— Не стрелять, мать вашу!!! — заорал я. — Не стрелять! — сорвался с места и отвесил оплеуху молоденькому чёрному пареньку, судорожно пытающемуся передёрнуть скобу карабина Спенсера. — Не стрелять, щенок! Они сами боятся вас!
С другой стороны лагеря доносились хриплые ругательства германского инженера.
— Хальт, ферфлюхтер швайн! Куда, грязный свинья! Хальт, доннерветтер! Цурюк, грюне шайзе…
— Стоять… — я едва успел поймать за шиворот взрослого мужика, сорвавшегося бежать. — Куда, баран грёбаный! Кто сдвинется с места, сам пристрелю…
Бородач с искажённой от ужаса мордой попытался отмахнуться, но я, на автомате коротко и резко двинул его по печени, уронил в грязь, а потом пнул под зад в сторону баррикады.
— Назад, ублюдок…
Действовал инстинктивно, больше из чувства самосохранения, а не из-за каких-то выдающихся командирских талантов. Так как прекрасно понимал, если поселенцы дрогнут, то конец всем наступит очень скоро.
Но матюги и рукоприкладство особо не помогали, я уже думал, что начнётся всеобщая дикая паника, как из-за фургонов в центре лагеря послышался детский звонкий голос.
Совсем слабый голосок, пела девочка, но он каким-то странным образом заглушил адские завывания индейцев.
Через мгновение к нему присоединился ещё один женский голос; хриплый и надтреснутый, но звучный и сильный.
А ещё через несколько секунд весь лагерь взорвался мощным и дружным хоровым пением.
Люди совершенно преобразились, на лицах появились улыбки. Многие улыбались и обнимали друг друга.
Пение совершенно заглушило вой краснокожих и очень скоро он стих совсем.
Я облегчённо выдохнул, приложился к бутылке, после чего протянул её трапперу.
— Надежда, помните, мистер Вайт?.. — траппер жестом отказался от выпивки. — Надежда поддерживает и ведёт людей. Даже если… если это ложная надежда…
— Поэтому, я предпочитаю надеяться только на себя… — криво ухмыльнулась Бель Морган. — Угостите даму, мистер Вайт… — после чего решительно выхватила у меня виски, сама приложилась к горлышку, и довольно просипела. — Хорошее пойло прочищает мозги гораздо лучше, чем эта религиозная дрянь…
— Вот-вот! — гоготнул припёршийся к нам как некстати «Пожиратель печени» Джонсон, забрал виски у Бель и разом вылил в себе в пасть остатки.
«Чтоб вы подавились заразы… — с тоской подумал я. — Опять переться за бутылкой…»
Но не сдвинулся с места, потому что грёбаные краснокожие в ответ на пение псалмов открыли ураганный огонь.