Последний барсук

Всего за каких-то сто пятьдесят лет они умудрились довести варп-двигатели до эффективности гипердрайва средних клингонских звездолётов, которые считаются одними из самых медленных, но шустрее ромуланских.

Двадцать восьмой век стал ключевым для человечества. Люди стали полноправными членами Содружества.

Вот только вулканцы пролетели. Если в прошлых ветках вселенной они занимали ключевые места в Федерации, поскольку первыми протянули руку помощи землянам, то теперь они были в роли рядовых инопланетян, на которых смотрели с опаской.

Ключевую роль в Содружестве, естественно, играли бетазоиды, технологии которых были на голову выше.

Внешние угрозы никуда не делись. Вот только если раньше бетазоидов принимали в Федерацию в качестве страны третьего мира, то теперь такая история произошла с вулканцами. Вскоре она повторилась с другими расами, которые раньше состояли в Федерации.

Бетазоиды на уровне государства и народа хранили тайну обретения Пси-способностей. Для всех они старались выставить себя слабыми телепатами, наподобие вулканцев. Мол, мы обрели долгую жизнь, но генетические эксперименты привели к уменьшению способностей к телепатии. Они с самого детства воспитывали детей в таком ключе, что умеешь считать до десяти — остановись на двух. Им было не привыкать играть. Раньше приходилось строить из себя пацифистов, теперь лишь изменилась игра.

Конечно, не бывает, чтобы всё шло гладко. Случались засветки способностей. Но для всех имелась легенда, по которой изредка среди них рождаются сильные одарённые. Но это так, совсем уж исключение из правил.

Бетазеде планомерно расширялась, прирастая колониями. Сорок основных планет и ещё столько же проходили терраформирование. Они были малонаселены, но это только сейчас. Правящий клан Ив’Трой делал задел на далёкое будущее. Нестареющее население будет прирастать, ему понадобится место для жизни. Запас карман не тянет.

Земляне тоже не сидели на месте. До этого, пока основные их ресурсы были брошены на постройку космического флота, они с трудом вытягивали создание одной колонии на той самой планете, где произошла историческая встреча. Но как только они высвободили ресурсы и заполучили шустрые звездолёты — тут же ринулись колонизировать примеченные планеты. Земля и Марс задыхались от перенаселения, им срочно требовалось расселить десятки миллиардов людей.

В таких моментах бросалась в глаза разница в подходах и получаемые результаты. Бетазоиды делали всё долго, основательно и надёжно. Земляне колонизировали миры впопыхах, словно на Диком Западе. У колонистов чувствовалась острая нехватка всего, начиная от инструментов, оружия и одежды, заканчивая техникой и продовольствием. Псионы берегли созданную ими же природу. Люди зверски уничтожали леса и живность, разрабатывали планетарные ресурсы. И ладно бы это было дешевле. Нет, добыть руду из астероидов автоматическими фабриками экономически выгодней, и уж для экологии планет намного полезней. Просто людей было много, среди них мало хорошо образованных и их нужно было чем-то занять. И получалась такая сюрреалистичная ситуация, когда человек ставился присматривать за роботами, лишь бы сделать видимость занятости и заставить течь финансовые потоки по кровеносным сосудам банковской системы. Толпа бездельников, выполняющих видимость работы. О какой эффективности может идти речь в таких условиях?

И всё же земляне каким-то образом умудрялись держаться на уровне космической цивилизации. Самой худшей её вариации из увиденных Ивановым.

В сравнении с бетазоидами, у которых число разумных, занятых умственным трудом превосходило семьдесят процентов, земляне смотрелись блекло. Но тут свою роль сыграла новообразовавшаяся иерархия Бетазеде, в которой лучшие места занимают более сильные псионики.

Суть в том, что уровень пси-способностей по большей части зависит от развития разума. Если слабый псион хочет стать сильным — он должен тренировать свой разум и заниматься умственной деятельностью. Иногда рождаются одарённые силушкой от природы. Там, наоборот, сила псиона стимулирует его разум. В общем, либо ты умный и работящий, как большинство, либо лентяй, либо природа не одарила, либо представитель творческой интеллигенции.

Художникам, писателям, скульпторам, дизайнерам и прочим творческим людям не обязательно быть сильными и особо умными. Для них в высокоразвитом обществе всегда найдется место. Это в каменном веке племена охотников-собирателей не могли себе позволить кормить толпы разумных, которые не будут добывать пищу. А высокоразвитая цивилизация может позволить и не такое. Эти бетазоиды являются полезной частью общества — они дают «зрелища», чего так не хватает большинству разумных.

Иван сам обожал иногда завалиться и почитать книгу для телепатов. Этот вид творчества существует лишь у бетазоидов. Писатель вкладывает в текст свои мысли и эмоции с точки зрения персонажей. Для чтения книг существует специальный планшет из психопластика, который передаёт образы, мысли и эмоции, отчего произведение удаётся прочувствовать очень глубоко и проникнуться им на совершенно ином уровне, нежели обычная книга. Писать таким образом — целое искусство, которому учат в творческой академии не меньше десяти лет.

Ещё одним существенным различием стала медицина. У землян она поставлена на коммерческие рельсы. Продлить жизнь или получить медицинскую помощь можно только за деньги, исключением является служба в армии, полиции и службе спасения. Все остальные люди вынуждены платить, зачастую влезая в кредиты.

У бетазоидов генетическая коррекция и медицинское обслуживание бесплатное для всех граждан. Вот модификанты из нанитов придётся покупать, и то есть исключения. Все госслужащие: учителя, учёные, медики, военные, полиция, политики и чиновники получают модификации бесплатно.

Иванов после продолжительного отпуска, проведённого с супругой в поездках по гостям к многочисленным потомкам, не то, что отдохнул, скорее устал. Он с радостью вернулся на работу, наполнил кружку ароматным земным кофе и вызвал на доклад начальника центрального института квантового временного компьютера.

Вскоре к нему в кабинет явился высокий типичный бетазоид: черноглазый, с густыми тёмными волосами до плеч, с массивным подбородком и фигурой легкоатлета. На нём был надет стандартный белый скафандр научного сотрудника.

— Господин Иванов-Трой, рад снова вас видеть.