вам груз, но не весь, пару ящиков останется при мне.— Что взамен?— Деньги. Двадцать миллионов долларов.— Ты представляешь, сколько это?— Конечно представляю. Двадцать чемоданов. Но это если говорить о наличке. Меня же устроит и безнал. Перевод на счет, который укажу.— Допустим, условия будут приняты. Дальше?— Дальше и будем говорить. Впрочем, я готова отпустить мать.— И Людмилу.— Нет, только мать. Она больна, после того что узнала обо мне, состояние ухудшилось и ей нужна помощь. Вот ее и окажете. Итак, двадцать восемь ящиков с Гекзином и мать в обмен на деньги.— И Людмила. Вот если бы ты отдала весь груз. А за то, что оставляешь вещество, способное убить около семисот человек, отпусти и Людмилу. Такой обмен еще рассмотрят наверху.— Там, наверху, рассмотрят все варианты.— Да, но если я очень попрошу одного влиятельного человека, в Управлении согласятся.— Черт с тобой, — чертыхнулась Губер, — отпущу сестру, но только после того, как деньги поступят на счет. Впрочем, и груз отдам тогда же. А мать? Мать, когда будет согласие. И на этом первый этап сделки завершаем. Ступай, договаривайся со своим влиятельным человеком. Договоришься, позвони на телефон Людмилы, я назову счет!— Нам надо проверить тебя, дабы убедиться, что ты та самая, за кого выдаешь себя.— Нет, майор, вам важно заполучить отравляющее вещество. Но я назовусь, приемные, похитившие меня, родители погибли в автомобильной катастрофе еще пятнадцать лет назад. Моя фамилия Быстрова, имя-отчество тебе известно. Все, иди! И без шуток. В этой жизни, майор, мне нужно либо все, либо ничего и жизнь в том числе. Я подорву Гекзин, если не останется другого выхода.— Тебя не интересует, что стало с охраной?— Ну если ты здесь, то их уже нет.— Логично!Уланов взялся за «Винторез», но Губер остановила его:— Автомат оставь?!— Это не автомат.— И все равно оставь. Пусть будет у нас.— Вы и так хорошо вооружены.— Не волнуйся, майор, я верну, как только решим все вопросы. Потом мне не надо будет оружия, вашего! И ступай, я жду.— Людмилу тронешь, порву!— Ой, какие мы грозные, как же я могу тронуть родную сестру, Рома? Иди или я передумаю и выставлю более жесткие условия.Оставив «Винторез», Уланов вышел из дома. На улице Демко, Лазарев, Молчун по-прежнему находился под машиной. Дунин не проявлял себя.— Что, Рома? — спросил Демко. — лихо обвела тебя Людмила?— Это не она.Майор рассказал историю семьи Седовых.Демко присвистнул:— Вот это сериал. Захочешь, не придумаешь. Значит, Людмила и ее мать в заложниках у родной сестры и дочери?— Да. Но с ней, с этой Губер, еще Гюнер и Лахно. Вообще-то обстановка критическая. Звоню Смолинскому. Будем принимать решение.— Вот он обрадуется?! А Молчуну что, так и сидеть под машиной?Уланов посмотрел на прапорщика, который находился под «Газелью», сказал:— Да, его из комнаты не видно, из комнаты виден кузов. Так…Уланов вызвал по связи Смолинского.Тот ответил сразу же:— Слушаю!— Подъезжайте, Владимир Алексеевич, по первой улице Выселок до водонапорной башни. Входите в крайний правый участок. Там встретимся, поговорим.— Есть о чем?— Есть!— Встречай!Уланов повернулся к Демко:— Ты в обход, в тыл здания.Взглянул на Лазарева:— Тебе со мной! Пошли.На участке Уланов сказал Лазареву:— Займи прежнюю позицию и смотри за домом. Если что — немедленный доклад мне.— А генератор?— Он не нужен. Вырубить его к чертовой матери.— Понял.Уланов прошел в сад. Видел, как остановилась «Хонда», как из нее вышли Смолинский, Орленко, Чернов и Лютиков. Они перепрыгнули через забор, подошли к майору. Точнее, подошел Смолинский, остальные остались в стороне, готовые к действиям.— Ну и что скажешь, Роман Владимирович, пригрел около себя главаря банды?— Нет!— Что значит нет?— А то и значит, что Людмила ни при чем. Она сама жертва.— Переведи!Уланов и полковнику передал историю семьи Людмилы.Выслушав, Смолинский погладил подбородок:— Так это родная сестра Седовой?— Так точно, Алевтина Константиновна, она же Губер, она же Быстрова, Седова по рождению. Людмила не знала о существовании сестры, а та, видимо, с помощью людей Айхана узнала, когда вышла за него замуж.— У нее же ребенок в Турции?— О нем она ни словом не обмолвилась.— И что делать будем, Рома?— Вести переговоры и готовить штурм. Или у вас другое предложение?— Рискованно!— Да в нашей ситуации все варианты рискованны. Мы, Владимир Алексеевич, находимся на линии огня и сойти с нее не удастся. Но не попасть под перекрестный огонь можно.Смолинский посмотрел на Уланова:— Конкретней, Рома.Уланов включил свой телефон, нашел номер Людмилы.— По этому номеру вам, представившись начальником Управления, которому поручено устранить проблему, следует позвонить Губер-Быстровой. И сказать, что мы готовы перечислить запрашиваемую сумму на ее счет, пусть сообщит его и выпустит мать, Антонину Григорьевну Седову. Она больна и ей нужна помощь.— Отвезем в больницу, если эта стерва Губер отпустит.— Отпустит. Вы только поуверенней с ней, пожестче. Но и не перебарщивая.— Ты еще поучи меня, как вести переговоры с террористами.Уланов не обратил внимания на слова полковника, добавив:— И вот еще что, по связи только этот разговор, остальное общение через меня. И это уже ваше необсуждаемое условие. Я к Дунину, пусть отключит помехи.— А ты уверен, что Губер планировала при провале подрыв взрывного устройства в кузове способом дистанционного ударно-волнового воздействия, а не радиосигналом?— Я уверен в том, что она не подорвет Гекзин, если будет считать, что все идет по ее сценарию. Ей нужны деньги, а не трупы. И сама она на тот свет не спешит. Вот, черт…Уланов ударил себя ладонью по лбу:— Как же я упустил?— Что, Рома?— Губер намерена два ящика отравляющего вещества оставить при себе. А значит, их надо занести в дом. А кто это может сделать? Только Гюнер и Лахно.— Или потребует, чтобы занесли мы.— И это тоже неплохо.— У тебя есть план?Уланов взглянул на полковника:— Владимир Алексеевич, давайте для начала начнем переговоры. Я подам сигнал, когда можно будет звонить.Уланов прошел к майору Дунину.— Сергей Петрович, вырубайте постановщик радиопомех.— Считаешь, он больше не нужен?— Да.— Хорошо.Майор отключил аппарат. Уланов рукой подал знак Смолинскому.Куратор боевой группы послал вызов на номер, переданный Улановым.Роман же попросил Дунина:— Вы можете точно установить, есть ли в кузове взрывчатое вещество и тип детонатора?— Роман Владимирович, вы слишком много от меня хотите. Попробую, но только по взрывчатому веществу, тип детонатора я установить не смогу, как с этого расстояния определить, сколько средств подрыва, иными словами, гранат, мин находятся непосредственно в доме.— Но определили же, что в подвале дома мэра ничего нет?Дунин терпеливо, он вообще был спокойным человеком, объяснил:— Прибор обнаружения отравляющих веществ после некоторых манипуляций можно настроить и на взрывчатые вещества, но только если эти вещества в отличие от отравляющих находятся в радиусе не более пятидесяти метров. А тут до «Газели», не говоря уже о доме, примерно столько. И ближе подойти я не могу.— Ну хоть «Газель».— Я доложу!— Спасибо.Уланов вернулся к Смолинскому.Тот заканчивал переговоры:— Итак, согласие на перечисление денег получено, до завтрашнего дня перевод будет осуществлен… я сказал до завтрашнего, это вам не тысячу рублей на телефон класть. И я немедленно передам приказ майору Уланову забрать у вас Антонину Григорьевну Седову, как было оговорено ранее… нет… ее заберет Уланов, он же посмотрит, соблюдаете ли вы договоренности. И учтите, госпожа Губер, мы находимся в одинаково критическом положении. Либо решим вопрос по мирному, либо погибнем с невинными жертвами. И еще, не забывайте о своем сыне. По ходу продвижения процесса буду информировать вас о наших шагах. Все, до связи!Смолинский отключил телефон.Уланов улыбнулся:— Браво, товарищ полковник. Вы представились генералом Габрановым?— Ну не президентом же, хотя сказал, что именно им уполномочен вести переговоры. Считаешь, получилось?— Получилось.Подошел Дунин.— Определил.— Что, Сергей Петрович? — спросил Уланов.— О чем это вы? — удивился Смолинский.Рома объяснил:— Я просил майора Дунина проверить, заминирована ли в действительности «Газель».Смолинский взглянул на Дунина:— И что, Сергей Петрович?Что вызвало улыбку Уланова.— Есть взрывное устройство, довольно мощное, поэтому и удалось обнаружить. От его подрыва разнесет «Газель» и все, что внутри, на куски.Улыбка сошла с лица Уланова.— Понятно.Дунин сказал:— По детонатору ничего сказать не могу.— Ясно.Уланов повернулся. Бросил:— Я в дом к бандитам. Значит, перевод денег в течение суток?— Так я сказал. На самом деле…— Это тоже понятно, что на самом деле никто ничего перечислять не будет.— Ты аккуратней там, Рома.Уланов взял у Чернова второй пистолет, вставил его в задний слева карман боевой формы. Пошел открыто к дому. Миновал террасу, постучал на всякий случай в дверь комнаты:— Входи, майор, — услышал голос женщины.Вошел.Губер сидела в том же кресле. Людмилы в комнате не было.— Я за твоей матерью.— Забирай. Я договоренности исполняю. Тургай! — крикнула она.— Да?— Мать!— Понял!Пожилая, но сохранившая природную красоту, которую унаследовала Людмила, с красными от слез глазами женщина вышла из-за занавески. В руке небольшой сверток.Уланов бросился к ней:— Как вы себя чувствуете, Антонина Григорьевна?— Плохо.— Сами идти можете?— Могу!— Тогда пойдемте со мной. Вам окажут всю необходимую помощь.— Мне уже ничего не нужно, после… — она заплакала.Уланов вывел женщину на улицу, провел на участок соседей. В это время Выселки ожили. Но на улицу никого не выпускали. Полиция выставила оцепление.Зайдя на участок, Уланов спросил женщину:— Антонина Григорьевна, не вините себя, вы ни в чем не виноваты, и не забывайте, что у бандитов в руках Людмила.— Это вы тот мужчина, с кем она познакомилась в поезде?— Да.— Люда, по-моему, влюблена в вас. Но какое это сейчас имеет значение?— Огромное. Одно прошу, ответьте на несколько вопросов до того, как вас повезут к врачам.— Спрашивайте.— В дом извне скрытно попасть можно?— Можно. Было. С левого торца у нас погреб, стена в кирпич, за ней подвал дома, но выход из него мужчины, что приехали с Алевтиной, закрыли сундуком. Его снизу не сдвинуть.— Чердак?— Была и на чердаке лестница. Бандиты разбили ее. И забили слуховые окна.— Это мы заметили. Спасибо. Лютиков! — позвал Уланов старшего лейтенанта.Тот подбежал:— Я!— Женщину на улицу вторую, вызови бригаду «скорой»! И где полковник?Сбоку донеслось:— На месте. Вижу, все по плану идет?— Да вроде. Только план мутный.— Это да, — вздохнул Смолинский.Сотовый телефон Смолинского сработал сигналом вызова.— Да?! — ответил он. — …узнал, что желаете?.. Уланова? В каких целях?.. хорошо, передам команду вернуться в дом.Он отключил телефон, проговорил:— Что-то засуетилась госпожа Губер. Требует, чтобы ты, Рома, вернулся.— Никакой суеты. Просто она при матери не стала озвучивать дальнейшие условия сдачи. Пошел!— Ты хоть минут пять выдержи, все же я из Москвы звоню тебе.— Выдержу.Дабы не тратить время впустую, Уланов вызвал на связь Молчунова:— Саша? Ну и как ты?— Хреново. Задолбался крутиться юлой под этой «Газелью», может сменишь?— Не получится, Саша. А вот крутиться тебе больше не надо, переползи ближе к кабине. Думаю, потребуется срочно отгонять «Газель» от дома. Завести без ключа сможешь?— Легко.— Ну и хорошо. Жди команды!— Куда ж я денусь?— Тоже верно.Уланов направился к дому.В комнате все та же Губер.— Мы не обговорили порядок дальнейших действий.— Давай обговорим.Он присел на стул. Показал руки, видя, как глаза Губер шарят по нему.— Не волнуйся, я не хочу, как и ты, сдохнуть от Гекзина.— Значит так. Рядом с городом есть аэропорт местных линий.— Есть такой в Тарпуте. Но аэропорт слишком сильно сказано. Да когда-то он был востребован, сейчас доживает последние годы.— Это меня не волнует. Там есть Ан-24.— Да? Не знал.— Он летает раз в неделю в соседнюю область.— Понятно. Тебе и твоим подельникам нужен этот Ан-24?— Именно. Заправленный полностью, экипаж три человека.— Но у Ан-24 в экипаже шесть человек.— Мне нужны только два пилота и штурман.— Что еще?— Самолет должен быть готов ко взлету. Рядом с трапом два парашюта.— Мы не собираемся лететь в Турцию к сыну?Губер рассмеялась:— Ты считаешь меня глупее себя? Конечно нет. Вы же свяжетесь со спецслужбами Анкары, и нас всех арестуют после посадки.— Не ново, но иногда срабатывало. Как же сын?— Какое тебе дело до моего сына?— Просто интересно.— Если интересно, то его уже давно нет в Турции. И еще, Уланов, поставьте где-нибудь рядом большой внедорожник или микроавтобус. Как только мой финансовый агент сообщит о поступлении оговоренной суммы на счет, мы поедем в аэропорт.— Кого собираешься взять с собой?И вновь Губер рассмеялась:— Как кого? Кроме своих людей, сестричку Люду, может быть, тебя, чтобы ей скучно не было. Я скажу, Уланов, в свое время. Ты по самолету, парашютам и машине все понял?— Это не искать миллионы. Но сама знаешь, какая техника в нашем аэропорту. Долетишь ли до Черного моря?— А кто тебе сказал, что мне нужно море? И побыстрее решайте. Ты позаботься, чтобы самолет был исправен, а экипаж опытным.— Что будет с заложниками, когда ты покинешь борт?— Самолет приземлится в Стамбуле. Дальше ваши дела.— А почему ты запрашиваешь два парашюта, ведь вас, боевиков, трое?— А вот это уже не твое дело.— Понятно, Лахно тебе не нужен.— Проваливай!Уланов ушел. На соседнем участке доложил требования Губер полковнику Смолинскому.Тот проговорил:— У нас меньше суток. Придется эвакуировать население.— Это не помешает, но погибнет группа, вы, Людмила. И потом мы не знаем, к чему приведет распыление отравляющего вещества. Поднимется ветер и снесет ядовитое облако в сторону эвакуированных. А может, соединившись с воздухом, поражающие свойства вещества только усилятся.— И что предлагаешь?— Теперь точно штурм. Нам бы как-нибудь связаться с Лахно. Ведь его Губер приносит в жертву.— Даже если и выйдем, то он не поверит тебе и тут же все расскажет Губер. Что последует далее, предсказать невозможно.— Да.Телефон Смолинского сработал сигналом вызова.— Слушаю, — ответил он, — …кто? Лахно?.. Немедленно сообщите ему мой номер. Жду.Отключив телефон, Смолинский взглянул на Уланова:— Что это, Рома?— Лахно сам пытается выйти на нас?— Да.— Ну, как говорится, на ловца и зверь бежит.Телефон вновь издал сигнал вызова:— Полковник Смолинский… и что тебе надо, Лахно?.. это хорошо, что ты слышал разговор Губер с нашим офицером и понял, что тебя планируют принести в жертву… Что делать? Поговори с майором…Смолинский передал трубку Роману, Уланов отключил громкую связь.— Да, Лахно?.. Я в курсе… Что делать? Ты уверен, что тебя не слышат Губер и турок?.. Хорошо. Сколько у вас боевых гранат?.. Две? А Губер говорила три… понятно, учебная. Значит, у Губер и ее любовника. Так, чтобы облегчить свою участь, значительно облегчить, тебе надо сделать следующее…Уланов проинструктировал боевика. Спросил:— Сможешь?— Смогу! Но и вы должны похлопотать за меня.— Я могу гарантировать тебе лишь одно, жизнь. Далее посмотрим. Все будет зависеть от того, захватим ли мы отравляющее вещество или вынуждены будем выпустить Губер с Гюнером.— Значит в 10.00.— Да. Готовность в 10.00. В случае переноса я вызову тебя. Переведи телефон на «беззвучный» и отвечай только тогда, когда никого не будет рядом. Во всех других случаях — молчи. Понял?— Да! А могу я отделаться сроком лет в десять?— Я сказал, все будет зависеть от тебя. 10.00, запомнил?— Да!— Сотри номера, по которым говорил с нами. Все.Уланов отключил телефон.Смолинский смотрел на него:— И что, Рома?— Если Губер не играет с нами, что ей ничего не дает, то можно считать, нам очень крупно повезло.— Может, поделишься?— Конечно. Я это просто обязан сделать. Хотя с другой стороны…— Забудь, что ты в запасе!— Забыл.— Докладывай!План у Романа сложился мгновенно, его суть он и выдал Смолинскому.Полковник задумался.— О чем мысли, Владимир Алексеевич?— Зыбко все!— Но вы сами понимаете, прямой штурм группой невозможен. Шансы на успех имеет штурм с использованием максимум двух бойцов. Одного основного штурмующего, второго прикрывающего. Ну и Молчун, который должен сделать свою работу. А значит, к 10.00 Демко скрытно подойдет к террасе. Я же свяжусь с Губер и пойду открыто. Ну а дальше, как Бог пошлет.— Мудрые люди говорят: на Бога надейся, а сам не плошай.— Оставим поговорки, Владимир Алексеевич, займемся подготовкой. Надо придумать повод моего незапланированного визита в дом террористов.— Тут вариантов много. Можно передать, что Ан-24, находящийся в Тарпуте, признан непригодным к полету.— Не прокатит. Если Губер упомянула единственный в области Ан-24, то имеет информацию по его техническому состоянию.— Деньги? Мол, не успеваем до назначенного срока?— Об этом она говорить не пожелает, упрется на своем.— Что тогда?Уланов улыбнулся:— Кажется, я нашел повод.— Ну, говори.— Нет, а то сглазите.— Ты мне это прекращай!— Ладно.Уланов поделился с полковником задумкой.Тот кивнул:— А что? Вот это может реально прокатить.— Как и Губер заподозрить неладное. Она пропустит в дом, но заставит сдать все оружие. Эти уроды знают, что спецназ имеет не один пистолет в подобных случаях. А мне для работы надо два ствола. Следовательно, беру четыре, звукошумовую гранату, десантный нож. Отдам ей наградной и запасной ПМ. Обыскивать Гюнер не решится. Я могу легко захватить его. В общем, беру еще два ПМ, размещу в боковых карманах куртки. Тогда, если заставят раздеться, с расстояния не заметят. Да, так и решим. Надеюсь, вы ничего не имеете против, товарищ полковник?— «Винторез» возьми или автомат. Еще более убедительнее будет выглядеть сдача.— На переговоры с винтовкой и автоматом не ходят. Тем более одна винтовка уже у Губер.— Ладно. План утверждаю.— Спасибо!— Не надо ерничать, Улан?!— И не думал.В 9.30 Уланов провел инструктаж по связи капитана Демко и прапорщика Молчунова. Экипировался так, чтобы два пистолета не были заметны, а два просматривались вместе с гранатой.В 9.50 он вызвал на связь Губер.— Слушаю, — ответила женщина.— Алевтина Константиновна, у меня для тебя сюрприз!— Только не говори, что-то переносится или вдруг вышло из строя.— Нет. Сделка идет по плану. У меня для тебя новость из Сирии, касающаяся брата бывшего мужа Агаса Айхана. Уверен, он приятно удивит тебя и, надеюсь, немного смягчит.— Я слушаю!— Это не телефонный разговор. Дело в том, что связь наверняка под контролем, а информация мне передана, скажем так, по личным каналам, которые я раскрывать не хочу.— Желаешь прийти?— Да, если тебя интересует новость.— Ты умеешь интриговать. Хорошо. Приходи, один.— Уже выхожу! До встречи, госпожа Губер-Быстрова-Айхан.Она рассмеялась:— Давай, жду!У забора Уланов подстраховался и вызвал на связь Лахно. Он не рассчитывал, что тот ответит, однако бандит ответил. Правда, говорил шепотом:— Да?— Это майор. Я иду в дом. Ты готов сделать то, что должен?— Да, сейчас пойду в комнату за занавеску.— Смотри, не промахнись.— Не беспокойтесь, но…Послышались длинные гудки. Видно, рядом появился Гюнер.У самого участка Уланов взглянул на Молчунова, лежавшего рядом с кабиной. Тот кивнул, мол, готов.Роман поднялся на крыльцо, прошел террасу, постучал в дверь комнаты.Услышал голос Губер:— Входи, майор.Уланов вошел.Губер направила на него ствол пистолета. Спросила:— Ты при оружии?И тут же рассмеялась. Опять, наверное, находилась под кокаином, другой наркотик эта особа вряд ли будет употреблять, да и запаха марихуаны, а также шприцов для героина в комнате не было.— Ну о чем я спрашиваю? Конечно. Вооружен. Положи оружие на пол.— Ты думаешь, я самоубийца, зная, что у тебя два боевика рядом?— Так мне будет спокойней.— Ну хорошо.Уланов достал один пистолет, положил на пол.Губер усмехнулась:— А теперь второй и что еще у тебя там припрятано.Уланов усмехнулся. Достал второй пистолет, светозвуковую гранату, десантный нож. Уложил рядом с первым стволом.— Граната-то тебе зачем?— Это светошумовая. Ослепляет и оглушает противника. Она была в поясе, так и осталась.— Ну что ж, — Губер опустила пистолет, гранату Ф-1 положила на подол платья, — что за приятный сюрприз ты мне принес?— Думаю, он очень весьма кстати. Это касается Агаса Айхана.— Я уже это…Она не успела договорить. Имя Агас специально сказано для Лахно. Тот вытолкнул из-за занавески растерявшегося Гюнера. Сам же упал на пол. Закричала Людмила. Уланов же выстрелил, одну пулю он вогнал в красивое лицо террористки, вторую в горло помощника ее бывшего мужа и любовника. Уланову пришлось стрелять с обеих рук, благо он владел обоими ими, как одной. А пистолеты были готовы к бою, оставалось лишь вытащить их из куртки. Тела Губер и Гюнера забились в судорогах. Гранаты Ф-1 откатились к окну. Контролируя ситуацию, Уланов выдернул телефон:— Молчун! Быстро в «Газель» и уводи ее на первую улицу, где наши машины. Там обезвредь взрывное устройство. Быстро, Саша.Но за окном уже завелся двигатель. «Газель» пошла в безопасное место. Уланов поднял гранаты, выкрутил взрыватели. Теперь это были куски металла. Он присел на стул, вызвал на связь Смолинского:— Да, — напряженно ответил тот.— Все, Владимир Алексеевич. Госпожа Губер, ее любовник Тургай Гюнер нейтрализованы. Лахно при мне. Людмила, — он увидел, как из второй половины комнаты, где стояли кровати, вышла бледная Седова, — тоже. Примите «Газель» с отравляющим веществом. Я приказал Молчуну обезвредить взрывное устройство. Подключите к этому еще кого-нибудь.— Значит, ты… это… все… значит? «Газель» у нас?— Вам, товарищ полковник, не помешало бы граммов сто спиртика принять!— Я докладываю об успешном завершении операции в Москву.— Это ваше дело.Появился Демко, он поднял Лахно. Посмотрел на трупы, качнул головой:— Лихо, ничего не скажешь, а этого куда?— К Смолинскому отведи и пусть свяжется с местной полицией. Трупы вынесут. Хотя это на усмотрение полковника.Лахно подал голос:— Гражданин майор, вы обещали.— Обещал, сделаю. Идите. Демко с Лахно ушли, унесли и весь арсенал оружия банды.Остались только Уланов и Седова.Людмила стояла перед трупом Губер и смотрела на ее мертвое лицо.Роман подошел к ней, прошептал:— Не смотри, Люд. Не надо. И пойми, я не мог поступить иначе. Ведь тогда погибло бы много людей. Могло погибнуть. Да и смерть для нее лучший в данном положении исход.— Почему?— Что ее ждало? Следствие, закрытый суд и пожизненное заключение. Это до конца жизни в одиночной камере. А так? Алевтина и понять ничего не успела. Я попрошу, и ее похоронят на городском кладбище. Возникнет желание, сможешь с матерью или одна навещать иногда.— Ты прав, мгновенная смерть — это лучше тюрьмы, из которой нет выхода. Мы сейчас поедем домой?— Нет. Ты перенесла стресс, поэтому тебя отвезут в реабилитационный центр Управления. Там тобой займутся психологи. Да что я объясняю, ты сама врач, а как пройдешь курс, я приеду за тобой.— Ты и сейчас хочешь, чтобы я была с тобой?— Конечно.— А сможем ли жить вместе после всего этого?— Сможем.— Господи, как я боялась.Видя, что Людмилу может в любую минуту свалить истерика, Уланов вывел ее на улицу, крикнул Чернову, что находился неподалеку:— Дима. «Скорую»!— Вызываю.— Сообщили в больницу, нужен катафалк.— А есть он тут?— Должен быть. А я пока…Он достал боевую аптечку, из нее капсулу с сильнодействующим успокаивающим препаратом. Людмила проглотила капсулу.Вскоре улица заполнилась народом. Тут и офицеры УФСБ, и вызванные Смолинским Громов и Киселева, задержанный, спецназ Управления, группа УФСБ Шанина. Отделение взвода химической защиты мотострелкового полка, что дислоцировался в соседнем районе.Уланов посадил отрешенную вследствие действия препарата Людмилу в «Рендж Ровер», обратился к Смолинскому:— Товарищ полковник, разрешите использовать внедорожник для отправки Людмилы в наш реабилитационный центр.— Да для тебя, Рома, все, что угодно. Забирай. Заодно доедут и Громов с Киселевой. Да и нам надо сваливать. Отравляющее вещество Дунин передал химикам полка, под ответственность командира и особиста. В Москве довольны нашей работой. Светиться лишний раз нам нечего.— А где моя машина?— У усадьбы.— Да, Владимир Алексеевич, оказывается, не такая уж и мирная жизнь гражданская.— Да уж. Выпьешь?— Нет! Домой. Устал как собака.— Буду ходатайствовать о восстановлении тебя в должности и награждении.— Вы меня лучше до машины довезите.— Я тебе и водителя дам. Лазарева. Пойдет?— Пойдет! С ним и выпьем!Вскоре Уланов ехал в город. Из Карска вышел на шоссе, так что перемещались, можно сказать, без тряски.Лазарев спросил:— За водкой, командир, заедем?— Обязательно. И за Петровичем, и за Гариным — начальником РОВД — заедем. Гулять так гулять. Согласен?— Конечно.— Но все это вечером. А я отдохну.— Какие вопросы, командир? Сделаю все в лучшем виде.— Деньги дома дам.— Да у меня и свои есть.Уланов откинулся на спинку сиденья переднего пассажира своей машины, которую вел прапорщик и… уснул. И приснилось ему большое поле, все покрытое ромашками. И Людмила, собирающая полевые цветы… В цветочном, как и поле, платье, такая красивая и такая желанная, ЕГО женщина.